Приговорённый обвиняет - Андре Банзимра

«Не думаю, чтобы врачи, призванные лечить людей, стали травить их ядом».

Затем пошли адвокаты. Целая вереница адвокатов. «Ну что же, давайте знакомиться, дамы и господа! Так, уже известные Грегори Пенсон и Изабелла Линдфорд. Часы прихода: она — два двадцать пять, он — два тридцать. Метр Энтони Уоррик, адвокат Слима Эвера, потому что прошел в камеру 3046. Время прихода четырнадцать десять. Но он, очевидно, также и адвокат Пикара, поскольку эти двое осуждены за одно преступление». Инспектор бросил взгляд на страницу в папке. «Во всяком случае, к Пикару он не заходил. Почему? Ага, понял» Он пришел в отделение в четырнадцать десять, а в это время Пикара осматривали врачи. Перевернем страницу. Я в восторге от встречи с вами, метр Эдвард Барук! Это вы без двадцати два принесли Эдуардо Рэйону свою моральную поддержку. Мэри О’Коннор. Еще одна женщина! Что вы делали в этой компании, мисс, без пятнадцати минут два? Так, пришли к Рамону Обайа. Но разве вы не знаете, что яд — это оружие женщин и что вас можно заподозрить в убийстве?»

Инспектор немного развеселился. Он внес в свой список имена восьми заключенных.

Впрочем, один из них не покидал камеры. «Посмотрим, у кого же из них не было посетителей в этот день? Так, это Слим Эвер. Вот ведь прохвост, на этот раз тебе удастся выйти сухим из воды!»

Но тут перед инспектором Дэвидом вновь возникло изможденное лицо Эдварда Адамса. Его веселость мгновенно испарилась.

Резким движением он нажал на кнопку звонка.

Тотчас же дверь приоткрылась, и в ней показался секретарь.

— Сэм, — сказал инспектор, — возьмите этот журнал и выпишите имена тех, кто в течение месяца являлся в тюрьму на свидания с приговоренными к смерти.

— Слушаюсь, сэр.

— Ступайте, старина. И попросите зайти ко мне Брэдли, Честера и Барта.

Спустя несколько минут все трое вошли в кабинет Дэвида.

— Итак, Брэдли, что вам удалось узнать? — обратился инспектор к самому молодому из своих подчиненных.

Тот, немного смущаясь, откашлялся и, заглядывая в блокнот, стал докладывать:

— Вильям Ли вел спокойный образ жизни, шеф. Восемь лет назад он овдовел и все свое свободное время посвящал племяннице. Она сирота.

— Женщины? Личные неприятности?

— Непохоже. В своем квартале он был известен как человек веселого, доброго нрава. В последнее время выглядел особенно счастливым, радовался, что племянница выходит замуж. Он собирался поселить молодоженов у себя, в маленьком, но довольно просторном двухэтажном домике…

«Да, — подумал инспектор Дэвид — Адамс прав. На самоубийство это непохоже».

— А что удалось выяснить вам, Честер?

— Цианистый калий содержится в металлических коробках в сейфе директора тюрьмы, — ответил второй подчиненный. — Ключ у директора. Он открывает сейф в день приведения в исполнение приговора, и все предварительные процедуры происходят практически под его контролем. Директор утверждает, что цианистый калий, которым был отравлен Вильям Ли, не мог быть взят из резервов тюрьмы.

Инспектор Дэвид встал из-за стола.

— Слушайте меня внимательно, ребята. Сначала вы, Барт. Сэм сейчас занят составлением маленького списка. Речь идет о посетителях, подозреваемых в том, что они могли передать циан заключенным. Ваше задание — собрать сведения о каждом из них. Во-первых, могли ли эти лица каким-либо образом раздобыть яд. Во-вторых, все, что касается их жизни, родственные связи с заключенными.

— Ну, шеф, — задохнулся Барт, — вы даете! Я до конца жизни не справлюсь с этой работой.

— Вы потратите на нее столько времени, сколько вам понадобится.

Инспектор Дэвид задумчиво посмотрел на Честера и Брэдли.

— Вы займетесь Эдвардом Адамсом. Это подозреваемый номер один. Вчера к нему приходила некая Анна Плэйтон. Эта особа работает в ночном кабаре в Комптоне. Вы туда поедете, Брэдли. Покопайтесь в прошлом, настоящем и будущем этой девицы. Вы, Честер, займитесь парнем по имени Арнольд Мэзон. Это представитель фирмы, торгующей пылесосами и другими электроприборами. Сведения о нем возьмите из досье по делу Бернхайма. У меня есть основания полагать, что это дело как-то связано с тем, которым мы сейчас занимаемся. Ваша задача состоит главным образом в том, чтобы определить роль, которую Арнольд Мэзон играл в деле Бернхайма. Я хочу знать, точны ли его свидетельские показания. Меня интересует вообще все, что его касается.

