Люди мы резкие (повести) - Евгений Монах

Щелкнув зажигалкой, я запалил "Стюардессу", с удовольствием вдыхая душистый болгарский дым и размышляя о превратностях госпожи Судьбы и выкрутасах господина Случая. Но решить, кто из них главнее, так и не смог. Ладно, как-нибудь на досуге поразмышляю над данной философской дилеммой в дружеском обществе "Наполеона". Древние мудрецы говорили: "Истина в вине". От себя могу ответственно добавить - в коньяке тоже.

Дверь отворилась, и в банкетный зал вошли двое. Прокладывая курс, впереди шаркал по паркету Фунт, а за ним уверенно шагал тридцатилетний черноволосый детина с короткой стрижкой, держа в вытянутых лапах поднос, плотно заставленный запотевшими кружками. Незамеченный пивоносом, замыкал шествие мой рыжий костолом.

- Отлично, братец! - сказал я, когда поднос с пенным напитком благополучно оказался на столе. - Я тебя задержу чуток. Небольшое дельце есть. Кстати, ты при "козырях"?

Правая рука Сержа дернулась под фрак к поясному ремню, но цели не достигла - сцепленные в "замок" кулаки Цыпы обрушились на затылок вышибалы, и он моментально потерял "систему координат", свалившись бесчувственной тушей на паркетный пол.

- Надеюсь, ты не слишком перестарался, - вздохнул я, разглядывая неподвижное тело. - Сколько уж раз говорено: бей по сонной артерии! Зачем нежный мозжечок так грубо трогать?! Если Серж сейчас "крякнет", мы уже ничего не узнаем! Соображать надо!

- Все путем, Евген! - ухмыльнулся Цыпа и выплеснул кружку "Жигулевского" на голову вышибалы. - Вскорости очухается, гарантия!

Передо мной на стол легли пистолет "Макаров" с двумя запасными обоймами, пачка презервативов "Фаворит", носовой платок и связка ключей.

- Больше ничего нет, - разочарованно сообщил Цыпа.

- Нормалек! - по-умному не стал я ввергать соратника во вредный пессимизм. - Серж не кретин и от "парабеллума", ясно, уже избавился.

Конечно, для обоснованного обвинения Сержа в предательстве фактов явно не хватало, но я почти оптимист по натуре и вследствие этого отступать не собирался.

Цыпа оказался прав - не прошло и пяти минут, как Серж начал подавать признаки жизни. Сначала дернулась его правая нога, затем руки сошлись на животе, а уж потом открылись глаза.

- Посади его в кресло, - сказал я Цыпе, сидевшему на корточках над "клиентом".

Когда Серж с чужой помощью занял указанное место, я встретил его малоосмысленный взгляд доброжелательной улыбкой:

- Очухался, земляк? Вот и ладушки! Ответь на несколько вопросов, и закончим это неприятное дело. Принципиальных возражений, надеюсь, не имеется?

- Какое дело? И как ты его закончишь? - хрипловатым после нокаута голосом поинтересовался Серж, уже заметно оклемавшись и поблескивая на меня своими агатовыми глазами, в которых почему-то не проглядывало даже тени страха.

- Дело, уверен, сам знаешь. А оконцовка его будет очень простой и логичной, как полагается. Человек ты не глупый и уже, по ходу, догадался, что срок годности твоего личного организма сегодня истекает, - без лишних обиняков и церемоний сообщил я Сержу, чтоб сразу поставить все точки над "i" и сбить с него нахальную спесь.

Но желаемого результата слова мои не дали - гостиничный вышибала в ответ на них лишь криво улыбнулся, как на неумную шутку.

Слегка задетый за живое, я вынул из-под куртки вороненого "братишку" и демонстративно передернул затвор, ставя пружину на боевой взвод:

- Советую облегчить душу покаянием. Чтоб на тот свет с чистой совестью отправиться. И, что тоже немаловажно, без сломанных ребер.

- Не понимаю, Монах, о чем речь? Кроссворд какой-то! - спокойно заявил кандидат в покойники, совершенно не прореагировав на мрачно уставившийся ему в лоб хищный пистолетный зрачок.

- Позволь, Евген, я с ним по душам чуток побеседую, - угрожающе проворковал Цыпа, почти ласково положив свои чугунные ладони на литые плечи Сержа. Тот, продолжая глупо форсить, даже не оглянулся на моего костолома.

- Видимо, без этого нам никак уже не обойтись, - вполне искренне вздохнул я, так как вид грубого насилия не доставляет мне ни капли удовольствия. И нередко к тому же Цыпины "разговоры по душам" весьма вредно сказываются на моем оптимистическом восприятии окружающего мира. Бывает, почти целый день потом приходится испытывать приступы меланхолии. Такая вот нежно-чувствительная у меня душа, в натуре. Ей-богу то бишь.

- Михалыч, можно я при этом не буду присутствовать? - попросил Фунт, подкрепляя слова умоляюще-жалким взглядом.

