Головная боль наследника клана Ясудо - Смородинский Георгий

В приемной обнаружились Иоши и Эйка. При этом лисица выглядела как принцесса из сказки. Явив миру уши с черно-белым хвостом, она стояла напротив ковра, на котором сидели шесть самураев: двое охранников и те четверо, что меня сюда привели. На лицах взрослых мужчин обожание мешалось с каким-то щенячьим восторгом, и теперь понятно, почему Нори с Коямой смогли зайти в кабинет без проблем.

– Уходим! – на ходу приказал князь, с сомнением оглядев счастливые лица охранников.

Эйка чарующе рассмеялась, кивком поприветствовала меня и, покачивая бёдрами, направилась к выходу. Иоши хмыкнул и пошёл за подругой.

– Спасибо, – поблагодарил я князя уже в коридоре.

– Издеваешься? – хмыкнул на ходу Нори. – Тебе спасибо за убитую тварь. Душа Масаши порадовалась.

– Не мне, – со вздохом покачал головой я. – Нэко… Асура убила она.

– Да, знаю, – кивнул князь. – Мы вернём ее, обязательно! Пока идём, говори, что ты тут успел натворить, а то Хиро рассказал только в общих чертах. Не было времени слушать.

– А куда идём? – на всякий случай уточнил я, видя, что князь повернул в сторону восточной лестницы.

– Ко входу в могилу моего предка. Сейчас самое время, и… ты же не против?

«Ну да… Только приехал и сразу же развил бурную деятельность», – хмыкнул про себя я, а вслух произнёс:

– Нет, не против. Слушай…

До входа в склеп мы добирались минут сорок. Сам путь по дворцу до подвала занял десять, не больше, основное время ушло на ожидание. Дело в том, что дорогу к гробнице перекрывали три каменные плиты, сдвинуть которые мог только тот, в ком течет кровь Ясудо. Нет, самому Нори двигать ничего не пришлось, князь просто вкладывал руку в выбитый на камне отпечаток, глыба минут десять тупила и потом начинала медленно ползти вверх. Эти плиты назывались защитными воротами и со всех сторон были расписаны иероглифами, смысла которых, наверное, не понимал даже Нори.

К самому склепу вел просторный каменный коридор с выбитыми на стенах барельефами и висящими на потолке магическими фонарями. Охраны на входе не было никакой, но она тут и не требовалась – все равно, кроме членов семьи Ясудо, никто туда пройти был не способен. Устройство такое же, как и на большинстве охраняемых объектов Земли. Поднял одну плиту, зашел, опустил, и только после этого можно поднимать следующую. Не знаю уж, от чего они защищали, но, по словам князя, в склепе, помимо его предка, погребено несколько тысяч человек, среди которых были как воины, так и сильные заклинатели. Возможно, предки князя опасались, что вся эта толпа поднимется и по какой-то причине решит выбраться наверх? Скорее всего, так и есть, но нас это, понятно, не остановит.

К дверям гробницы пошли вчетвером, телохранители с Коямой остались в коридоре у входа. Пока добирались и ждали подъема плит, я успел рассказать князю о вчерашней засаде и о том, что случилось в день покушения. Князь слушал с мрачным лицом, не перебивая и не задавая лишних вопросов. Да, наверное, не очень приятно узнавать, по какому краю ты прошел вместе со своими родственниками, но это уже в прошлом. Все живы, и нужно двигаться дальше.

Как выяснилось, Нори не собирался ехать в Ки этим утром. За его возвращение я должен благодарить Иоши. Тот мальчишка, которого я отправил в Юкаку, заметил на моем рукаве кровь и рассказал об этом тануки. Енот и без того почувствовал, что со мной что-то не так, но поначалу не сильно напрягся. Ближе к ночи заволновался и, понимая, что сам мне ничем не сможет помочь, решил отправиться в Ниномару.

Нет, все-таки хорошо, что мы с Иоши не можем пока говорить на большом расстоянии. Никто ведь и предположить не мог, что произойдет этим утром. Связавшись со мной, енот бы успокоился и продолжил мастерить самогонный аппарат, Нори остался бы в крепости, ну а я сидел бы сейчас в колодке. Нет, мне, конечно, не привыкать, но случилось то, что случилось, и заморачиваться на эту тему не стоит.

