Идущий - Игорь Колосов

Трое других монахов Совета были одеты в одинаковые плащи, скромные на вид, но из дорогой ткани. Все трое были седовласы, будто Боги, сошедшие на Землю вершить Всемирный Суд.

По правую руку от Старха сидел Луж. Поговаривали, что из трех монахов Совета, официально имевших равную силу голоса, именно Луж обладал особым влиянием на главу Ордена. Он и сидел ближе других. В случае смерти Старха или его тяжелой болезни главой Ордена становился Луж. Слева от Старха располагался Занл, худощавый, мелкий, ниже остальных. Справа от Лужа сидел Уинар. Волосы его казались посыпанными мукой, настолько яркой была седина, тело – плотнее, чем у других.

Перед членами Советами находился высокий стол, где лежала доска с фигурами из кости. Шахматы. Партия находилась в начальной стадии – ни белые, ни черные фигуры не сделали еще ни одного шага. Кто и против кого собирался играть в этом помещении Драго, конечно, не мог знать.

Драго не различал их глаз, но чувствовал, что они смотрят на него. Они будто испытывали его взглядом, прежде чем испытать словами. Молчание длилось долго. Верный признак того, что из него хотят вытянуть как можно больше, прежде чем состоится собственно разговор. Драго неплохо справлялся с собой. Правда, под этими взглядами он не мог ни о чем думать, вся энергия уходила на то, чтобы оставаться бесстрастным, но в данный момент суетливые размышления, терзавшие, пока он поднимался на верхний этаж башни, не были нужны.

Луж пошевелился, и Драго, внутренне вздрогнув, приготовился к началу разговора. Однако никто из четырех старцев, сидящих полукругом, не произнес ни слова. Лишь спустя еще три-четыре минуты Старх, наконец, заговорил:

– Драго, можешь взять стул и сесть.

Голос мягкий, уверенный, пропитанный внутренней силой. Не властью, именно силой ума и достоинством отдельно взятого человека.

Драго склонил голову.

– Спасибо, отец, в твоем присутствии я предпочитаю стоять.

Никто никак не отреагировал на эту дань уважения подчиненного, лишь Старх сделал неопределенный жест рукой, но он мог означать что угодно, даже «как хочешь».

– Ты прошел час Бдения, – Старх сделал паузу. – Твой Учитель считает, что ты обладаешь более острым умом, чем остальные ученики его группы. При этом ты – воин, не уступающий многим опытным монахам.

Драго осторожно поклонился. Холод, хозяйничавший внутри, начал отступать. Конечно, он мог поторопиться с выводами, и начало разговора не являлось его сутью, но сдерживаться было выше его сил. Похоже, его проникновение в тайную комнату осталось незамеченным. Это было самым главным. Не важно, прошел он этап ученичества или нет, для упорного монаха всегда остается шанс продвинуться дальше, но не для того, кто нарушил общие правила талха.

– О твоей дальнейшей судьбе в нашем братстве мы поговорим позже. Прежде, чем сообщить, зачем ты вызван, позволь задать тебе один вопрос.

Драго напрягся, интуитивно, не успев ни о чем подумать.

– Скажи, что было до Великой Катастрофы?

2

У Драго перехватило дыхание. При этом он не изменился в лице, что было особенно сложно, если учесть, что их взгляды стали еще пристальней.

Что это было? Провокация? Хотят, чтобы он признался лично?

Он смотрел на главу Ордена, а перед глазами почему-то возникло лицо Учителя. Какой бы проступок ни совершил талх, говорил тот, он не терзается этим. Если все позади, если ничего нельзя изменить, терзаться бессмысленно. Нужно лишь сделать выводы на будущее, но ни в коем случае не обращать их в прошлое.

Драго мог признаться в содеянном, это уже не имело значения, но он воспротивился этой мысли. Что если никто не следил за ним во время часа Бдения? Как они докажут это, если он не оставил в тайнике никаких следов?

Отрицай! Возможно, этот неприятный вопрос вовсе не является ударом в спину, и для него у главы Ордена имеются свои причины.

Пауза затягивалась, и Драго, так и не сумев расслабиться, искал подходящий ответ. Чувствуя, что дольше тянуть нельзя, и он выдаст себя, Драго склонился к тому, что должен официально знать каждый монах.

– До Великой Катастрофы не было ничего. Одна Пустота.

Старх чуть заметно кивнул.

– Драго, ты не задумывался, насколько верной является эта истина?

Драго сглотнул. К счастью, он хорошо владел собой.

– Зачем, отец? Это же истина!