- Ладно, Петрович, встань на стреме с той стороны двери и никого сюда не пускай, - пошел я навстречу желанию нашего ветерана, понимая, что нервишки у него давно уже не те - успели изрядно поизноситься то есть.

Дав знак Цыпе, чтобы он погодил с применением своих зубодробильных методов убеждения, пока Фунт не выйдет из зала, я откинулся на спинку кресла и закурил,' стараясь таким нехитрым способом дистанцироваться от происходящего, загородившись дымовой завесой. В такие моменты лучше всего отвлекать себя разными глобальными мыслями - размышлять о бренности и никчемности человеческой жизни, к примеру. Либо думать о морях-океанах, бескрайних пустынях и загадочных пирамидах Хеопса. Очень помогает, не акцентироваться вниманием на всякого рода посторонних звуках. Вопли, ругательства и стоны "клиента" имею в виду.

Когда я благополучно переместился сознанием к основанию какой-то грандиозной по размерам египетской пирамиды и даже ощутил под ногами приятное похрустывание песка, меня вернул обратно голос Тома:

- У Сержа, мне известно, младший брат имеется... В политехническом на пятом курсе учится.

- Вот как? Любопытно! - понимающей улыбкой одобрил я очень вовремя включившуюся смекалистую память соратника и повернулся к вышибале: - Значит, смерти ты не боишься, да?

- Верно, Монах. Душа бессмертна, и, потеряв скучную телесную оболочку, она станет лишь чище и свободней, - хмуро отозвался Серж, с неприкрытой ненавистью косясь на Тома.

- Вот и ладушки! Весьма рад, что ты так спокойно относишься к своей смерти, - сказал я и, децал помолчав, жестко спросил: - А к безвременной смерти родного брательника как? На дыбе, к примеру?

- Или на сосновом колу! - добавил клиенту психического напряга Цыпа, оскалив для большей убедительности зубы в крокодильской улыбке.

Конфигурация настроения Сержа моментально и кардинально изменилась, и он, перестав наконец выкобениваться, устало выдохнул давно ожидаемые от него слова:

- Хорошо, Монах! Готов ответить на любые вопросы при условии твоей гарантии безопасности для всех моих родственников. Лично для себя ничего не прошу.

- Как вижу, ты еще не до донышка проржавел. Все же осталось в тебе нечто человеческое! - искренне похвалил я Сержа, благоразумно смирившегося с неизбежным. - Даю твердое обязательство родичей твоих и пальцем не трогать. Доволен, надеюсь?

- Спрашивай, Монах! Ежели честно, мне уже обрыдло глядеть на твою елейную рожу.

Ну вот: ярко-наглядный пример обычной черной неблагодарности. К нему вежливо-культурно пытаешься с открытой душой подойти, а он так и норовит в нее высморкаться, козел.

- Ладушки! - скинув с лица явно поизносившуюся доброжелательную гримасу, сухо сказал я, поглаживая "братишку", нетерпеливо шевельнувшегося у меня в руке. - Давно работаешь на Нахрапа? Как он на тебя вышел? Или вы еще с лагеря кентуетесь?

- Не знаю такого. Даже не слыхал эту кликуху никогда. - Серж скривил губы в насмешливой ухмылке. - Не в ту сторону гребешь, Монах! Рубль за сто!

- Может, и господина Романова не знаешь? Убитого тобой директора частного сыскного агентства "Орбита"?

- Почему же. Знал фраера. - Вышибала уже не ухмылялся, став скучно постным, как попадья в первую брачную ночь. - С месяц назад дорожки наши пересеклись. Случайно.

- Ладушки, рассказывай. Подробненько, землячок! Если будет хоть одно расхождение с моими сведениями - я обещание о твоих родичах с себя снимаю. Поимей это в виду, прежде чем лапшу нам на уши вешать.

- Луну крутить не собираюсь! - окрысился Серж, сверкнув своими черными "агатами". - Смысла нет. Все одно, живым мне отсюда не уйти. В цвет, Монах?

- Я сразу говорил, что ты человек очень неглупый, - слегка подсластил я фатально-горькую пилюлю. - Не менжуйся и рассказывай. Только от тебя зависит отправишься "в Сочи" в благородно-гордом одиночестве или в паре со студентом брательником.

Конечно, я брал подозреваемого на чисто голый понт и никакими уликами против него не обладал - кроме слабенько-косвенной в виде "парабеллума", - но так как ставки в этой игре для Сержа были слишком высоки, я твердо рассчитывал на полный успех. И как в родниковую воду глядел.

- Я плотно на игле сижу, - сразу начал с признаний вышибала. - В день мне уже три дозы требуется. Частный детектив случайно засек, как я порошок у банчилы в туалете покупал. Ну и махом подкатил ко мне с деловым предложением. Понимал, сука, что наш брат-наркоман папашу родного за грамм "герика" продаст, а не то что какого-то...