Счастлива дома - Гретхен Рубин

После этого рейда комната стала просторнее, а я точно узнала, что у меня есть. Порядок помог мне сосредоточиться и успокоиться. Так, что еще сделать, чтобы комната походила на храм?

Хорошо, если б из окна кабинета открывался красивый вид. Исследования показывают, что красивый вид, фотография или картина помогают студентам сосредоточиться на сложных экзаменах. Виды и картины помогают пациентам восстановиться после операций. (Да и те пациенты, которым приносят цветы, тоже поправляются быстрее.) Заключенные, имеющие возможность видеть природу из окна камеры, реже болеют, чем те, кто ничего не видит. Мой кабинет довольно светлый – большая ценность для Нью-Йорка! – но из его окна открывается вид на крышу с двумя кондиционерами.

Я вспомнила исследования, которые показали, что люди часто украшают стены своих квартир видами природы. Чаще всего такие виды размещают в комнатах без окон. «Что ж, – подумала я без особого энтузиазма, – может, мне тоже повестить фотографию пляжа или рощи?»

Взгляд скользил по голым стенам… а если стены разрисовать? Помню, как я восхитилась цветущим деревом, нарисованным на стене прихожей у моих друзей. «Не горячись! А кто будет заниматься организацией, звонками, сметами? Тебе что, своих дел мало?» Что ж, надо успокоиться на достигнутом…

«Ну нет, – твердо сказала я себе. – Я собираюсь создать Храм работы!» Я обратилась к друзьям, и цветущая глициния и маленькая колибри появились на стене моего кабинета гораздо быстрее, чем я ожидала. Боже, какой законченный, цельный и уютный вид приобрела комната!

Это убедило меня в том, что любое дело оказывается проще и выполняется быстрее, когда идея меня по-настоящему вдохновляет. Когда же я безразлична, работа кажется нудной и скучной и затягивается надолго. Если б я заставила себя повесить на стену лесной пейзаж, то вряд ли добилась бы какого-нибудь прогресса.

Я оглядела свой кабинет. Истинный Храм работы! С нежностью я смотрела на свое любимое пресс-папье, подарок Джейми, – кожаную полоску с двумя грузами на концах, которую я клала на страницы толстых книг, чтобы они не переворачивались. Этим пресс-папье я пользовалась практически каждый день. Его удобство и практичность приводили меня в восторг. Теперь у меня было хорошо организованное рабочее пространство и качественные инструменты для работы.

Храм моей судьбы, Храм работы – что дальше? Я пошла бродить по остальным комнатам…

Несколько лет назад, решив «быть Гретхен», я глубоко осознала свою любовь к детской и подростковой литературе. До этого я не обращала внимания на свою фанатичную привязанность к таким книгам, как «Маленькая принцесса» (замечательная романтичная история), «Золотой компас» (прекрасный образ животного) и «Маленькие женщины» (лучшая семейная история). Мне казалось, что подобная любовь не пристала серьезной, взрослой женщине. Когда же я перестала думать и желать того, что, как мне казалось, я должна думать и желать, то мне стало ясно, что надо создать группу любителей детской литературы. Группа так быстро росла, что мне пришлось организовать вторую, а за ней и третью! А мне казалось, что я – единственная взрослая женщина, которая любит детские книги!

Работа в трех группах дала мне время для чтения и обсуждения этих книг. Теперь же я решила найти место для реализации своей страсти. Вместо того чтобы хранить книги в разных местах, я решила создать храм детской литературы.

– Что ты делаешь? – спросил Джейми, увидев меня на полу среди огромных груд книг.

– Храм детской литературы, – ответила я.

Джейми не удивился.

– Я думал, что ты сделала это уже давно, – сказал он и быстренько испарился, дабы я не привлекла его к разбору книг.

Я разложила книги на ковре в алфавитном порядке. Мне стало ясно, что, для того чтобы «быть Гретхен», нужно реализовать Пятую замечательную истину: я смогу быть счастлива, только следуя собственной природе. Храм детской литературы не являлся универсальной формулой полного счастья, но он явно делал меня счастливее.

