Малёк - Джон ван де Рюит

Вдруг Гоблин зашикал на нас, приказывая молчать. На той стороне запруды на тропинке замелькал свет фонарика. Потом еще одного и еще… Мы истуканами замерли в воде, охваченные леденящим ужасом. Тишина. Грянул гром, с жутким протяжным свистом налетел ветер. Потом залаяли собаки…

Как один мы выскочили из воды и рванули к забору и футбольному полю. Должно быть, охранники спустили собак, потому что лай и рычание вдруг окружили нас. Рэмбо кричал, Бешеный Пес пытался выстрелить в собак из рогатки. В одну, похоже, попал, потому что раздался пронзительный визг. Невзирая на гипс и повязку, Геккон перепрыгнул через забор из колючей проволоки, как газель, и проломился сквозь кусты, будто одержимый дьяволом. Мы пронеслись по футбольному полю, продрались сквозь розарий и вбежали в склеп, взлетели по лестнице в часовню, протопали по центральному проходу, снова по лестнице и очутились в галерее. И вот наконец окно, крыша, окно нашей спальни — и я в кровати, прямо с грязными ногами.

А потом наступила мертвая тишина, не считая нашего тяжелого дыхания, всхлипываний с кровати Геккона и раскатов грома за окном. Вдалеке охранники свистом подзывали собак. Через пять минут молчаливой паники мы наконец рассмеялись и взволнованно заговорили. Мы знали, что теперь нам ничего не грозит; мы это сделали, и нас не поймали. Спальня огласилась восторженными рассказами о нашем приключении; каждый вспоминал, как за ним гналась собака, и каждый последующий рассказ были ужаснее предыдущего. Когда очередь дошла до Рэмбо, собака Баскервилей по сравнению с нашими псами казалась не страшнее трехногого пуделя со вставной челюстью.

Геккон был уверен, что свирепая немецкая овчарка укусила его в задницу. С помощью фонарика, взятого у Верна, мы все осмотрели его зад и решили, что он пал случайной жертвой рогатки Бешеного Пса, а вовсе не был растерзан псом — анальным пожирателем. Бешеный Пес отрицал предъявленные ему обвинения, да и Геккон отказался верить, что всему виной лишь камень.

Лишь через полчаса оживленного обмена впечатлениями мы обнаружили, что нас стало на одного меньше. Жиртрест куда-то пропал. Рэмбо предположил, что его поймали охранники; Саймон сказал, что Жиртрест, наверное, где-нибудь прячется. Мы попытались вспомнить, где видели его в последний раз. Помню, я пытался потопить его в запруде, но вот потом…

Бешеный Пес вызвался пойти поискать его, но Рэмбо снова настоял, что идти должны все вместе. При мысли о повторении пережитого у бедного Геккона чуть не вылезли глаза. И вот во второй раз мы вылезли из окна, поползли по жестяной крыше, которая после грозы стала очень скользкой, и замерли. Наша миссия была завершена… почти.

Фонарик Верна осветил огромный зад, наполовину прикрытый ошметками голубых трусов и торчащий из окна часовни. Жиртрест застрял, пытаясь пролезть через окно. (Зачем он полез задом вперед, я так и не понял.) Мы тихо посмеялись над ним и отпустили пару жестоких шуточек, после чего стали пытаться его освободить. Всемером мы некоторое время «тянули кота за хвост», извините за каламбур, а потом Бешеный Пес заявил, что единственный способ освободить Жиртреста — протолкнуть его внутрь в часовню (представьте себе, как это выглядело). Увы, толстяк никак не хотел проталкиваться. С каждым толчком и тычком он лишь громче рычал от боли. Вдобавок пошел проливной дождь, что не улучшило наше положение.

Мы созвали срочное совещание, чтобы решить проблему. Бешеный Пес предложил выломать окно. Саймон пожертвовал свой гель для волос, который можно было бы использовать его в качестве смазки, чтобы Жиртрест лучше скользил. Затем Бешеный Пес предложил привязать веревку к ноге Жиртреста, а другой ее конец — к школьному автобусу. Когда автобус уедет, то выдернет Жиртреста из окна. Наконец все варианты были исчерпаны, и мы договорились работать посменно: двое работают, остальные спят. Мы с Верном вызвались первыми.

05.45. Рэмбо созвал новое совещание. Дело принимало серьезный оборот. Через полчаса зазвонит колокол, и тогда всех нас ждут большие проблемы. Жиртрест мучился и перестал ощущать свои ноги. Ливень по-прежнему не утихал.

