О возвращении забыть - Сергей Коротков

Последние лет десять, как повелось еще с Янова, представителям всех группировок, кроме военных и, конечно, "Монолита", разрешалось посещение двух баров Зоны (из пяти существующих). Даже наемники иногда захаживали сюда, зная, что их никто не терпит и не хочет. "Монолит" был вне закона всю историю Зоны, ну а военных боялись, точнее, избегали все. Прежде всего, из-за того, что они представляли власть и законы стран "НовоАльянса", разделившего Зону на сферы влияния — украинскую, белорусскую, российскую и натовскую. Ребята в оранжевой униформе из "Правопорядка" представляли силу, власть и какой-никакой порядок внутри Зоны. Понятно, что втихаря и неофициально от "НовоАльянса", но, говорят, связи и блат у них были и извне. Короче, местная полиция. Никто их не игнорировал, но и по струнке не ходил — "Правопорядок" в силу существования исключительно за счет местных налогоплательщиков и отсутствия своих боевых формирований по мозгам не стучал, на пятки не наступал. Так, по мелочи, но так необходимой в Зоне: грабеж в "мирной" полосе, драки, ущерб, умышленное нарушение покоя и жизнедеятельности, должники, отморозки и так далее. Не вернул задолженность и не оформил отсрочку — "Правопорядок" найдет, стрясет или доставит к заемщику. Или какой-то обезбашенный, просто крыша съехала, давай мочить всех, кто попадется, или жечь Зону, крошить собственность — это во власти тоже "Правопорядка".

Итак, шум и гам вокруг сталкера, вернувшегося из центра Зоны, начали утихать, рой вокруг него распадаться, а негатив исчезать в дыму курева и полусумерках заведения. Причиной столь резкой перемены настроя народа к нему явились вполне вразумительное и правдоподобное изложение его злоключений в сердце Зоны и хотя и не вполне доверительное, но осмысливание рассказа. Какой-то страшной сказки!

Потревоженный улей ещё гудел неопределенное время, а интерес сталкеров к бедолаге пропал. Все разошлись, продолжив трапезу и распитие и обсуждая услышанное.

— Что скажешь, Творог? Можно верить этому бедняге? — спросил Кузбасс, занимая своё место за стойкой бара.

— Да вроде похоже на правду-матку, хозяин! Не-е, не брешет! Вижу насквозь! Вот только ужасы какие бачит, это напрягает! Не слышал такого еще! Со времён всех трех Вспышек, — помощник лениво протирал стаканы видавшей виды тряпкой, — всяко бывало, но чтоб потерять весь отряд опытных сталкеров, достичь Исполнителя желаний и так глупо и херово подставиться?! Не знаю, хозяин! С таким проводником, как Зональщик, и нехилым матерым Корсаром так влипнуть?! Хрен его знает!

— Вот-вот! А выбрался с ЧАЭС только дрищуган этот, ещё недавно в отмычках бродивший! Как так-то? Плохо мне, Творог, верится в концовку этой истории. Ой, плохо! Ты вот что… — Кузбасс прищурился, глядя в зал и раздумывая, — дуй к Пятерне, расскажи ему вкратце… нет, подробно расскажи всё. Пусть покумекает, чё почём, хоккей с мячом! Знаю, заинтересуется он этим! Любит такие клубки распутывать. Выйдет на меня, обмозгуем, чё да как! Понял?

— Не-а, хозяин!

— Ёп…! Во тупорылый! Короче, не твоё дело мысли швырять да планы строить! Чеши к Пятерне!

— А если спросит, почему именно к нему?

— Не спросит! Он у нас головоломщик, ему мозговать!

— Ага. Понял, хозяин! Лечу…

Творог исчез за перегородкой, оттуда послышались шум возни и лепет.

— И давай пулей, ёп! А то к ночи Выброс ожидаем. Намордник прихвати, чучело! — добавил через дощатую стену Кузбасс. — И подарок для Пятерни. Бомбу пива возьми. "Арсенальное" бери, слышь, Творожок! Оно ещё не просроченное…

— Понял, хозяин! Всё, я убег!

— Лады, — шепнул Кузбасс, вытер волосатым кулаком рот, хлебнул воды, пополоскал, проглотил и уже в зал крикнул громко: — Бродяга, цоб-цобе ко мне!

Через десять минут замученный, грязный, полуживой сталкер, держа горящую свечку в одной руке, а ключ от каморки второго этажа в другой, попер к лестнице.

— И номер мне там не спали, чучхелла! — бросил ему вдогонку Кузбасс, барабаня пальцами по столешнице стойки.

Снова бар огласил его бас, извещающий о свежих колбасках, холодном пиве, золотой вобле и самых низких ценах в Зоне.

