Ленин в 17-м - Олег Лукошин

Ленин: Ну, извините меня, если я вас чем-то обидел. Просто мне нечасто приходится общаться с представителями вашего поколения – вот и пребываю в культурном шоке.

Оксана: А-а, юмор из вас полез – это уже хорошо! Юморные люди мне нравятся – я сама такая… Так и быть, расскажу про вторую стадию. Но только одно слово. Имеющий уши, как говорится, да услышит. Одно слово – и вам всё станет ясно. А если не станет – я не виновата.

Ленин: Я весь внимания.

Оксана выжидает паузу, загадочно оглядывается по сторонам, словно опасаясь, что её услышат посторонние, а затем, прищурившись, выдаёт:

– Валенки!

Ленин: Это те, что не подшиты-стареньки?

Оксана: А, да ну вас! Я так и знала, что вы ничего не поймёте.

Ленин: Чего же здесь не понять: вы собираетесь наладить бизнес по производству валенок. А затем разбогатеть и жить как кум королю. Верно?

Оксана: Дошло всё-таки! А я уж думала, вы безнадёжны. А знаете, почему именно валенки?

Ленин: Не знаю. Честное слово!

Оксана: Потому что их все недооценивают!

Ленин: Ну почему же все. Я всю жизнь в валенках хожу. Очень практичная и удобная обувь.

Оксана: Вот видите! Заметьте, это не я сказала, а вы. А знаете, почему их недооценивают?

Ленин: Нет.

Оксана: Потому что на них печать русской ущербности. Простой как валенок – ну и прочие уничижительные поговорки – они же все об этом. Типа, будешь в валенках ходить – сам станешь валенком. А если к ним подойти с выдумкой, с западной фантазией! Украсить стразиками, разноцветными вставочками, всякими дизайнерскими финтифлюшками – это же уже совсем другой товар будет. Вы согласны?

Ленин: Думаете, будут брать?

Оксана: Ещё как! Просто сметут всё! Вот ещё пару лет – и я вплотную приближусь к своей заветной мечте – производству стильных фирменных валенок. Только, мужчина! Я надеюсь на вашу порядочность! В том смысле, что вы никому не разболтаете об этой идее. Вы же знаете, как устроен рынок – все друг у друга воруют идеи. А это самое главное, что есть в мире.

Ленин: Вот с последним утверждением я действительно согласен. Причём целиком и полностью.

Оксана в это время доедает последний кусок пиццы и допивает последний глоток чая.

Оксана: Ну вот и всё! Спасибо за передышку, странный и недоверчивый мужчина, но мне уже пора. Не поминайте лихом!

Ленин (поднимаясь, чтобы проводить гостью): Это я должен вас благодарить за ценнейший антропологический и социальный урок.

Оксана: Опять какая-то фига в кармане… Ну да ладно, бог вам судья. Человек вы вроде не сильно злой. Главное, в фирму не звоните и не жалуйтесь. А если вам позвонят с просьбой оценить сервис – вы, пожалуйста, поставьте десятку. У нас десять баллов – это максимум… Нет, лучше девятку, а то десять будет слишком подозрительно, слишком замечательно. Девятка – вот это в самый раз.

Ленин: Хорошо, девятка так девятка.

Девушка надевает в коридоре свои разбитые ботинки, открывает дверь и, прежде чем окончательно скрыться за ней, обращается к Ленину с просьбой:

– Никому про валенки!

Ленин: Могила!

Девушка громко хлопает дверью. Ленин закрывает её на замок. В это время Крупская возвращается в зал из соседней комнаты.

Крупская: Всё в порядке?

Ленин: Ты знаешь, Надя, я ведь тоже не железный человек и подвержен сомнениям. Иногда думаешь: ну к чему вся эта борьба, к чему весь этот накал и горение? Людям уже ничего не нужно, они смирились, они всем довольны и не надо их беспокоить. Кто ты такой, чтобы вмешиваться в их судьбы? Но когда встречаешь таких вот детей – чистых в душе, но совершенно запутавшихся в жизни, отравленных ядом современной лжи и дезориентации, то со всей отчётливостью понимаешь: всё это не напрасно! Игра стоит свеч! Ни в коем случае нельзя останавливаться на полпути! Иначе можно потерять абсолютно всё – весь этот мир.

В планшете, что лежит на тахте, раздаётся мелодичный звук. Крупская берёт его в руки и нажимает на какую-то иконку.

Крупская: Володя, американский журналист Джон Рид просится по скайпу взять у тебя интервью. Ответить ему, что ты занят?

Ленин: Нет, не прогоняй! Не самый лучший момент для интервью, но несколько минут американскому товарищу надо уделить.

Владимир Ильич бодро пытается забрать у жены планшет.

Ленин: На что там нажимать?

Крупская: Я включу.

Она несколько раз проводит пальцем по экрану и передаёт планшет мужу.

Крупская: Ты хорошо себя чувствуешь?

Ленин: Прекрасно!.. Товарищ Рид! Рад видеть вас в добром здравии!

