Притворись (ЛП) - Кора Кармак

- Послушайте, мам, пап. Нам с Кейдом действительно уже пора уходить. Я же не знала, что вы приедете или что мне придется перестраивать свой график.

Отец поднялся из-за стола и подтянул свои брюки.

- О, ничего страшного, Тыковка. Мы остановились в отеле совсем недалеко от тебя, в более хорошей части города.

Это означало, что то место, где я жила, - помойка. Хотя это не так, я просто живу в Китайском квартале, а папа чувствует себя неуютно, когда все вывески написаны не на английском.

К нему присоединилась мама:

- Кроме того, мы с вами двоими увидимся завтра на День Благодарения!

- О, мам, не думаю, что Кейд сможет…

- Ерунда. Я слышала по телефону, как он сказал, что свободен, и ответ “нет” я не принимаю. Хватит прятать от нас этого милого молодого человека. Очевидно же, что вы обожаете друг друга, и рано или поздно “не торопиться” становится таким же оправданием, как и любое другое.

Мы не обожали друг друга.

Мой взгляд упал на линию его подбородка, но я заставила себя отвести взгляд.

Не обожали.

И мне плевать, насколько красив этот парень, или насколько его ладонь поверх моей теплая.

- Мам…

- Маккензи Кэтлин Миллер, не спорь со мной. А теперь, Кейд. - Она уставилась на него, и это был именно тот маниакальный взгляд, как на фотографии у меня в телефоне. - Скажи мне, что завтра мы увидимся, а потом немного вразуми мою дочь.

Кейд посмотрел на меня. Я знала, что он собирался сказать, и его нельзя было остановить, если только не схватить (что было либо очень хорошей, либо очень плохой идеей).

- Конечно, миссис Миллер. Увидимся завтра.

- Превосходно. - Она наклонилась и поцеловала его в щеку. - А почему ты больше не зовешь меня мамой?

5

Кейд

После того, как родители Макс ушли, повисла минута молчания, которая напоминала о тех нескольких секундах потрясения прямо перед автомобильной аварией. Твой мозг кричит тебе нажать на тормоза, но телу требуется слишком много времени, чтобы сделать это. Именно в эти секунды молчания губы Макс расплываются в медленной страшной улыбке.

А потом она залепила мне пощечину.

Было не больно. Не совсем.

Но все походило на какой-то сюрреализм, будто машина разбилась, а я вылетел через лобовое стекло. Никогда раньше меня не била девушка. Думаю, я точно был единственным парнем в мире, которого ударили за то, что он пытался произвести впечатление на родителей девушки.

И я не мог ничего с собой поделать. Я засмеялся.

Щеки Макс порозовели, и она подняла руку, чтобы снова меня ударить.

- Полегче, детка.

Я поймал ее за руку, когда она замахивалась, и опустил ее на стол. Это означало, что одна ее рука была прижата к моей ноге, а другая - к столу. Маленькая горячая штучка попалась. Она вздернула подбородок и посмотрела мне в глаза, будто собиралась в бой. В ее глазах горел огонь, и она выглядела опасно сексуальной.

- Зачем ты пытаешься сделать мне больно? - спросил я.

- Потому что так мне станет лучше!

Лежащая на моем бедре ладонь не помогала мне принимать ее злость всерьез. И ее кожа покраснела от щек и вниз по шее - как бы мне хотелось, чтобы на ней не было моего шарфа.

- Я не собирался отвечать “да”. Твоей маме не так уж просто сказать “нет”.

Она фыркнула и поерзала на стуле, пытаясь высвободить свои руки. От этого движения она только ближе придвинулась ко мне. Ее красные щеки соответствовали яркости ее волос, от которых исходил божественный аромат.

- По крайней мере, ты мог бы не сочинять такой нелепой предыстории. Волонтер во внешкольной программе? Я же сказала тебе воспринимать все проще! - эти слова она прорычала сквозь стиснутые зубы.

- Макс, я ничего не придумывал. Я просто сказал правду. И перестань вырываться, на нас же смотрят люди.

Она замерла, и прядь ее алых волос упала ей на лицо. Она сдула ее и произнесла:

- Ты сказал правду?

Через несколько мгновений я отпустил ее ладони и протянул ей свою правую руку.

- Меня зовут Кейд Уинстон - студент магистратуры изящных искусств, волонтер, любитель обниматься с мамами и твой парень на следующие двадцать четыре часа. Приятно познакомиться.

Она помедлила, сжав губы. Я знал, что она всего лишь думает, но то, как она сложила губы, направило мои мысли совсем в другом направлении.

- Ты и правда после школы занимаешься волонтерством, помогая детишкам?

Она сказала это так, будто я стремился к Нобелевской премии. Они всего лишь дети, которые нуждались в жилье.

- Правда, - ответил я.

После нескольких секунд колебания она взяла меня за руку и пожала ладонь. Нахмурившись, она сказала:

- Макс Миллер - музыкант и непредсказуемая стерва. Прости, что ударила тебя.

- И ущипнула меня, - добавил я, хотя мне и не было жаль. Это дало мне возможность дотронуться до нее.

- И ущипнула тебя. И спасибо, я полагаю, за сегодня. И за завтра. И второе извинение за то, что тебе приходится проводить День Благодарения с моими безумными родителями.

Я улыбнулся. Она так сморщилась, что я мог сказать: извинение от этой девушки - редкое явление. Я пожал плечами.

- Эй, не чувствуй себя виноватой. Завтрашний день я планировал провести дома в одиночестве с китайской едой. Уверен, индейка твоей мамы гораздо лучше.

Она неохотно улыбнулась.

- Так и есть. Она безумно хороший повар. Акцент на слове “безумно”.

- Но за то, что ударила меня… ты можешь чувствовать себя виноватой.

Она закатила глаза и отодвинулась.

- Я же сказала, прости!

- Что? Никаких предложений о поцелуе?

Она вскинула бровь, но клянусь, ее взгляд всего лишь на секунду упал на мои губы. Я думал поцеловать ее, просто подумал, даже не задумавшись о том, что мы не знаем друг друга, и об ее настоящем парне. Но она встала, и момент был упущен.

- Что ж, Кейд Уинстон, мне действительно надо идти, - сказала она. - Я уже опоздала на репетицию своей группы. Но ты же сможешь приехать рано утром до приезда моих родителей? Тогда мы сможем наметить остальную часть нашей истории, чтобы не было больше никаких импровизаций с объятиями.

Она достала из сумочки ручку и написала на салфетке свой адрес и телефон.

Я сунул ее в карман, выбросил пустой стаканчик в мусорное ведро и последовал за ней к двери. Я знал, что ей нужно идти, но мне хотелось немного подольше побыть с ней.

- Ты так и не выпила кофе, - сказал я, вспомнив о том, что она уронила его во время телефонного разговора с родителями. - Давай я куплю тебе стаканчик.

Она покачала головой.