Вот так каникулы - Филлис Холлдорсон

Грей покачал головой:

— Боюсь, что нет. Я сделал заказ на семь часов, а ресторан находится на другом конце города.

— О, тогда я возьму сумочку, — сказала Ева.

На улице Грей подвел Еву к ярко-красному «ягуару» и помог ей сесть в него.

— Какая красивая машина! — воскликнула Ева. — Кажется, она новенькая.

Грей просиял, садясь за руль.

— Так и есть. Это моя гордость и моя блажь.

— Какое, должно быть, удовольствие — ездить на такой машине! Моей старушке десять лет. Внешне она довольно здорово поистрепалась, но я не жалуюсь — бегает она хорошо.

Грей посмотрел на Еву, включил мотор и выехал на дорогу.

— И вы говорите, что водите машину десять лет? По вашему виду не скажешь.

Она улыбнулась.

— Десять лет назад я не могла иметь даже ученических прав. После окончания колледжа родители подарили мне подержанную машину, потому что мне надо было как-то добираться до университета в Брукингсе, куда я поступила.

— Похоже, я имею дело с младенцем, — сказал Грей с некоторым огорчением. — Мне тридцать шесть.

Ева не смогла сдержать смех.

— Не унывайте, дедуля. Ведь вы пригласили меня в ресторан вовсе не для того, чтобы сделать мне предложение. Это деловой ужин, не забыли?

— Постараюсь об этом помнить, — пробормотал он так тихо, что Ева с трудом расслышала его.

Грей пригласил Еву в самый новый и лучший ресторан в городе. Посетители сидели за отгороженными друг от друга столиками, и на каждом из них горели свечи в подсвечниках из цветного стекла.

— О, как здесь приятно, — выдохнула Ева, когда их усадили за столик и вручили по огромному меню.

— Вы здесь никогда не были? — спросил Грей.

— Нет, — призналась она. — Боюсь, здешние цены не совсем мне подходят, но я читала статью об открытии этого ресторана.

Подошел официант. Покончив с выбором блюд и напитков, Грей закрыл меню и отложил его в сторону.

Ева откинулась на кожаную спинку кресла.

— Так о чем вы хотели со мной поговорить? Вы сказали, что Тинкер согласилась заниматься с преподавателем, не так ли?

Грей улыбнулся.

— Да, именно это я и сказал. Надеюсь, что Бэмби не доставит мне больше хлопот. Она не зловредная. Я поговорил и с Тинкер, рассказал ей, что будет требовать от нее учительница, и объяснил, что ей станет гораздо легче учиться в школе, когда она догонит своих одноклассников. Я дал ей возможность самой сделать свой выбор, и она решила, что хочет заниматься.

Ева с облегчением вздохнула. Слава богу, Тинкер больше не боится ее. Ведь Бэмби, хотела она того или нет, напугала ребенка, представив ее в виде какой-то злой ведьмы.

Интересно, что за женщина Бэмби? Что это за мать, которая запугала своего собственного ребенка до такой степени, что тот больше не хочет ходить в школу?

Ева знала ответы на эти вопросы. Подобные мамаши частенько стращали своих непослушных детей полицией. Ева знала таких родителей, но она никак не ожидала такого поведения в столь приличной семье.

Ева настолько погрузилась в свои мысли, что вздрогнула от неожиданности, когда вновь заговорил Грей:

— Ева? В чем дело? Вы ведь не откажетесь от занятий с Тинкер, правда? Мне очень жаль, что она произвела на вас плохое впечатление при знакомстве, но…

— Никакого плохого впечатления она не произвела, — поспешила Ева уверить Грея. — Мне она понравилась. Думаю, ей нужно помочь. Я даже думаю, что смогла бы это сделать, если вы все еще этого хотите. Но во время нашей встречи в вашем доме у меня сложилось мнение, что вы уже не слишком стремитесь взять меня на эту работу.

Они сидели напротив друг друга. В мерцающем свете свечи Еве показалось, будто Грей покраснел. Но едва ли такое могло случиться. Мужчины в его возрасте не краснеют.

— Буду с вами откровенным, — тихо сказал он. — Вы правы. Я обдумывал эту проблему, но вовсе не по той причине, о которой вы подумали. — Ева почувствовала, как рука Грея легла на ее руку. — Пожалуйста, выслушайте меня и поймите правильно.

Ева замерла в ожидании, не в силах произнести ни слова.

— Не знаю, как это лучше выразить, — продолжил Грей. — Боюсь, вы можете подумать, что я перехожу границы дозволенного в отношениях между учительницей и отцом ее ученицы. — Ева открыла было рот, но он не дал ей возможности что-либо ответить: — Я увлекся вами, Ева. На прошлой неделе, войдя в школу, я намеревался предложить некой мисс Евангелине Костопулос поработать летом в качестве репетитора с моей дочерью. Но я не был готов к такому повороту событий, не ожидал, что буду настолько очарован. Говоря с вами, я почувствовал влечение к вам. А выйдя из класса, понял, что попался на крючок. И, честно говоря, не слишком этому обрадовался.

Так, значит, чувство было обоюдным! — подумала Ева. Волнение, влечение испытывала не только она, но и он!

Ева приоткрыла рот, но ничего не смогла сказать. Грей убрал свою руку с ее руки.

— Тебе известно, что я был женат и у меня есть дочь. Мой брак не был счастливым. С каждым годом отношения с женой лишь ухудшались. Нас связала безрассудная страсть, и ничего больше. После развода каждый из нас мог бы пойти своей собственной дорогой, мы могли бы никогда не встречаться, если бы не Тинкер. Наша дочь нас связывает. Бракоразводный процесс и оформление опекунства были для меня настоящим кошмаром. Я получил хороший урок. Теперь я дал себе зарок — никаких серьезных отношений с женщинами.

— Но какое отношение все это имеет к моим предполагаемым занятиям с Тинкер? — недоуменно спросила Ева.

— Никакого, — ответил Грей, наклонясь вперед. — Выбрось это из головы. В какое-то мгновение мне показалось, что было бы хорошо быть рядом с тобой… Но нет, это абсурд. Ты очаровательная женщина. Несомненно, у тебя полно поклонников.

Ева не знала, что ответить. Чего он хочет? Чтобы она была учительницей его дочери… или его любовницей? Или обеими сразу? А может быть, ни той и ни другой? Да, Грей тоже привлекал ее. Но теперь она не стремилась завязать с ним отношения. Он ясно дал понять, что ничем серьезным это не закончится, звона свадебных колоколов не будет. А на меньшее Ева была не согласна.

Но что это со мной? — подумала Ева. Они знакомы всего лишь неделю, а она уже думает о его предложении выйти за него замуж!

Продолжить разговор на эту тему им помешал официант, принесший очередное блюдо.

Вскоре Ева нашла в себе силы прервать воцарившееся молчание:

— Грей, где ты вырос? Твои родители живут здесь?

— И да и нет. Родился и вырос я здесь. Поступив в Калифорнийский университет, переехал в Беркли, где и работал несколько лет после окончания учебы. Тогда же мой отец перенес тяжелейший инфаркт.