Пятерня сидел на бочке, закрыв один глаз, а крупной мозолистой пятерней почесывая серую щетину на шее и щеках. Татуировка на тыльной стороне кисти в виде сжатого кулака говорила о кличке главаря наёмников, о его праве и кредо сама за себя. Спортивного телосложения атлет немногим за 50, в прошлом преподаватель физкультуры в одном из универов Киева сколотил группу "диких гусей" численностью пять человек вместе с ним, шефом. Их визитной карточкой являлась тату на кисти правой руки каждого, а на деле — жестокость, сравнимая с долговцами, и бескомпромиссность принятия решений, чаще всего через трупы. Даже бандюки побаивались эту пятерку наемников. Они не слыли искателями удачи, легкой наживы и прямых открытых операций. Пятерня и его парни зачастую действовали с изъяном, запутанно, но рьяно, дерзко, жестко. Месяц назад, например, "Правопорядок" объявил тендер на поиск двух туристов из Сербии, пропавших в Зоне. Богатой пожилой пары, тратившей свои миллионы на туры по миру и посещение необычных мест на планете. Наняли через Кузбасса проводника, неплохо оплатили все услуги и снарягу, набросали маршрут в Припять и ушли. Что-то, видимо, ценное оставили в сейфе на "Тёплом стане". Проводник слыл далеко не новичком. Но… Прошла неделя вместо запланированных трех дней — от них ни слуха. Ещё через три дня "Правопорядок" засуетился. Выполняя свои прямые обязанности, занялся их поиском, попытками связи с отдалёнными постами и смежными группировками — короче, объявил шухер. По окончании второй недели (КПК туристов молчали) тендер на их поиск выиграл Пятерня, хотя, например, у Султана и у "Силы" были свои виды. Десяток известных сталкеров тоже закинули удочку. Короче, наёмники не без отката получили карт-бланш и зелёный светофор. На кону светились 50 тысяч зелёными, артефакт "Ночная звезда" и проценты "сколько не жалко" с благодарности от потерпевших. Конечно, в случае их возвращения на базу. Живыми!

Наёмники отсутствовали четверо суток. На пятый вернулись. Одни. Фотовидеосъемка исчерпывающе доказала "Правопорядку" и всем остальным любопытным насильственную смерть обоих туристов от лап псевдогиганта. Проводника вообще не нашли. Полусъеденные чернобыльскими аскаридами трупы, как утверждали поисковики, были кем-то обобраны — ни одного ценного предмета и мало-мальски полезной вещи. Хотя необычный америкосовский фотик сербов засветился вскоре на черном рынке, на Скадовске. Дело замяли (здесь, в Зоне, это было привычным!), заказчики поисковой операции расплатились с Пятерней.

История эта пополнила багаж сказок, легенд и таинственных происшествий Зоны. Ходили слухи, что головорезы Пятерни нашли туристов необычным способом, да и обшмонали трупы тоже они, но поди там разберись, докажи. Да и зачем? Хабар мертвеца в Зоне — это твоя добыча, если ты первым нашел и, как говорят дети, прикоснулся тоже первым.

Да и связываться с наемниками Пятерни никто не торопился! Тем более разборки учинять. Иногда делал ему заказы Кузбасс, да и заказчики извне подкидывали работёнку.

— Ступай, Творог. Разберемся. Передай Кузбассу наш сенк за биир и до завтра, увижусь с ним, обмозгуем эту хреновость! Всё, вали отсель! — сказал как отрезал Пятерня и потерял интерес ко всему.

— Хорошо, Пятерня! Меня уже нет!

Творог пробежал на всех парах половину Янова, озираясь на сгустки туч над Зоной.

Возле ж/д складов чуть не попался в лапы-клешни одинокой заблудшей псевдоплоти, снующей по помойке в поисках гнилой еды прямо под советскими пиар-плакатами о трудовых целях пятилеток КПСС.

Мчался как ошпаренный и в "Тёплый стан" влетел пулей, тяжело выдохнул. Он дословно рассказал Кузбассу про свою встречу с Пятерней, чем приятно удивил его, и поплелся на задворки. Нужно было подключить скважину, герметично запереть блок-бокс её устья и пройтись проверить периметр здания. Скоро Выброс, щелей и дыр быть не должно.

В бар перед стихией начал прибывать народ, чему хозяин заведения всегда радовался. Хлопали двери, лязгали засовы и петли, клацали подошвы по кованым ступенькам, бренчала посуда, шумели голоса — заведение заполнялось гамом новых посетителей.

Надвигался Выброс. Наверное, уже скоро тысячный со времен Первой Вспышки.

Бродяга помылся, закинул в общаковскую стиралку свои тряпки, глотнул из банки джина и завалился на койку. Убранство каморки не отличалось от быта других комнат в этом бывшем административном здании градирни и не блистало изыском. Просто, серо, экономно. Койка советских времен, ржавая и скрипучая, как жизнь Бродяги. Табурет. Вместо окна — фотообои лазурного берега моря с пальмами и синим небом. Шкафчик. Картонная коробка. Хочешь для мусора, хочешь для своей снаряги и барахла. Сейф. Допотопный и сгораемый (получше были на первом этаже). И вешалка в углу. Для одежды или оружия. Всё. Ни ковров, ни бытовой техники, ни осветительных приборов, ни зеркал — ничегошеньки. Точно, каморка! А возвращенцам из Зоны — грязным, полумертвым, голодным и уставшим сталкерам ничего другого, по большому счету, и не нужно было, учитывая размеры платы за проживание. Тишина и угол. Безопасно и тепло. Типа хлеб без масла и икры, но хлеб же! Хочешь масла — плати в два раза больше, а если в три раза — дадут номер с микроволновкой, морозилкой, зеркалом, мольной ковровой дорожкой и страшной раковиной с желтой водой из ржавого крана. Ну а если уж на икру рассчитывать, брат, это только, как говорится, вали из Зоны на фиг со своими заработками. Там ты покушаешь, оторвёшься! Только вот выбраться из Зоны сложно будет, а уж обратно вернуться — и подавно! Блат, связи, бонусы, мзда высокая, уголовная и административная ответственность. Естественно, наказуемая! Риск для жизни, нервы, время. А ведь вернуться захочется! "Полюбасу", как говорят местные. Невозможно долго и спокойно жить вне Зоны, без Зоны! Тянет. Рвет душу и мозг. Да, были и боль, и страхи, и голод! Там. Но стоит без всего этого дерьма, без адреналина побыть в неге, тишине и покое, как изнутри начинает чесаться, резать, рвать, зудеть в мозгу и во всех конечностях. Наркотик какой-то! Зона там, Зона внутри тебя! Комплекс привыкания.