Я занималась книгами несколько дней – и вот все мои любимые книги собрались вместе. Одна полка была посвящена только Гарри Поттеру, другая – книгам про Нарнию, книжкам из серии «Маленький дом» (целых 9 лет Санта-Клаус каждый год приносил мне по книге!). Рядом стояли книги Элизабет Энрайт и Эдварда Игера – сколько раз я их перечитывала! А вот Мэри Штольц, которая не получала того внимания, какого заслуживала. Стретфилд, Барри, Кэнфилд, Коллинз, Кэшор, Монтгомери, Л’Энгль, Толкиен, Олкотт, Кенигсберг – какие книги собрались вместе! Главной жемчужиной храма стали великолепная иллюстрированная детская книжка «Четверо из Лльюэллина», которую я написала вместе с подругой. Меня вдохновила замечательная книга Дж. М. Барри «Изгнанники на острове Черного озера» с фотографиями мальчиков Лльюэллин-Дэвис. Мы с подругой сфотографировали наших детей в Центральном парке и превратили фотографии в книгу. Чудесный храм! Стоило мне подойти к книжному шкафу, и я сразу чувствовала себя счастливой!

В другой комнате книжный шкаф стал храмом веселья и игр. На одну полку я поставила пять больших стеклянных банок с маленькими игрушками – фигурками животных, заколками, брошками, камешками и т. п. – которые нам хотелось сохранить. Я нашла место и для любимых игрушек из своего детства, и для замечательных серебряных погремушек, подаренных Элизе и Элинор. А другие полки я заполнила настольными играми и паззлами.

Я хотела, чтобы мои храмы отражали все важные стороны моей жизни. Не пора ли создать храм закона? Мы с Джейми познакомились на юрфаке. У нас много друзей-юристов. Мы нежно и преданно любим юрфак Йельского университета. И от того времени у меня кое-что остались: три тома юридических журналов, редактором которых я была в университете; диссертация Джейми «Сопротивление жителей инициативам городских властей в Нью-Йорке», наш экземпляр Акта о коммуникациях 1934 года с изменениями, принятыми в 1996 году (книжка карманного формата). А больше нам ничего и не нужно! Закон – важная часть нашего прошлого, но храма не заслужил. Я даже избавилась от нескольких массивных томов, которые мы не открывали ни разу. Вид освободившегося места на полках радовал мою душу.

Начав создавать свои храмы, я стала замечать, что другие люди, сознательно или бессознательно, делают то же самое. Одна наша стильная подруга хранила свои ожерелья, разложив на столике, а не убирая в шкатулку. Любительница книг расставила свои книги по цвету, сформировав цветные кольца вокруг своей студии. Моя свекровь Джуди устроила храм драматургии – маленький домашний театр на стенах квартиры. Приехав к ней в очередной раз, я присмотрелась к этому храму более внимательно.

– Как вы называете эти… мини-плакаты? – спросила я, указывая на стены.

– Это мейлеры, – ответила Джуди, стоя за мной. – Мы рассылаем их нашим зрителям перед каждым спектаклем.

– И вы все их собрали и развесили по стенам?

– Да. Каждый раз, когда у меня появляется что-то новенькое, я страшно радуюсь.

Есть люди, которые создают храмы музыки, путешествий или домашних инструментов. Никогда не забуду гараж моего деда, где все его инструменты хранились в идеальном порядке. Для многих людей храмом являются их машины. Храмом может стать ванная (исследования показывают, что эту комнату женщины любят больше, чем мужчины) или подвал (а вот это чисто мужское помещение!).

Нет одного правильного пути к счастью. Есть путь, правильный для конкретного человека, – вот почему счастье без трезвого обдумывания просто невозможно. Чтобы стать счастливее, мне пришлось проанализировать свои действия, их причины и степень их влияния на мои чувства....

Люди, склонные к размышлениям, чаще бывают счастливыми, уверенными в себе и благодарными.

Они реже тревожатся и впадают в депрессию. Они знают самих себя. «Создание храмов» заставило меня проанализировать собственное имущество и понять, что из него имеет для меня смысл.

В разгар храмостроительства мы с Джейми пошли на вечеринку. Один из гостей спросил, чем я занимаюсь, и я в общих чертах рассказала ему о «Проекте Счастье».

– Я понимаю, почему вы решили строить храмы, – кивнул он. – Мой отец создал такой же храм вина. У него была целая комната, где он хранил бутылки выпитого вина. На полках там стояли книги о вине и виноделии, а на стенах висели карты винных регионов Франции.

– Прекрасный храм, – искренне сказала я.

– Да, верно, но не переоцениваем ли мы вещи? Важны люди, а не вещи.

Голос моего собеседника звучал не слишком уверенно.

– Люди постоянно об этом говорят! – ответила я. – Но это не так. Для вас могут быть важны и люди, и имущество.

– Вы правы.

– Знаете, ученые выяснили, что важен не сам предмет, а связанные с ним воспоминания и ассоциации.