По закону клумбы - Лана Роговская

Терещенко была председателем профкома института, поэтому тут же начала думать вслух:

– Надо написать некролог и повесить у входа в институт. И букет поставить. Мадина, сходи, пожалуйста, в отдел кадров, возьми биографию Чеснокова, – распорядилась она деловым тоном.

Почувствовав собственную значимость, Терещенко выпрямила спину и как бы раздулась.

– Пойду в ЭКО схожу, вдруг там еще не знают! – объявила она и вышла.

Перед входом в отделение Терещенко столкнулась с заведующей ЭКО профессором Кузнецовой. Та выглядела уставшей и то и дело сладко зевала, прикрывая рот рукой. Кузнецова была после ночного дежурства и в конце дня уже считала минуты перед уходом домой.

– Галина Ивановна! – окликнула ее Терещенко. – Вы знаете о Чеснокове?

– Что такое? – повернулась к ней зевающая Кузнецова.

– Сейчас расскажу!

Они вместе втиснулись в дверь. Вернее сказать, Терещенко втиснула себя и размазала по стене худенькую Кузнецову.

Новость для отделения ЭКО была действительно не радостная.

Глава 6

Сыщик Водопьянов начинает работать

Полиция объявилась в клинике довольно быстро – почти сразу после отъезда «скорой помощи». Прибывшая оперативная группа состояла из семи человек: следователя Зуйкова, судебно-медицинского эксперта Козинца, оперуполномоченных Захарова, Бычкова и Пищиты, криминалиста Верхогляда и полковника Василия Федоровича Водопьянова. Возглавлял группу в соответствии с законом Зуйков. Реальное негласное руководство за процессом оперативно-розыскных мер выполнял опытнейший сыщик Водопьянов, поэтому перед входом группы в клинику он преобразился из милейшего добряка в гончего пса.

Пищита позвонил в дверь.

– Вы к кому? – спросил охранник.

– Откройте, полиция!

Дверь распахнулась. Оперативники вошли внутрь, внимательно осматриваясь по сторонам.

Клиника была небольшой, но очень уютной. У входа, напротив стойки охранника, всю стену занимали зеркала, журчала вода в красивом фонтане.

Водопьянов окинул взглядом холл, посмотрел на себя в огромное зеркало и остался доволен. В зеркале отразился уже немолодой, но вполне еще крепкий мужчина среднего роста с наметившимся брюшком. Подводили волосы. Довольно большую лысину на правильной формы черепе Водопьянов маскировал, зачесывая пряди с затылка. Правда, эти длинные пряди приходилось постоянно поправлять. Вот и сейчас Василий Федорович привычно провел рукой по голове, плотно прижимая волосы.

В регистратуре сидели две симпатичные молодые женщины, на лицах которых в данный момент застыла маска тревоги и сильнейшего напряжения.

– Кто у вас главный на этот момент? – мягко спросил Василий Федорович. Он тактично старался не обострять ситуацию, поскольку в клинике были еще пациенты. Полковник умел быть милейшим человеком, которому хотелось сразу поплакаться в жилетку.

– Главного врача сейчас нет. Я ей позвонила, она уже едет сюда. Пока обращайтесь ко мне, – печально произнесла одна из женщин. – Я Наталья Григорьевна Шорина, старшая медсестра клиники.

Василий Федорович внимательно ее оглядел. У нее была гладкая кожа и высокая грудь. Безукоризненно белый короткий халат и медицинские брюки туго облегали стройную фигуру. На халате – табличка с именем и должностью. Что-то мужское шевельнулось внутри полковника и к профессиональному вдруг добавился мужской интерес. «Есть еще порох в пороховницах!» – удовлетворенно подумал про себя сыщик.

– Пожалуйста, отмените пациентов на сегодня. Просьба ко всем сотрудникам: никому пока ничего не говорить. Никому не уходить. Мы будем беседовать с каждым сотрудником клиники. А сейчас проводите нас в кабинет, где все произошло.

Наталья Григорьевна провела сотрудников полиции в кабинет Чеснокова, где они приступили к осмотру. Шаг за шагом они обследовали комнату, выдвигали ящики стола и шкафов. Руководил процессом следователь Зуйков, по-хозяйски расположившись за столом. Козинец осматривал тело. Верхогляд, открыв свой сундучок, начал снимать отпечатки пальцев. Бутылку водки, обнаруженную на столе, стакан и графин с минералами забрали для экспертизы.

Старшая медсестра стояла у входа в кабинет и смотрела на все как будто во сне.

– Нам необходимы записи всех видеокамер клиники. Где их можно взять? Нам также необходим журнал прихода-ухода сотрудников и посетителей. Кто его ведет?