Инспектор Дэвид встал, взял с вешалки шляпу и направился к выходу.

Едва за ним закрылась дверь, как трое оставшихся разразились возмущенными возгласами:

— Да он просто спятил!

— Снова поднимать дело, которое уже давным-давно закрыли!

— Нет, честное слово, он смеется над нами! Посмотрите, ребята. Вот журнал, в котором записаны посетители тюрьмы. Никакая Анна Плэйтон и не думала приходить вчера к Адамсу!

Стук шагов по плитам коридора отозвался в голове ударами молота. Эдвард Адамс попробовал поднять голову и почувствовал страшное головокружение.

— Эй, приятель! Ты заболел? Что с тобой? — в голосе Рэйона звучало беспокойство. Адамс понял, что уже какое-то время стонал в забытьи, и устыдился своей слабости. Отрешенно он слышал, что его сосед зовет надзирателя, и через несколько минут увидел перед собой чье-то лицо. Все это было похоже на обрывки какого-то кошмара.

— Вы больны? Вам плохо?

Свет электрической лампочки казался ослепительным. Как будто из другого мира доносился хриплый голос Вэнса:

«Бедный негр скоро умрет…» Адамс опустил босые ноги на пол. Решетчатая дверь камеры отворилась, вошел кто-то незнакомый и, поддерживая Адамса, повел его по коридору.

Проходя мимо камеры Вэнса, Адамс услышал, как тот устало пробормотал:

— Боже, боже милосердный, как ты обращаешься с нами?

Его вели бесконечными коридорами. В воздухе висела густая вонь. Но, как ни странно, Адамс чувствовал, что боль проходит. Насмешки заключенных, доносившиеся из камер, мимо которых он проходил, совсем привели его в сознание.

Сопровождающий Адамса охранник открыл какую-то дверь, и заключенный почувствовал запах эфира.

— Ну, — спросил доктор Брайан, — что случилось?

— Не знаю, — ответил Адамс.

Кроме Брайана, в комнате сидел доктор Артур Девон, психиатр, лечивший Пикара. Доктор Брайан уложил Адамса на диван, ощупал живот.

— Здесь больно? — спросил он.

— Нет.

— А здесь?

— Нет, — сказал Адамс, улыбаясь. — У меня ничего не болит.

— Это нервы, — произнес Брайан. — Сейчас мы вас подлечим.

Он отвернул рукав рубашки Адамса. Тот даже не почувствовал укола шприца.

— А теперь отдохните, — сказал Брайан. — Оставляю вас на доктора Девона.

Адамс встретился взглядом с психиатром. Доктор Девон снял очки и улыбнулся.

— Вам уже лучше?

Адамс подождал, пока закроется дверь за Брайаном.

— Я вот что хочу спросить, доктор Девон. Что вам сказал Вильям Ли в тот день?

Девон смотрел на него округлившимися от удивления глазами.

— В ту ночь, — настаивал Адамс, — когда вас вызвали к Пикару.

— А почему вас это интересует? — удивленно спросил доктор Девон.

— По правде говоря, я и сам не понимаю. Наверное, просто потому, что испытывал уважение к бедному старику. Мне очень жаль, что его убили. Может быть, вы мне все-таки скажете, что он…

— Ничего важного, — перебил его психиатр. — Если вам лучше, можете вернуться в свою камеру.

Когда Адамс вышел, доктор Девон постоял некоторое время в задумчивости.

«Черт возьми, — сказал он. — Я же совсем об этом забыл!»

С озабоченным видом, нахмурив брови, он подошел к телефону и быстро набрал номер. Через несколько мгновений ему ответил инспектор Дэвид.

— Мне нужно вас увидеть, инспектор… Да… Это говорит доктор Девон. Кажется, у меня есть для вас важное сообщение.

Было около двух часов, когда Милли позвонила в дверь конторы Грегори Пенсона. Ей открыл сам адвокат. Милли показалось, что метр чем-то расстроен. Пожав протянутую ему руку, он провел молодую женщину в свой кабинет. Там находилась мисс Изабелла Линдфорд.

— Добрый день, — поздоровалась Милли.

Мисс Линдфорд рассеянно кивнула в ответ. Она тоже выглядела озабоченной.

— Мы говорим об Эдварде, — сказал Пенсон. — Он согласен увидеться с вами завтра.

Милли промолчала. Изабелла Линдфорд встала с ободранного кресла, в котором до сих пор сидела, и прошлась по комнате.

— А я, Грегори, — сказала она, продолжая прерванный разговор, — не считаю, что он не прав.

— Но это же безумие! — воскликнул Пенсон с нетерпением. — Неужели мы будем сейчас заниматься этим, словно нет других проблем?

Милли осмелилась спросить:

— Простите, но о чем, собственно, идет речь?