06.00. Было решено, что мы все станем отрицать факт ночного купания, а говорить будет Рэмбо. Он удалился в кровать, чтобы придумать историю, способную объяснить весь этот цирк. Гоблин и Бешеный Пес сказали Жиртресту, что Рэмбо работает над легендой, а меня тем временем послали разбудить Пи-Джея Лутули.

Наш ворчливый староста не обрадовался тому, что его подняли в такую рань. И тем более не обрадовался, увидев задницу Жиртреста, болтающуюся в окне часовни. Он волком посмотрел на нас, присвистнул и произнес: «Ну все, клоуны, вам крышка!» Геккон всхлипнул, а Верн вырвал клок волос.

06.07. В главном дворе стоят старосты и Укушенный. Старосты таращатся на Жиртреста, качая головами и время от времени показывая на него пальцем. Укушенному явно не до смеха.

06.16. Вслед за колоколом во дворе собралась небольшая толпа; все изумленно таращатся на окно часовни.

06. З0. Перекличка не состоялась — большинство учеников и так во дворе, пялятся на задницу Жиртреста. По школе распространяется атмосфера всеобщего волнения, звучат сальные шуточки. Глядя на толпу людей, стоящих под дождем, мы начинаем понимать всю серьезность ситуации. Рэмбо до сих пор в кровати и не подает ни звука.

06.36. Толпу разгоняет Глокеншпиль, у которого свирепо-злобный вид. Он рявкает что-то Укушенному, и они идут в его кабинет.

06.42. Школьный завхоз Роджерс Палтус (это его настоящее имя) опрыскивает Жиртреста промышленной смазкой и пытается освободить. Жиртрест не поддается.

06.48. Рэмбо выходит из-за перегородки, кивает и говорит: «Господа, у меня есть план». С этими словами он выходит из спальни. Я вижу, как он пересекает двор, проходит мимо столпившихся на лужайке учителей и работников школы и входит в часовню.

06.55. Рэмбо выходит из часовни, говорит что-то Укушенному, и они оба идут в его кабинет.

07.13. Приезжает пожарная бригада. Каким-то образом им удается заехать во двор на пожарной машине; они поднимают лестницу навстречу Жиртресту, который к тому времени уже утратил чувствительность во всем теле.

07.16. Рэмбо выходит из кабинета Укушенного, и они вместе исчезают в кабинете директора.

07.23. Преподобный Бишоп бежит в кабинет директора.

07.42. Пожарные освобождают Жиртреста и спускают его на землю при помощи грузоподъемного крана.

07.43. Глокеншпиль, Укушенный, преподобный Бишоп и Рэмбо поздравляют Жиртреста с возвращением на бренную землю. Преподобный протягивает руку и произносит молитву, обращаясь к Жиртресту, который лежит на носилках. Глокеншпиль убивает Жиртреста взглядом, но Укушенный ласково гладит его по плечу. Перед тем как Жиртреста увозят в медпункт, Рэмбо наклоняется и шепчет что-то ему на ухо. Толстяк расплывается в улыбке и уезжает.

07.50. Рэмбо сотворил чудо (в буквальном смысле). Он убедил школьного священника в том, что ночью на Жиртреста снизошло религиозное озарение. По легенде Рэмбо, толстяк сперва заговорил на арамейском языке[12] (будто он знает, как он должен звучать), а затем сорвал с себя одежды и ворвался в часовню, где на него снизошел святой дух. После духовного прозрения Жиртрест попытался вернуться в спальню, чтобы «донести благую весть». К сожалению, он попал в жестокую ловушку, застряв в окне.

Рэмбо приказал нам всем твердить, что мы спали и понятия не имели о том, что случилось в нашей спальне среди ночи. Он подозревал, что Укушенный с Глокеншпилем вовсе не поверили его истории и знали о том, что мы ходили купаться, но им просто не хватило духу испортить преподобному Бишопу праздник — ведь этот наивный агнец в кабинете директора аж расплакался от счастья.

08.00. История об обращении Жиртреста разлетелась со скоростью лесного пожара. За завтраком старшие ученики подсаживались к нашему столу, чтобы пожать Рэмбо руку и потребовать пересказа невероятных событий, случившихся в кабинете директора. С каждым пересказом история обрастала все более преувеличенными подробностями и к тому времени, как подали яичницу с беконом, достигла поистине эпического размаха.

Из-за дождя тренировку команды по крикету отменили. Несмотря на героический успех на прошлой неделе, я почувствовал облегчение и планирую провести день, отсыпаясь и переваривая случившееся.

Перед обедом нас разбудил Щука и сказал, что знает о нашей ночной вылазке и разоблачит легенду Рэмбо как вранье. Злобно расхохотавшись и почесав зад, он вышел из спальни.

Рэмбо потребовал у каждого из нас пять рэндов[13] и выбежал из спальни.