Фальшивые лабиринты - Сергей Трищенко

Юнис притащил откуда-то с десяток больших прозрачных камней, каковыми обложил выгоревшую проплешину кострища, вонзив острыми краями в землю.

– Чтоб красивее было, – пояснил он, – больше походило на очаг, а не на обычный костёр. Как будто мы дома.

Охотиться пока не было необходимости: в седельных сумках помещался месячный запас провизии на целую роту. Даже с учётом зверских аппетитов на свежем воздухе и нашу с сэром Жеральдом комплекцию.

Копчёную дичь мы разогрели на костре, на прутиках же поджарили ломтики хлеба, и получился недурственный пикник. Не обошлось без фляжки доброго вина, так что ужин удался на славу – королевские экипировщики своё дело знали. Надо выразить им благодарность по возвращении, не забыть.

Если не присматриваться к костру и не замечать, как пляшут в нём псевдосимволы – впрочем, они могли оказаться плодом моего воображения, – легко представлялось, что находишься где-нибудь на отдыхе, разве что без девушек. Но за одной из них мы как раз и ехали.

– А скажи-ка пожалуйста, дражайший сэр, почему ты отправился выручать принцессу? – осведомился у меня сэр Жеральд, откидываясь на кучу предусмотрительно заготовленного лапника, подгребая, чтобы полусидеть. – Если не брать во внимание королевский приказ? Мне показалось, ты поехал с охотой.

Чего он ко мне так обращается – чуть не в третьем лице? И тут я вспомнил, что до сих пор не представился… Вот незадача! Как же лучше назваться? Сэр Гей? Тьфу! Я не думаю, что тут знают о сексуальных меньшинствах, но всё-таки. Мне самому неприятно, а это главное. Вот нетрадиционно ориентированные – все слова перепортили! Сэр Сэрж? Тоже не звучит. Сэр Жуть? Ну, это я совсем не туда. Сэр Жик? Хулиганское какое-то, на жигана смахивает. Может, пройтись по иностранным аналогам? Сэр Го? Рэндзю… Сэр Ж? Коротко и неблагозвучно. Сэр Хьо? Нет, по-испански не звучит.

А с чего я взял, что обязательно надо образовывать нынешнее имя от паспортного? Я вообще могу Рыцарем Печального Образа назваться – и никому дела не будет. Но было подобное, не хочется повторяться. А здесь однажды назвался – с тем именем и останешься, в паспортный стол не сходишь. Что же придумать поприличнее? Был бы Борисом, назвался бы Сэр Бор. Нет, настроение не тезоименитствующее. Может, отложить на попозже? Скажем, утро вечера мудренее. Ладно, меня спрашивают совершенное иное, надо отвечать на конкретный вопрос.

– Понимаешь, сэр Жеральд, я не мог не ехать. Не потому, что мне грозила казнь. Просто я должен спасти принцессу. Она оказалась первым человеком, с которым я встретился здесь, в вашем ми…лом королевстве. Если бы я не вышел из леса и не заговорил с ней – может, дракон бы её не унес. Но, если он давно за ней охотился, то рано или поздно утащил бы. Поэтому своей вины в похищении принцессы я не усматриваю, а вот спасти – должен.

– А ты, сэр Юнис? – обратился сэр Жеральд к юноше.

Красноватые отблески костра на лице Юниса не позволяли сделать вывод, что он покраснел от заданного вопроса – всё можно списать на них.

Юнис ответил неожиданно. То есть мы знали, что он поехал именно из-за этого, так что вопрос был задан чисто для проформы – сэр Жеральд не мог не спросить Юниса после того, как спросил меня. Но мы не думали, что он признается сразу.

– Я люблю её, – сказал он.

Наверное, мой ответ повлиял. Чувствуя на себе ревнивые взгляды Юниса, я догадывался, что он считает меня соперником, отказывая в этом праве сэру Жеральду. А теперь, услышав, что я не питаю к принцессе никаких чувств, кроме чувства долга, решил сразу признаться, чтобы облегчить душу. Любовь – это такая вещь, к которой каждый рыцарь относятся по-рыцарски. Если он настоящий рыцарь, конечно.

Мы деликатно помолчали несколько секунд.

– А она об этом знает? – осведомился я, чтобы продолжить разговор.

Юнис покачал головой.

– Не знаю. Её все любят. Её нельзя не любить. Но что я для неё? А вот когда я её спасу, – глаза его засверкали, – тогда и она полюбит меня!

– А если она полюбит всех троих? – раздумчиво почесал затылок сэр Жеральд.

– Но её-то люблю именно я! – воскликнул Юнис.

– Логика железная, – пробормотал я, и обратился к сэру Жеральду: – А ты, доблестный сэр, поведай о своей причине. Мы-то с тобой на эту тему говорили, а наш спутник не слышал.

– Да что же говорить? – развёл руками сэр Жеральд. – Это хорошее приключение, добрая схватка. Победить дракона – великая честь. А если удастся завладеть его сокровищами… Эй, смотрите-ка!