Старх снова кивнул, непонятно, удовлетворенный ответом или нет.

– Да, истина, но кто ее придумал? – Старх не спрашивал, он размышлял, и Драго промолчал. – Тот, кого мы не знаем и никогда не видели? Тот, кто был таким же смертным? Тот, кто был отягощен терзаниями и проблемами, как и большинство остальных людей? Между тем это не совсем так.

Старх подался вперед, породив у Драго иллюзию, что он вот-вот коснется молодого монаха протянутой рукой, хотя между ними было никак не меньше пяти шагов.

– Я говорю о Пустоте.

Трое старцев из Совета зашевелились, точь-в-точь люди, которым стало неуютно от посторонних разговоров. Драго хотелось сейчас только одного – скорее уйти отсюда. Пусть Старх замолчит, остановится на том, что уже сказал, и Драго избегнет чувства, что его посвящают в детали преступления, после чего он станет соучастником.

Старх продолжал:

– И не только о Пустоте. О Великой Катастрофе тоже. Конечно, Катастрофа была, но ее сущность извратили за столетия религиозные учения.

На лице Драго появилось удивление, и Старх сделал небольшое отступление:

– Ты спрашиваешь, почему наш могучий Орден не вносит в жизнь это Знание? К сожалению, люди в большинстве своем слабые существа, чтобы спасти их, приходится идти на искажения. Настоящее Знание повредит им. Очень давно один из моих предшественников вместе с Советом Ордена принял решение хранить истинную суть Великой Катастрофы. Это было мудрое решение. Отчасти благодаря ему человечество когда-то выжило. Чтобы тайна оставалась тайной, со временем истину пришлось закрыть даже для большинства самих талхов.

Драго вздрогнул. Происходящее оказалось сильнее его самообладания. Это не укрылось от Старха. Он никак не отреагировал, но Драго почувствовал это.

– Тебе выпала честь прикоснуться к Знанию, Драго, – шепот Старха чем-то напоминал шипение поверженной змеи. – О причине этого ты узнаешь позже.

Драго заставил себя поклониться в знак признательности. В голове царил сумбур. Разложить его и тем самым уничтожить было нереально – Старх не делал пауз и продолжал говорить:

– Великая Катастрофа отнюдь не создала этот Мир. Она едва не убила Его. До Катастрофы была мощная цивилизация, наша по сравнению с ней – недоразвитое дитя. Те люди начали подчинять себе даже Природу. Их было очень много, у них были города, где проживало людей больше, чем сейчас на Всех Заселенных Землях.

Драго попытался представить подобное скопление человеческих тел. Ничего не вышло.

– Что же случилось? – Драго смутился, что заговорил без разрешения.

Это не вызвало неудовольствия ни у одного из четырех монахов. Похоже, они понимали, что ситуация, мягко говоря, отличается от обычной.

– Эпидемия. Люди Прошлого могли лечить многое, буквально творить чудеса, но появилась зараза, против которой они так и не нашли спасения. Три четверти умерло за считанные недели. Остальные умирали постепенно, большинство – из-за условий, слишком тяжелых после прежней жизни. В живых осталось мало, они влачили жалкое существование. Их потомки, приспособившись, дали некое развитие. Дали начало иному Миру. Нашему.

Старх ненадолго замолчал. Молчал и Драго, хотя его распирало множество вопросов. Прав был Лон, прав! До Великой Катастрофы жили другие люди!

– Теперь ты знаешь все, – сказал Луж.

Голос колючий, как порывы северного ветра.

Драго перевел взгляд на него. Внутри расплавленным металлом растекался вопрос: почему же вы мне все это рассказываете?

Старх мучил его недолго.

– О той эпидемии сохранились знания. Например, симптомы, что положили ей начало. И вот в чем дело, Драго. К нам поступили сведения о больных с такими же симптомами. Сразу из нескольких мест, расположенных далеко друг от друга. Больных изолируют, но все говорит о том, что это не поможет.

Нам грозит эпидемия. Та эпидемия, что уничтожила цивилизацию Прошлого!

3

Драго шумно выдохнул. Он почувствовал слабость, растерянность, будто едва не сорвался в пропасть. Возможно, поэтому дальнейшие слова главы Ордена поначалу показались ему бредом.

– Ты слышал о мальчике, взявшемся неизвестно откуда? Он идет по Землям и по пути лечит людей. Слухи о нем только появились.

Драго непонимающе смотрел на Старха. Резкая смена разговора смутила его.

– Мальчик, возраст от семи до двенадцати лет, идет из деревни в деревню, лечит разные болезни. Иногда за ночлег и еду, чаще просто так.