С планшетом в руках он принимается ходить по комнате из угла в угол. Крупская в это время достаёт из серванта несколько книг и лист бумаги, усаживается с ними за стол и начинает выписывать из них какие-то цитаты. (В качестве вариантов этих книг: Л. И. Брежнев «Воспоминания», М. С. Горбачев «Перестройка и новое мышление», Б. Н. Ельцин «Исповедь на заданную тему», А. И. Солженицын «Архипелаг ГУЛАГ», В. Ю. Сурков «Суверенная демократия»).

Джон Рид: Добрый день, Владимир Ильич! У вас день, я не ошибаюсь?

Ленин: Совершенно верно! Очередной хмурый, серый день российского капитализма. Наша историческая задача – да и ваша тоже! – расцветить такие унылые дни миллионами ярких красок и эмоций. Вы согласны?

Рид: Безусловно! Вы ответите на несколько вопросов американской прессы, товарищ Ленин?

Ленин: Спрашивайте! Обещаю быть предельно честным.

Рид: Прокомментируйте итоги президентских выборов в США. Что вы думаете о победе Дональда Трампа?

Ленин: Товарищ Рид, только самые наивные люди могут оценивать итоги этих выборов в категориях «положительно» и «отрицательно». Американские выборы – это не соперничество классов и даже не идей. Это бесконечная тасовка колоды карт, в которой все они – краплёные. Что Трамп, что Клинтон представляют один и тот же класс – крупную буржуазию. От перемены слагаемых сумма, как известно, не меняется. Американскому рабочему классу, городской и сельской бедноте, которая в Штатах стремительно увеличивается, о чём даже Трамп не постеснялся заявить, от этих выборов ждать перемен не приходится. Международному сообществу – тоже. Судя по тому, что американскими президентами в последнее время становятся всё более карикатурные фигуры, политическая жизнь в США приобрела ярко выраженные голливудские черты, превратилась в шоу. Страной на самом деле управляет финансово-промышленная олигархия, президенты никакой существенной роли не играют. Впрочем, вам известно это и без меня.

Рид: Что вы думаете о Трампе? В России, кажется, очень рады его победе.

Ленин: Что можно думать о миллиардере-эксплуататоре? Судя по его высказываниям, особым умом он не блещет. Радоваться его победе – полная глупость. Это радость правящего класса, буржуазии, которой показалось, что этот подозрительный субъект может её понять и пожалеть. Однако ждать жалости от исторического соперника – дело наивное и безнадёжное. Обратите внимание, товарищ Рид, раньше буржуазия стеснялась идти во власть, доверяя дело управления массами купленным политикам. А сейчас она, отбросив всякие стеснения, ринулась в атаку. Она уже не желает просто дёргать за ниточки, она стремится управлять явно и зримо. Выборы в США – очередное тому свидетельство. Что же, нам, революционерам, это только на руку. Президенты-миллиардеры ещё более выпукло и зримо обозначают накопившиеся в их странах проблемы, наливая новыми соками заскорузлые гнойники. Грабёж простых людей становится всё более откровенным и беспардонным. Рано или поздно – а при подобных президентах, скорее рано, чем поздно – язвы вскроются, и энергия униженного народа выплеснется наружу.

Рид: Ваше отношение к гражданской войне на Украине.

Ленин: Отношение марксистское, как и ко всему остальному. Это не просто гражданская война, дорогой мой товарищ Рид, это ещё и война империалистическая. Все признаки налицо. Крупная буржуазия Украины, стоящая в этой стране у власти, пытается подавить народные, пролетарские восстания в восточных регионах. Разумеется, украинская буржуазия в свойственной ей манере примешивает к этим событиям национальный, а точнее националистический оттенок. Она преподносит их, утешая себя тем самым, как сепаратизм и терроризм. А суть проблемы гораздо глубже – она в классовых различиях. Народ восстал против власти олигархии, власти миллиардеров. Как это ни парадоксально, события на киевском Майдане тоже складывались поначалу как преддверие к социальному восстанию. Но буржуазия ловко и умело набросила на них националистический намордник и перевела пьесу в выгодную для себя тональность. Разумеется, я испытываю большие симпатии к восставшему народу Донбасса и Луганщины. При этом надо понимать, что Новоросские республики существуют благодаря поддержке России и вот здесь возникают вопросы: насколько долго и насколько искренне капиталистическая Россия сможет поддерживать их. Российская буржуазия ничуть не лучше буржуазии украинской. Сейчас ей выгодны все эти фразы о «Русском мире» и социальной справедливости – это своего рода современный российский тренд, мода. Потому что возрождая русские скрепы, буржуазия укрепляет власть внутри страны. Но если она не получит в Новороссии собственность, доступ к промышленности, возможность делать миллиарды, как получила это в Крыму, – она быстро охладеет и к «Русскому миру», и к номинальной социальной справедливости. Вот тогда начнётся торговля территориями. Собственно говоря, она уже идёт.