Последнее выражение сэра Жеральда относилось к очагу, обложенному сверкающими камнями. Они во время всего разговора переливались, отражая и преломляя блики костра, а теперь вдруг засветились каким-то особенным светом.

– Да они горят! – воскликнул сэр Жеральд.

Действительно, камни, до того момента игравшие всеми цветами радуги, раскалились добела и вспыхнули. Маленькие синенькие язычки заплясали на поверхности.

– Это алмазы! – воскликнул я.

– Что-то ты не то глаголишь, – нахмурился сэр Жеральд, – как могут гореть алмазы?

– Ну, конечно, – я принялся лихорадочно припоминать школьные уроки физики и химии, – алмаз состоит из чистого углерода, и при нагревании горит не хуже угля… Даже лучше, потому что не содержит неорганических примесей и потому сгорает без остатка, не оставляя золы.

– Да-а, – протянул сэр Жеральд и уставился на Юниса. – Где ты их взял?

– Тут, недалеко, – пролепетал Юнис, – вон за тем камнем… там много ещё.

Он сорвался с места и убежал за огромный валун, охнул, оступившись, долго хрустел обломками скалы и, наконец, появился, держа в руках несколько огромных прозрачных алмазов.

Сэр Жеральд жадно схватил один из камней, повертел в руках, внимательно осматривая, потом попытался нацарапать на поверхности черту своим бриллиантовым перстнем. Разумеется, у него ничего не получилось.

– Ты смотри! – и он уважительно посмотрел на меня и благодарно – на Юниса. Потом повертел алмаз перед глазами, любуясь игрой разноцветных отсверков.

Юнис неотступно следил за ним.

– Мы на верном пути! – провозгласил сэр Жеральд. – Приближаются владения дракона! Правду говорили: там земля усыпана алмазами и золотом! Потому драконы и летают сюда, что у себя жрать нечего. Алмазы-то несъедобны.

И он швырнул принесенные Юнисом камни в костёр.

– Зачем, зачем это? – воскликнул Юнис растерянно.

– На обратном пути наберём, – отмахнулся сэр Жеральд, – чего зря набивать сумки каменьями, лошадей морить? Давайте ложиться спать.

Мы легли. Сэр Жеральд захрапел, едва перешёл в горизонтальное положение, а вот Юнис долго ворочался, укладываясь. Потом приподнял голову, прислушался: спим ли мы, осторожно поднялся и удалился за валуны.

Я машинально прислушался, ожидая, что услышу тихое журчание, однако уловил лишь стук камней да негромкое бормотание. Потом появился Юнис, держа узелком подол камзола, и я понял, что он ходил собирать алмазы. Вот те раз! Не подцепил ли он алмазную лихорадку? Надуло из-за кустов… С этой мыслью я и заснул.

Петля дракона

Когда я открыл глаза, утро уже наступило.

Но я так и не понял: выключала Вика компьютер, или сон был запрограммирован? Скорее первое, ибо в противном случае Вика не преминула бы учудить ночью какую-нибудь пакость – например, наслать полчища вампиров, или устроить разлив ближайшей реки, чтобы посмотреть, удастся ли нам выйти сухими из воды.

Ан нет, ничего подобного не произошло: речушка спокойно текла в пологих берегах, и я с удовольствием умылся в прохладной воде, глядя на своё разбивающееся мозаикой отражение. Мелкие волны набегали на берег, и рассмотреть лицо подробнее не получалось. А хотелось узнать: не слишком ли помято я выгляжу?

Вздохнув, я сделал несколько упражнений из комплекса утренней гимнастики, и вернулся на место стоянки.

За ночь костёр догорел, не осталось и золы, лишь чернело выжженное пятно кострища. Но утром огонь не был нужен: мы позавтракали холодным мясом. Должен же завтрак хоть чем-то отличаться от ужина?

Перекусив, мы поскакали по пунктиру кровавых капель. Застоявшиеся за ночь кони мчались с удовольствием, напоминая о том, что утренняя зарядка необходима всем живым организмам. Но нам пришлось заменить её тряской в седле, делая вид, что это массаж. Да, я успел сделать несколько разминочных движений на берегу реки, но искупаться не решился, опасаясь местных крокодилов – кто знает, что водится в здешних кодах, то есть водах? А вдруг бесконечный дифференциал? Так и изойдёшь на нуль.

Кони скакали по невысокой траве, на которой чётко смотрелись кровавые капли, подобные редким ягодам. По счастью, настоящих ягод не было, и они не отвлекали внимание. Наверное, не сезон.

Три пары глаз зорко высматривали красную цепочку, одновременно зыркая по сторонам: не лежит ли где-нибудь ещё один лоскут платья?

И вдруг цепочка разделилась! Капли и до того лежали вразброс, не по идеальной прямой. Это было естественно, но неудобно: приходилось мотать головами из стороны в сторону, стремясь не потерять их из виду.