Афанасий Никитин и легенда о четырех колдунах - Евгений Гаглоев

Однако, когда встала, к еде она даже не притронулась.

— У меня строжайшая диета. Приходится следить за собой, чтобы оставаться такой красоткой.

Ну-ну. А вчерашний торт не считается?

— Я пройдусь по магазинам, — тем временем заявила мальчику лже-Анастасия. — А потом схожу в ресторан. Принесла же нелегкая этого Одинцева, теперь мне придется купить себе новое вечернее платье, чтобы не выглядеть деревенщиной на приеме.

— Я тоже поеду в Екатеринбург, — сообщил ей Афанасий.

— С какой стати?

— Посмотрю выставку.

— Тебе больше заняться нечем? — удивилась самозванка.

— Просто мне нравится ходить по музеям.

— Странный ты какой-то, — покачала она головой. — Других в твоем возрасте в подобные учреждения не затащишь.

А Афанасию просто хотелось понаблюдать за ней.

Похоже, дамочка ничего не смыслит в археологии, как и в истории. Он понял это еще вчера, по ее разговорам с директором и Оксаной Игоревной. Интересно, как она поведет себя на публике, в обществе ученых?

— Если ты действительно этого хочешь, доберешься в музей сам, — заявила лжемама. — Я пройдусь по бутикам, а потом посещу салон красоты. Сделаю себе укладку и все такое. Блистать так блистать. Кто знает, может, сегодня в Екатеринбурге мне повезет и я встречу богатого холостяка.

Афанасий недовольно нахмурился, но она этого не заметила.

— Выйду замуж, и мне уже не о чем будет беспокоиться, — мечтательно проговорила она.

— Мне совсем не нужен папаша, — на всякий случай сообщил Афанасий.

— А тебя кто-то спрашивает? — ухмыльнулась самозванка. — Иди лучше во двор, погоняй мячик со своими придурковатыми друзьями.

Афанасий тяжело вздохнул.

Скорее бы уж Кеша появился. А то чего доброго эта мошенница и в самом деле начнет устанавливать в доме свои порядки.

Вскоре она собралась и ушла. Афанасий не видел ее в течение дня. Нельзя сказать, что это его сильно расстраивало. Пару раз к нему заглядывала Оксана Игоревна, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Она даже звала его играть в карты с ней и Игнасием, но мальчик отказался. Соседка постоянно играла с роботом в преферанс и всегда выигрывала. Когда Игнасию попадала хорошая карта, он начинал буйно стрекотать и включал на голове прожектор, что означало буйную радость. Оксана Игоревна сразу все понимала и вела себя соответственно. А вот когда они играли в подкидного, выигрывал Игнасий, что вечно выводило соседку из себя.

Вечером Афанасий погладил выходной костюм — темно-коричневые пиджак и брюки, что недавно купила мама, — затем оделся, вызвал аэротакси, которое, как обычно, явилось с большим опозданием, и отправился на вокзал.

Екатеринбург

Путешествие на сверхзвуковом экспрессе длилось чуть больше часа. Когда Афанасий прибыл в Екатеринбург, на улице уже почти стемнело. Дальнейший путь он проделал на аэротакси.

Гигантское здание исторического музея было ярко освещено изнутри, у парадного входа толпились нарядно одетые люди, звучала приятная музыка.

Роботы-контролеры, дежурившие у дверей, проверяли приглашения. Афанасия здесь уже знали в лицо, он не раз бывал в музее с мамой, поэтому его пропустили без вопросов. Войдя, он медленно двинулся вперед, рассматривая присутствующих.

Некоторых гостей Афанасий знал, они работали в музеях Москвы и сотрудничали с мамой. Ученые тоже его узнавали и улыбались, кое-кто даже приветливо поздоровался за руку, как со взрослым.

Но большинство приглашенных были ему незнакомы. Наверное, это и были бизнесмены, о которых говорил Михаил Владимирович. Они со скучающим видом бродили по залам, разглядывая экспозицию.

Присутствовали и гости с других планет. Афанасий увидел нескольких представителей Бузияра, похожих на больших пурпурных ящериц, передвигающихся на задних лапах. Водрузив на носы очки с голубыми стеклами, инопланетяне, закутанные в разноцветные балахоны, с интересом разглядывали экспонаты. Их сопровождал переводчик.

Одинцев тоже был здесь — он метался между посетителями, тряс им руки и заискивающе улыбался. Сегодня он нарядился в желтые брюки и ярко-зеленый пиджак. Издали директор московского музея смахивал на большого толстого павлина. Его синий шейный платок лишь подчеркивал сходство.

