Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Проза » Современная проза » СУДЬБА БАРАБАНЩИКА. ХАРДРОКОВАЯ ПОВЕСТЬ - Олег Лукошин

СУДЬБА БАРАБАНЩИКА. ХАРДРОКОВАЯ ПОВЕСТЬ - Олег Лукошин

Читать онлайн СУДЬБА БАРАБАНЩИКА. ХАРДРОКОВАЯ ПОВЕСТЬ - Олег Лукошин
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 23
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

За чаем он приказал мне разобрать мой склад в ванной, а также сходить к дворничихе, чтобы она перечистила посуду, вымыла пол и привела квартиру в порядок.

– Неприлично, – объяснил он. – Ко мне могут прийти люди, товарищи по музыкальным проектам, друзья детства, – и вдруг такое безобразие!

После этого он спросил, есть ли у меня деньги. Похвалил за бережливость, дал на расходы тридцатку и ушёл до вечера побродить по Москве, которую, как он говорил, не видел уже лет пятьсот.

Я побежал к дворничихе и сказал ей насчёт уборки.

– Дядечка приехал! – похвалился я. – Добрый! Теперь мне будет весело.

– И то лучше, – сказала дворничиха. – Виданное ли дело – оставлять квартиру на несмышлёного ребенка! Дитё – оно дитё и есть. Сейчас умное, а отвернулся – смотришь, а оно ещё совсем дурак.

– Это которые маленькие – дураки, – обиделся я. – А я уже не маленький.

– Э,  милый! Бывает дурак маленький, бывает и большой. Моему Ваське шестнадцатый. Раньше в таку пору женили, а он достал железу, набил серой, пошёл на рынок, хлопнул – да  вот три недели в больнице отлежал. А с ним ещё семеро азербайджанцев. Хорошо ещё, только лицо ковырнуло, а глаза не вышибло. Да что я тебе говорю: ты, чай, про это дело лучше моего знаешь!

Я что-то промычал и быстро исчез, потому что в Васькином деле была и моей вины доля.

Ловко и охотно помогал я дворничихе убирать квартиру. К вечеру стало у нас чисто, прохладно, уютно. Я постлал на стол новую скатерть с бахромой, сбегал на угол, купил за рубль букет полевых цветов и поставил их в синюю вазу.

Потом умылся, надел чистую рубаху и, чтобы скоротать до прихода дяди время, сел набирать на ноутбуке письмо Валентине.

«Дарагая Валя! – писал я, как и она мне, в модном и вышедшем уже далеко за пределы интернета падонческом стиле. – Приехал твой брат. Он очен весёлый, хароший и мне сразу панравилса. Он расказал мне, как ты в децтве ничаяно полила кашу кирасином. Я не удивляюс, што ты ошиблас, но нипанятна, как это ты ийо съела? Или у тибя был насморк?..»

Письмо осталось неоконченным, потому что позвонили и я кинулся в прихожую. Вошёл дядя и с ним ещё кто-то. Дядя помогал этому человеку нести огромный футляр. В такой мог бы поместиться контрабас.

– Зажги свет! Где выключатель? – командовал дядя. – Сюда, старик, сюда! Не оступись… Здесь ящик… Дай-ка шляпу,  я сам повешу… Сам, сам, для друга всё сам. Прошу пожаловать! Повернись-ка к свету. Ах, годы!.. Ах, невозвратные годы!.. Но ты ещё крепок. Да, да! Ты не качай головой… Ты ещё пошумишь, дуб… Пошумишь! Знакомься, Сергей! Это друг моей молодости! Старый партизан-чапаевец. Политкаторжанин. Замечательный музыкант. Новатор. Революционер джаза. Видел бы ты, что он выделывает на своём контрабасе! Много в жизни пострадал. Но, как видишь, орёл!.. Коршун!.. Экие глаза! Экие острые, проницательные глаза! Огонь! Фонари! Прожекторы…

Только теперь, на свету, я как следует разглядел дядиного знаменитого товарища. Если по правде сказать, то могучий дуб он мне не напоминал. Орла тоже. Это дядя в порыве добрых чувств перехватил, пожалуй, лишку.

У него была квадратная плешивая голова, на макушке лежал толстый, вероятно полученный в боях шрам. Лицо его было покорябано оспой, а опущенные кончики толстых губ делали лицо его унылым и даже плаксивым.

Он был одет в зелёную диагоналевую гимнастёрку, на которой поблескивал орден Трудового Красного Знамени.

Дядя оглядел прибранную квартиру, похвалил за расторопность, и тут взор его упал на ноутбук, где красовалось моё неоконченное письмо к Валентине.

Он пододвинул ноутбук к себе и стал читать…

Даже издали видно мне было, как неподдельное возмущение отразилось на его покрасневшем лице. Сначала он что-то промычал, потом топнул ногой, закрыл вордовский файл и тут же удалил письмо в корзину. Из которой, излучая праведное негодование, удалил письмо окончательно.

– Позор! – тяжело дыша, сказал он, оборачиваясь к своему заслуженному другу. – Смотри на него, старик Яков!

И дядя резко ткнул пальцем в мою сторону, а я обмер.