Дверь в гробницу по форме напоминала вафли, которые когда-то пекла моя мама. Квадратная плита со стороной около трех метров была разделена на пару сотен ячеек, в глубине каждой из которых на камне был выбит небольшой иероглиф. Кодовый замок? И нетрудно было догадаться, что необходимо как-то воздействовать на ячейки в нужном порядке. Только здесь столько иероглифов, что можно написать не одну книгу. Проще в спортлото выиграть, чем угадать такой код…

– Вот, смотрите! – оставив нас за спиной, Нори подошел к плите и развел в стороны руки.

Мгновение спустя кисти князя окутала голубая, едва заметная дымка, и он, шагнув вперед, коснулся ладонями двух ячеек. Секунд десять не происходило ничего, а потом иероглифы в этих ячейках вдруг вспыхнули ярко-голубым светом и… тут же погасли.

– Я не знаю… – князь вздохнул, опустил руки, обернулся и посмотрел на меня. – Один из моих предков полжизни пытался подобрать нужную комбинацию, но так и не смог. Мне кажется, без Госпожи нам не разобраться…

– Да, – кивнул я. – Сейчас позову…

При этих словах лицо стоящей рядом со мной кицунэ просветлело, Иоши с испуганной физиономией убежал в угол комнаты, Нори кивнул и отступил в сторону от плиты.

«Надеюсь, у меня получится», – подумал я и, прикрыв глаза, вызвал образ рыжеволосой красавицы. Как ни старался я представить Хону в нормальной одежде, богиня появилась перед внутренним взором в ну очень откровенном наряде. То есть вроде в одежде, но… Немного смутившись, я попытался мысленно накинуть на нее кимоно, но уже в следующую секунду в комнате прозвучал низкий чарующий смех…

Глава 4

М-да… Этот их смех… Какое-то нереальное испытание для моей неокрепшей психики. По спине пробежали предательские мурашки, дышать стало чуть тяжелее, и меня накрыло волной предвкушения…

В следующий миг в метре напротив появилась тень девятихвостой лисицы. Чёрная, как уголь, с безупречной фигурой, идеальными очертаниями груди и букетом распушенных хвостов. Медленно оглядев комнату, кицунэ остановила свой взгляд на мне и, довольная произведенным эффектом, промурлыкала:

– Здравствуй, дорогой. Вижу, ты немножко соскучился?

И вот как у них это получается? Засмеявшись и произнеся пару фраз, загнать взрослого мужика в пубертатную юность? Нет, мне известно, что одной из врожденных способностей кицунэ является обольщение, но я-то тоже не мальчик и понимаю, что она на меня как-то воздействует. Или нет? Или я настолько её хочу? «Блин! Нужно что-то решать с воздержанием», – хмыкнул про себя я, а вслух произнёс:

– Здравствуй, госпожа! Ты просила позвать, когда мы будем находиться возле входа в гробницу.

– Да! – лисица кивнула и, обернувшись, посмотрела на разрисованную иероглифами плиту.

Изучала она её примерно с минуту, затем подошла вплотную, сделала круговое движение руками и, посмотрев на Нори, коротко пояснила: – «Вечность» – иероглифы «эй» и «эн»[9]. Сначала ты должен коснуться «эй» и, мгновение спустя, «эн».

Все так просто? Выходит, что да… Однако при этих словах богини на лице князя мелькнуло сомнение. Он низко поклонился, затем кивнул на плиту и произнёс:

– Благодарю вас, госпожа, только это слово уже пытались использовать, и…

– Ты, надеюсь, помнишь, кто создал эту дверь? – не дав ему договорить, вкрадчиво поинтересовалась лисица. – Или ты считаешь, что тот, кто использовал на стене это слово, был равен богине по силе?

– Но… – Нори смутился и виновато вздохнул. – Но что же нам тогда делать?

– Две пурпурные жемчужины. Положишь их в ячейки с иероглифами и тогда уже прикоснешься, – небрежно пояснила кицунэ и перевела взгляд на меня: – Таро, нам нужно поговорить. Недолго. Они подождут тебя здесь.

В следующий миг богиня смазанным движением перенеслась ко мне, взяла за руку, и… иероглифы на стене вспыхнули ярко-зелёным колдовским светом.

Черт! Когда-нибудь я к такому привыкну. В лицо дохнуло старой могилой, желудок возмущённо дернулся к горлу, на руках повисла знакомая тяжесть. Оглядевшись, я понял, что нахожусь в каменной комнате без дверей. На месте плит – голые стены, и ни одного тебе иероглифа.