Вартанян - Николай Долгополов

— Геворк Андреевич, сколько вам было в 1943-м?

— Девятнадцать.

— Выглядите вы гораздо моложе своих лет.

— Это, наверное, профессия заставляет держаться. Ведь я сознательно и обдуманно в шестнадцать лет начал работать на советскую разведку. Мне присвоили имя Амир. Под ним и работал в Иране до 1951-го. Да, с февраля 1940-го всё и пошло…

Борьба за место встречи

В ноябре 2013-го грянул юбилей. Со времени Тегеранской конференции 1943 года прошло 70 годков. Так что уже подзабыто то, почему встреча Сталина, Рузвельта и Черчилля, руководителей трех союзных государств антигитлеровской коалиции, состоялась именно в иранской столице и что именно на ней обсуждалось.

Осень 1943-го — примечательное время во всемирной истории. После Сталинградской битвы стало понятно: в войне наступил явный перелом. Стратегическая инициатива перешла к союзникам, и лидеры ведущих стран — СССР, США и Великобритании — не могли не задуматься, как скорее покончить с гитлеровской Германией, какие усилия для этого следует предпринять, и даже о том, каким будет мир после Второй мировой.

Сталина больше всего беспокоило затягивание с открытием второго фронта. Американцы стремились к разгрому Японии, с которой СССР формально не воевал, и желали добиться от Советского Союза гарантий об объявлении войны Стране восходящего солнца, в обмен на обещание наконец-то открыть второй фронт. Уинстон Черчилль, хитрый старый лис, ни в коем случае не хотел допустить усиления роли Советского Союза на Балканах и в Восточной, а то, глядишь, и в Западной Европе.

Так что и политическая необходимость встречи была совершенно очевидна. Переписка между лидерами «Большой тройки» велась долго. Договориться было непросто. Президент Франклин Рузвельт, уже прикованный болезнью к коляске, не слишком стремился удаляться далеко от дома, ссылаясь на американскую конституцию, рекомендующую президенту не отлучаться из Соединенных Штатов на длительный срок. Иосиф Виссарионович Сталин, вообще не любивший путешествий по незнакомым местам, к тому же предпочитал не удаляться от границ своей воюющей державы. Черчилль, понимая, что из-за боевых действий, разворачивавшихся в небесах, на море и даже под водой, пригласить американцев и русских на свой остров невозможно, был вроде бы не против их грядущего совместного выбора — но вот только какого?

Необходимость встречи руководителей трех союзных держав сомнений у них самих не вызывала. Еще 5 мая 1943 года президент Рузвельт предложил Верховному главнокомандующему Сталину увидеться и обсудить важнейшие события «на совершенно простой встрече». Он снова возвратился к этой идее после совещания с премьер-министром Черчиллем, прошедшего в августе того же года в канадском Квебеке.

Но у каждого тут были свои интересы. Иосиф Виссарионович, справедливо считавший, что основные тяготы войны пали на СССР, предлагал встречу на просторах нашей бескрайней родины. Рассматривались два варианта, оба — безопасные. Или северный, когда вожди собрались бы в Архангельске, или южный — Астрахань. Благодаря сообщениям информированной советской разведки Сталин был уверен, что он и сможет добиться от союзников точной даты открытия второго фронта, и сумеет обговорить с ними послевоенное устройство Европы. 

Рузвельт предложил провести конференцию на Аляске. В процессе переговоров возникли еще два новых варианта — Каир или Багдад.

Остановились на Тегеране, когда к Сталину и Черчиллю, преодолев определенные сомнения, прислушался и Рузвельт, очень желавший встречаться на Американском континенте. Формально иранская столица была не так и далеко от советской границы. Здорово помогло и то, что союзнические войска трех стран фактически оккупировали Иран согласно статье 6-й договора 1921 года.

Конечно, всем троим лидерам было известно, что в Тегеране не совсем спокойно, но в принципе город был под контролем. Все мало-мальски важные пункты — не только военные объекты — находились под охраной. Наш 182-й горнострелковый полк хорошо здесь освоился, вполне приспособился к сложной обстановке.

Не было для «Большой тройки» секретом и другое: в иранской столице прочно обосновались представители двух разведок — советской и британской. Между ними было налажено достаточно эффективное взаимодействие, так что никаких неожиданностей было быть не должно.

Значит, решили: Тегеран.

Почему не получилось «Длинного прыжка»?

В истории мировых спецслужб ничего подобного не бывало, а благодаря относительному мировому политическому потеплению вряд ли уже и будет. Гитлер одним махом намеревался покончить сразу со всеми лидерами «Большой тройки» — руководителями ведущих мировых держав. Свою операцию по физическому устранению глав трех государств гитлеровцы назвали «Длинным прыжком». Об этом неудавшемся «Прыжке», как и об успешной Тегеранской конференции, написаны многие десятки книг на самых разных языках.

В нашей книге о деталях готовившегося покушения и, главное, о том, как удалось его предотвратить, рассказывает сам Геворк Андреевич Вартанян — один из активнейших участников тех далеких событий, что разворачивались вокруг знаменитой конференции:

— Считается, что первую весть о готовящемся теракте передал из партизанского отряда — точнее, отряда специального назначения НКВД, базировавшегося в лесах под городом Ровно, разведчик Николай Кузнецов. Познакомившись в Ровно со штурмбаннфюрером СС Ульрихом фон Ортелем, Кузнецов — он же обер-лейтенант Пауль Зиберт — расположил к себе эсэсовца привычными приемами. Приглашения в офицерский ресторан, совсем не банальные в военное время подношения подарков в виде французского коньяка… А когда у Ортеля возникли финансовые затруднения, его «друг» Зиберт как бы невзначай пришел на помощь. Одолжил денег, не торопил с их возвратом, чем окончательно купил фон Ортеля… В знак благодарности штурмбаннфюрер предлагает советскому разведчику бросить свою тыловую часть. Мол, к чему боевому офицеру Зиберту тратить время на все эти закупки продовольствия и снабжать каких-то тыловиков, когда есть шанс попробовать себя на службе в СС? А уж он-то, Ортель, обещает всяческую поддержку.

Конечно, рассказывал Геворк Андреевич, попасть в СС для Кузнецова было неосуществимо, первая же серьезная проверка закончилась бы его провалом. В СС «копали» глубоко, добираясь — это на полном серьезе! — до корней прадедушек и прабабушек. Смотрели, нет ли еврейских корней, проверяли на лояльность ближних и дальних родственников. Да уже одно медицинское обследование сразу же привело бы к разоблачению: на теле у Николая Ивановича не было никаких следов тех тяжелых ранений, которые значились в его подлинной офицерской книжке, найденной советской разведкой при убитом Зиберте. Судя по фотографии, немецкий офицер был поразительно похож на Кузнецова (или Кузнецов на него?), а потому разведчик и сумел «присвоить» себе его подлинную биографию. Именно поэтому на все приглашения искупаться в реке или пойти вместе с компанией в баню мнимый Зиберт неизменно отвечал отказом. Однако разведчик не отклонял напрямую предложений эсэсовца, выжидал — знакомство-то было многообещающее.