– Смотри, Яков, на этого человека, пионера, будущего комсомольца – беспечного, нерадивого и легкомысленного. Он пишет письмо к мачехе. Ну, пусть, наконец (от этого дело не  меняется), он пишет письмо к своей бывшей мачехе. Он сообщает ей радостную весть о приезде её родного брата. И как же он ей об этом сообщает? Мерзким падонческим языком! Со всеми этими «панравилса» и «нипанятна». И это наша молодёжь! Наше светлое будущее! За это ли (не говорю о себе, а спрашиваю тебя, старик Яков!) боролся ты и страдал? Звенел кандалами и взвивал чапаевскую саблю! А когда было нужно, то шёл, не содрогаясь, на эшафот… Отвечай же! Скажи ему в глаза и прямо.

Взволнованный, дядя устало опустился на стул, а старик Яков сурово покачал плешивой головой.

Нет! Не за это он звенел кандалами, взвивал саблю и шёл на эшафот. Нет, не за это!

– Ты как хочешь, старик Яков, – с отвращением сказал дядя, – а я буду писать письмо Калинину. Пусть руководство страны возьмёт эту проблему под контроль. Пусть устанавливают ограничения доступа в интернет, пусть штрафуют владельцев хостинговых контор, пусть устраивают публичные суды над разработчиками всех этих мерзких сайтов, откуда исходит это варварство. Но дальше так продолжаться не может. Наша молодёжь, наше будущее сознательно превращает себя в дебилов.

Да, кивал старик Яков, в дебилов.

Подавленный и пристыженный, я возился на кухне у плиты, утешая себя тем, что круто же, вероятно, приходится дядиным сыновьям и дочерям, если даже из-за этой по сути ерунды он способен поднять такую бурю.

«Не вздумал бы он проинспектировать в ноутбуке историю посещения интернет-ресурсов, – опасливо подумал я. – Что-то тогда со мной будет!»

Однако дядя мой, очевидно, был вспыльчив, но отходчив. За чаем он со мной шутил, расспрашивал об отце и Валентине, о хард-роке и ритмах, которыми он пропитан, с большим вниманием отнёсся к моему рассказу о Матвее, обучающем меня премудростям игры на барабанах, интересовался не увлекаюсь ли я древними мифами, упомянув неожиданно, но вскользь легенду о Прометее, и наконец послал спать.

– Этот Матвей ничему путному тебя не научит, – пренебрежительно бросил он. – Сам тобой займусь! Пусть покарают меня громы небесные, но я сделаю из тебя настоящего барабанщика.

Я уже засыпал, когда кто-то тихонько вошёл в мою комнату и начал шарить по стене, отыскивая выключатель.

– Кто это? – сквозь сон спросил я. – Это вы, дядя?

– Я. Послушай, дружок, у вас нет ли немного нашатырного спирту?

– Посмотрите в той комнате, у Валентины на полочке. Там йод, касторка и

всякие лекарства. А что? Разве кому-нибудь плохо?

– Да старику не по себе. Пострадал старик, помучился. Ну, спи крепко.

Дядя плотно закрыл за собой дверь.

Через толстую стену голосов их слышно не было. Но вскоре через щель под дверью ко мне дополз какой-то въедливый, приторный запах. Пахло не то бензином, не то эфиром, не то ещё какой-то дрянью, из чего я заключил, что дядя какое-нибудь лекарство нечаянно пролил.

Прошла неделя. Днём дяди дома не было. К вечеру он возвращался вместе со стариком Яковом, и чаще всего тот оставался у нас ночевать. 

Не откладывая дело в долгий ящик, дядя приступил к реализации своего обещания. Они со стариком Яковым брали в руки свои инструменты, я усаживался за барабаны, и мы принимались музицировать. С первой же попытки я понял, что стать настоящим барабанщиком по дядиным стандартам мне будет непросто.

«Квадратную» ритмику хард-рока эту виртуозы фри-джаза до глубины души презирали.

– Синкопа! – восклицал дядя. – Вот на чём держится джаз! Друг мой, если ты не тупой и не падал головой с пожарной вышки прямо на землю, ты обязан почувствовать это прекрасное завихрение воплощённых в звуках эмоций.

Увы, я наверняка падал с самой высокой вышки на землю. А, упав, забыл об этом навсегда. Потому что в завихрения не встраивался ни малейшим образом.

– Вот, старик Яков, смотри! – кивал недовольный дядя нахмурившему брови контрабасисту. – Смотри, что с людьми сделали группа «Крим» и Джимми Хендрикс. Люди уже просто не воспринимают действительность, если не слышат этих монотонных «бух-бух-бух». Прекрасная отстранённость атональности, изысканная сумасшедшинка рваного ритма, стихийная эмоциональность импровизации – куда им до этого. Раскрепостись, Сергей! Стряхни с себя опостылевшую реальность, ощути дыхание запредельности и выдай наконец-то Ритм, от которого содрогнётся мир!

И здесь от меня требовали сотрясать мир… 

Но нет, в их раздражающие саксофонно-контрабасные визги я не попадал. А отец-Прометей, всплывая в сознании, смотрел на меня теперь почему-то укоризненно и даже зло.

– Ничего, ничего, – гладил меня по голове дядя. – Не сразу Вавилон разрушился.

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 23
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