Затерянная во Вратах (СИ) - Елена Ловина

— Вас заинтересовал император Леонидас Алларой Первый, принцесса Саянара? — император вернулся к отставшей группе и тоже посмотрел на портрет, на котором был изображен представительный мужчина лет тридцати пяти с пышными черными усами и высоким хвостом, который ввел в моду в свое время ради какой-то пластинки-артефакта, которая заменяла ему корону. Лорд Валлес успел заметить, что император определил под иллюзией именно Саянару, а не ее сестру, значит, тоже заметил изменения во внешности девушки.

— Он настаивал, чтобы я называла его Рой, — голос принцессы дрогнул, но в нем чувствовалась такая теплота и тоска, что почти все, кто стоял рядом, почувствовали себя неуютно, словно за чем-то интимным подглядывают.

— Это Рой? Как он здесь красив, просто не верится, — проговорила королева Сиушель, поглаживая дочь по плечу. — Мы его знали юношей, только-только вступившего на престол. Удивительно, что ты его признала в этом портрете, милая.

Голос у королевы дрохов был глубокий, бархатистый, обволакивающий нежностью и теплом, но принцесса дернула плечом, отодвигаясь от неожиданной ласки, а ответ ее просто разрывал сердце своей болью:

— Он умер, мама, ты понимаешь — он умер почти тысячу лет назад, — принцесса указала на годы жизни императора Леонидаса Аллароя и, скорее всего лорду Валлесу не послышалось, всхлипнула.

— Странное ощущение, — с грустью проговорила королева, безвольно опуская руку, — мы его всего девять лет назад видели… Весь год не могла осознать, как по-разному текло время в двух мирах, а вот посмотрела на Роя и почувствовала.

— Смотри, Саян, — вторая принцесса указала рукой на портрет, — у него твоя чешуйка.

— Что? — впервые подал голос телохранитель, и такие грозные рычания ну никак не вязались со званием охранника, даже личного.

А «свой парень», каким пытался представиться это молодой человек, оказался с двойным дном. Наблюдать за дрохами стало еще интереснее, особенно теперь, когда от рычания Торбурга вздрогнули все гости кроме той, которой этот гнев предназначался.

— Ты отдала ему чешуйку?

— Это был дар в знак дружбы, — поспешила успокоить громилу вторая принцесса (а ведь где-то в Арх-Руа есть еще и первая), но, кажется, этого ответа ждали не от нее.

— Ой, а что тогда сделал Леонидас Первый? — принцесса Вера, которая если и знала историю империи, то очень поверхностно и только в направлении Врат, закрывающих портал для дрохов в этот мир, проявила со своей стороны и любопытство и попытку отвлечь от грозной реакции «телохранителя». — В моем мире в знак дружбы обмениваются значимыми для двоих подарками.

— Привязал свою кровь к порталу и Вратам, — выдавил император, догадавшись о цене столь дорогого подарка со стороны принцессы, но своим высказыванием ни сколько не смутил гостей, потому что женская часть дрохов и Раридан дружно кувнули в знак согласия, и только принцесса Саянара добавила:

— Дал нам надежду на возвращение.

Никто не стал вдаваться в подробности и расспрашивать, ведь по договоренности король дрохов сегодня после ужина должен передать подробный отчет о жизни дрохов в пространстве между мирами, куда их отправил маг Клевр, то ли в отместку за безответную любовь, то ли просто в порыве гнева, а еще, возможно, действующие лица сами поведают свою историю.

Гости и император с семьей пошли дальше по галерее в сторону обеденного зала, а возле портрета осталась принцесса Саянара… и лорд Валлес чуть в стороне, размышляя над несоответствиями в поведении дрохов, в их высказываниях, в их непроявленных эмоциях.

Леонидас Алларой Первый в юности девятьсот лет назад был знаком с принцессой Саянарой и другими дрохами, кто бродил между мирами, размышлял лорд Валлес. По меркам несинхронизированного времени для дрохов это знакомство происходило девять лет назад. Если судить по возрасту, который заявлен в перечне гостей, то принцессе Саянаре сейчас двадцать пять лет, а тогда, значит, было шестнадцать. Время романтических привязанностей.

Дальше. Император Леонидас Алларой вступил на престол в возрасте шестнадцати лет, через несколько лет после закрытия портала, а следующее открытие Врат запечатывал своей кровью уже в возрасте тридцати шести лет. Выходит, принцесса Саянара и император Леонидас Алларой познакомились и сдружились МЕЖДУ двух открытий порталов. И как в пространство между мирами попал император? И при этом успел сдружиться с дрохом и даже не пожалеть для неё (них) своей крови, если один день для дрохов равен…равен… три-четыре месяца жизни жителя Бранвера.

Голова идет кругом от этой несинронизированной временной математики.

Тем временем принцесса Саянара подошла к портрету, приложила ладонь к поблекшей золоченой раме, и картина словно встряхнулась, избавляясь от столетней пыли, и стала яркой, насыщенной, словно вчера рисовали.

— Вот и свиделись, Рой, — прошептала принцесса и принялась интенсивно вытирать лицо ладонями, периодически поглядывая на влагу на руках, а лорд Валлес со стороны гадал: видно ли на иллюзии слезы или они прячутся под завесой?

— У нас в роду тоже подобная вещица переходит по наследству — случайно не ваша?

Вопрос застал девушку врасплох, поэтому она повернулась очень резко, нервно, и это совершенно не вязалось с той болезненной немочью, что совсем недавно все видели возле портала. Зарубочка на память, да-да.

— Кроме вас, лорд Валлес, никого из вашего рода не встречала, — голос, опять же, молодой, теплый, обволакивающий, все тот же, что и до активации браслетов — ничуть не изменился, а должен был — целительство голосу возвращает звучание до болезни. — Где все?

— Отправились в банкетный зал.

— А вы почему же остались?

Не слишком ли грубо для принцессы? Но лорд Валлес только усмехнулся, разглядывая лицо, на котором не отразилось ни единой слезинки, которые так интенсивно вытирала принцесса — не самая изящна иллюзия, но в данном случае очень удобная.

— Остался проводить вас, чтобы вы не заблудились. Платок?

Кажется, девушка стушевалась. На лице не отразились изменения в мимике, а вот глаза вспыхнули негодованием, и теперь ни намека на гнетущее сожаление. Платок не взяла, расправила плечи и стремительной походкой почти полетела по коридору, забыв свою легенду о «болезненной немочи». Только иронический смешок главы внешней безопасности сбил ее с шага, она даже попыталась идти медленнее и пошатываться, но этого хватило буквально на пару метров. Потом принцесса выругалась на своем языке, так что лорд Валлес не выдержал и захохотал на весь коридор, а принцесса вернулась к своему изначальному стремительному не болезненному шагу. (Непонятно, но магия миров почему-то склонна поэтизировать речь тех, кто приходит в чужой мир, поэтому самые смачные ругательства не позволяет перевести на язык мира, и все они произносятся на языке визитера. Так что тут даже