На этом этапе следствия Наталья Григорьевна оказалась ключевой фигурой. К тому же она была реальной хозяйкой в клинике и знала больше других. Все к ней обращались, ее постоянно о чем-то спрашивали и что-то просили сделать, найти, принести…

О находящихся в клинике видеокамерах Шорина толком ничего не знала. Этим вопросом занимался лично Сергей Николаевич со своим знакомым специалистом. Она знала только, что камеры видеонаблюдения стояли во всех помещениях, кроме кабинета Чеснокова. По этому поводу он всегда шутил, что взятки брать и давать надо без свидетелей, поэтому у него камер в кабинете нет. Просматривал записи видеокамер Сергей Николаевич тоже лично. Ее, Шорину, он привлекал к этому процессу всего несколько раз, когда у него бывали конфликты с сотрудниками. Специалист по видеонаблюдению периодически приезжал в клинику. Они с Чесноковым вдвоем что-то обсуждали и что-то переделывали. Видимо, только он точно знает все о системе видеонаблюдения в клинике. Имени его Наталья Григорьевна не помнила, телефон не нашла.

– Может, где-нибудь в записной книжке Чеснокова? – предположила она. Но вещи покойного уже были в руках эксперта.

Майор Пищита сфокусировался на документах. Он попросил Наталью Григорьевну принести ему все учредительные документы. Она ответила, что важные бумаги в сейфе у Чеснокова. У нее доступа к ним никогда не было.

Василий Федорович разместился в кабинете стоматолога, который был свободен, и начал опрашивать всех сотрудников клиники.

Первым вызвал охранника Александра – здоровенного детину с квадратным лицом. Александр работал в клинике вахтовым методом, приезжая в Москву из Набережных Челнов. Там у них с работой плохо, и многие мужчины трудятся в других городах. Вот он и жил в клинике неделями по очереди со своим сменщиком. Несмотря на туповатый вид, Александр толково отвечал на вопросы Водопьянова и во многом прояснил ситуацию.

Затем полковник поговорил с дежурным регистратором Сашей Пироговой. Та все время нервничала и периодически начинала тереть кулачком глаза и всхлипывать.

Следующим в стоматологический кабинет вошел модный пластический хирург Кононов. В последние годы пластические операции стали востребованными, как никогда раньше. Почти ежедневно Кононов поднимал веки, вставлял имплантаты в ягодицы, груди и ноги, удалял ведрами жир с бедер и живота, подтягивал морщинистые лица до неузнаваемой гладкости. Люди хотят быть красивыми и молодыми. Особенно старые и богатые.

Следующей на беседу в кабинет вошла терапевт Ксения Ивановна. Скромная, грамотная, в клинике она была какой-то незаметной. Терапевт пробыла в кабинете Василия Федоровича около пятнадцати минут.

– Я и не видела никого, все время сидела на приеме, – произнесла она, как бы извиняясь перед очередью из сотрудников. – Мой-то кабинет плотно закрывается. Ничего не вижу, ничего не слышу.

Гинеколог Турбина ответила на вопросы следователей быстро. Она пришла в клинику к трем часам, принимала пациенток, из кабинета вышла только тогда, когда услышала крик старшей медсестры.

Суета в клинике продолжалась до девяти часов вечера. Были опрошены все присутствующие. Приехала главный врач Петрова. Она работала в клинике недавно, около двух месяцев. Знала немного.

Все текущие пациенты клиники по ее распоряжению были перенесены на более позднее время, врачи оповещены.

Тело Чеснокова увезли, а его кабинет заперли и опечатали. Все документы по клинике, которые интересовали оперативников, были изъяты.

Василий Федорович попросил всех еще раз не разглашать информацию в интересах следствия, и оперативная группа покинула клинику.

Остались только Наталья Григорьевна, Саша Пирогова и охранник.

– Саша, а ты не видела ничего подозрительного? – спросила Наталья Григорьевна регистраторшу. – Ведь ты видишь коридор из-за стойки.

– Нет, я ничего не видела. Было много работы, пациенты шли и звонили. К Сергею Николаевичу приходили три или четыре человека, не помню точно, двое пациентов на консультацию по записи. Один мужчина на переговоры. Визитку я отдала следователям. Я не всех видела. Последним был молодой парень. Он не представился, сказал, что по личному делу. Я позвонила шефу, спросила, он разрешил этого посетителя пустить к нему. Вот и все.

– А когда он от него вышел?

– Да вроде бы быстро, я не видела, в этот момент отходила с пациенткой.

– В «скорой помощи» сказали, что похоже на отравление, и полицейские тоже об этом говорили. Неужели правда Сергея Николаевича… – она помялась. – Убили? Отравили? Глупость какая-то… – Наталья Григорьевна заплакала. Напряжение дня наконец вылилось в слезы. – Иди домой, Саша. Завтра сменщица придет?