Трибуна была установлена в Шигирской кладовой — любимом зале Афанасия. Здесь всегда царила загадочная, почти мистическая атмосфера. В стеклянных витринах лежали наконечники стрел, колющее и режущее оружие, приспособления для охоты и рыбной ловли, созданные древними племенами Урала.

Мама рассказывала, что все эти предметы обнаружили золотоискатели, исследовавшие Шигирские торфяники в конце девятнадцатого века.

Жемчужиной коллекции считался большой Шигирский идол, стоявший аккурат позади трибуны. Высоченная деревянная статуя, на которой было вырезано несколько жутких лиц, была в два раза старше египетских пирамид, ее возраст превышал девять с половиной тысяч лет.

А сейчас рядом с идолом выступала лже-Анастасия. Она зачитывала текст заготовленной речи и при этом сама позевывала от скуки. Несколько гостей, собравшихся у трибуны, тоже зевали. Настоящая Анастасия любое выступление превращала в увлекательнейший рассказ о древнем мире. Самозванка ее талантами явно не обладала.

Вскоре это понял и директор музея. Он поспешно выскочил откуда-то из-за угла, едва не сбив с ног Афанасия, и подбежал к трибуне.

— Давайте поблагодарим госпожу Никитину за содержательный доклад, — крикнул он и энергично захлопал в ладоши.

В толпе раздались одинокие хлопки.

— А теперь давайте поблагодарим людей, без которых сегодняшнее мероприятие просто бы не состоялось, — торжественно объявил Михаил Владимирович, — наших меценатов, предоставивших для выставки предметы из своих выдающихся коллекций. Тимура Артуровича Кайратова.

Толпа расступилась. Высокий широкоплечий мужчина вкатил в зал кресло-каталку, на котором сидел сморщенный лысоголовый старик. Видимо, речь шла о нем.

— И Захара Сергеевича Третьякова, — продолжил Одинцев.

В противоположном конце зала появился представительный господин лет пятидесяти.

Раздались громкие аплодисменты, Третьяков с улыбкой кивнул собравшимся. Оба бизнесмена двинулись к центру зала.

Лже-Анастасия с любопытством разглядывала Третьякова. На Кайратова она даже не взглянула.

— И этот мерзавец здесь! — вдруг раздраженно прошамкал старик на каталке. Поперхнулся и громко кашлянул.

Афанасий удивленно на него посмотрел.

Тимур Кайратов выглядел лет на сто, должно быть, столько ему и было. Сморщенная кожа имела нездоровый желтый цвет, а лысину старика покрывали темные пигментные пятна. У Кайратова росла редкая седая бороденка, которая сильно тряслась, когда он раскрывал рот. Да он и сам весь дрожал, будто его било электрическим током. Старик курил сигарету и периодически давился от кашля. За спинкой его кресла крепился небольшой кислородный баллон. Когда ему становилось совсем худо, он прикладывал к лицу маску и открывал клапан. А затем вновь затягивался сигаретой.

У человека, который его сопровождал, было смуглое, слегка вытянутое лицо, короткие усики и бородка, длинные угольно-черные волосы он стянул в хвост на затылке, а его взгляд пронизывал насквозь.

Когда он скользнул глазами по толпе, Афанасию почему-то стало не по себе.

А вот лже-Анастасия при виде бородача довольно заулыбалась. То ли она его знала, то ли собиралась познакомиться.

Захар Третьяков повернулся к старику и презрительно прищурился.

— Что ты сказал, старый вор?! — воскликнул он.

— Это я-то вор?! — возмущенно завопил Кайратов. — Кто, как не ты, постоянно срываешь все мои раскопки?! Да если бы я знал, что ты тоже здесь будешь, ни за что бы не приехал в Екатеринбург.

— Ты разворовываешь памятники старины и сбываешь бандитам по всей галактике! — крикнул Третьяков. — Ты сделал себе состояние на контрабанде предметов культуры.

— Ты сам жулик и вор! — выплюнул старик в каталке. — Ничем не лучше меня.

Он снова зашелся кашлем, брызгая слюной. Некоторые гости сморщились от отвращения.

— Что?! — разъярился Третьяков. Афанасию показалось, что он сейчас вытрясет из старикашки душу, — моя компания помогает музеям производить раскопки. Но я слежу за тем, чтобы все предметы попали в музеи. А твои черные копатели только и думают, как бы обогатиться за счет истории.

— Он назвал меня черным копателем?! — взвизгнул Тимур Кайратов. — Рустам, а ну подвези меня поближе, я пну этого прощелыгу.

Одинцев наконец решил вмешаться.

Скандал быстро разрастался, угрожая перерасти в потасовку. Гости, заскучавшие во время доклада самозванки, заметно оживились. Бузиярцы довольно улыбались, оскалив длинные острые зубы, из соседних залов начал подтягиваться народ.