Тайна Вселенской Реликвии. Книга вторая - Владимир Маталасов

Дюгель выложил Рунгштольфу всё, что было связано с его делом. Однако, рассказал ему Эдди только то, в правдивости чего нельзя было усомниться и о чём и без него знал хозяин острова. Но и этого было вполне достаточно, чтобы Рунгштольф убедился в искренности и правдивости его показаний. В конце концов с Эдди была взята расписка о сотрудничестве с Рунгштольфом, который проинструктировал, как ему вести себя в дальнейшем по отношению к разведывательным службам и в каком направлении вести следствие с таким расчётом, чтобы о нём как можно скорее позабыли.

Таким образом, хотел того Дюгель, или нет, он оказался меж двух огней, превратившись, по сути дела, в двойного агента, поставляя полуправдивую информацию обеим заинтересованным сторонам. Но он понимал и то, что пребывание в подобном, двойственном положении не может долго сохраняться в тайне, и чревато плачевными последствиями. Он готов был умчаться на край света и отсидеться там до лучших времён.

Спустя какое-то время Дюгелю всё же удалось спустить дело Рунгштольфа на тормозах прямо в сейф шефа, временно прикрыв его за недостаточностью улик, а сам он был направлен в Германию: социалистический лагерь начал давать трещины и этому надо было кому-то поспособствовать, чтобы в ещё большей степени усугубить положение вещей.

Воспользовавшись подвернувшимся случаем, Рунгштольф в частной, «дружеской» беседе «попросил» Эдди об одном одолжении: у его родной тётки – Лизет Рунгштольф, доживавшей свой век в Мюнхене, необходимо было изъять кое-какие документы сорокалетней давности, связанные с научными изысканиями её мужа, работавшего во время войны в области изучения аномальных явлений. Эдди удовлетворил эту просьбу, не преминув ознакомиться с содержанием этих документов: речь шла об искусственном воспроизведении смерчей…

Далее был Афганистан. Тогда, в 1983 году, он был направлен в помощь оппозиционному правительству в качестве инструктора по ведению диверсионно-подрывной деятельности против ограниченного контингента советских войск.

Но и здесь Рунгштольф, как говорится, достал его, выдав параллельное задание. Он выразил желание иметь у себя под боком какого-либо крупного, советского, военного специалиста, работающего в области радиоэлектроники по созданию противоракетных систем. Одного из таких, как раз пребывавшего к этому времени в Афганистане, он даже назвал: Лопухин Алексей Александрович. Насколько это было известно Рунгштольфу, Лопухиным была разработана и проходила испытания необычная электронная система, позволявшая уничтожать воздушные цели – ракеты, воздушные мины и торпеды, обычные артиллерийские снаряды, – непосредственно в воздухе, ещё далеко на подлёте их к цели: всё это рвалось в воздухе на половине своего пути, не причиняя живой силе противника никакого вреда.

Что это за человек – Лопухин, откуда родом, и всё прочее, Рунгштольф не знал, да и знать не хотел: тот его интересовал сугубо, как специалист. Однако, перед Эдди он акцентировал именно эту фамилию.

Дюгель с честью справился и с этим заданием. В один прекрасный день, под прикрытием ночи, «духи», предводимые своим инструктором, окружили секретную, экспериментальную, передвижную установку. Охрана была перебита, но Лопухин всё же успел нажать на кнопку самоликвидации своего детища. К счастью и великой радости Дюгеля, советский полковник каким-то чудом остался жив, получив тяжелейшую контузию: ни один осколок не коснулся его. Об этом он немедленно не замедлил уведомить Рунгштольфа. Полуживой, оглохший, потерявший дар речи, полковник был доставлен в пакистанский порт Карачи и передан с рук на руки его людям, пребывшим спецсамолётом. Дальнейшая судьба пленённого уже не интересовала Эдди: своё дело он сделал.

Воротившись в Афганистан, Дюгель пробыл там ещё два месяца, успев за это время подработать на стороне и сколотить на том небольшой капитал. Он научил своих подопечных простому и надёжному способу переправки наркотиков через таджикскую границу. Делалось это только по ночам, в непосредственной близости от границы. Полукилограммовые капсулы с наркотиками вышвыривались мощной резиновой или пневмокатапультой на расстояние в два километра, падали в заранее обусловленном с приёмщиком месте, и тут же подбирались. В ход шли и почтовые голуби…

Спустя год Дюгель отряжается разведывательным управлением в Крутогорск, на этот раз – надолго. Цель: выяснение причин долгого молчания некоторых из резидентов, пребывавших в СССР; налаживание с ними, если это только возможно, утраченной связи; общая инспекционная проверка резидентуры в ряде городов Советского Союза; снабжение разведывательного управления информацией о военно-промышленном потенциале СССР с привлечением к делу директора моторостроительного завода Шишкина Вениамина Бенедиктовича, близкого к министерским кругам и вхожего почти в любой из их кабинетов.

Вилли Рунгштольф, в свою очередь, попросил Дюгеля держать так же и его в курсе всех этих дел и событий, а заодно и попытаться отыскать следы деятельности его родного дяди – Генриха фон Рунгштольфа, работавшего в годы второй мировой войны над каким-то секретным изобретением – кто-кто, а уж Эдди-то знал, над чем тот работал, – и бесследно исчезнувшего где-то в тех краях: чем чёрт не шутит, может и удастся обнаружить какие-то документы, связанные с тем изобретением. За всё это Рунгштольф обещал хорошее вознаграждение. В управлении платили неплохо, но Вилли – в десять раз больше, и поэтому Эдди начал подумывать о том, а не переметнуться ли ему вообще к Рунгштольфу, навсегда исчезнув из поля зрения разведывательных служб. Как это сделать? Придётся вновь рассчитывать на случай и везение…

То было третье по счёту посещение острова Проклятий. На дворе стояла ранняя осень 1984 года. Тогда, помнится, под действием паров виски, Вилли больно уж разоткровенничался, посвятив Дюгеля в некоторые из аспектов своей жизнедеятельности. Разумеется, Эдди и без этого знал о Рунгштольфе больше, чем тот мог полагать, однако слушал усердно и внимательно…

Уроженец Мюнхена, появившийся на свет в 1940 году, он был вторым ребёнком в хорошо обеспеченной семье крупного, немецкого учёного, работавшего в одной из лабораторий Вернера фон Брауна в Пенемюнде. Отцу не суждено было дожить до конца войны: его лабораторию разбомбила американская авиация.

Окончив высшее учебное заведение, оставив на произвол судьбы мать с сестрой, он перебирается в США и пять лет прозябает на различных работах. Случайность поставила точку на его мытарствах: нежданная-негаданная встреча с Джеймсом Квинтом – президентом авиационного концерна «Квинт энд аэрокомпани», предопределила дальнейшую его судьбу.

Начав со скромной должности технического эксперта, он вскоре удостаивается доверия возглавить одну из дочерних фирм концерна в Эквадоре, а ещё какое-то время спустя, Вилли становится управляющим делами концерна. Такой взлёт был под силу разве что лишь одарённой, сильной личности.

Пребывание на этом посту даёт ему возможность, по долгу службы, посещать различные уголки земного шара. Сам по себе этот факт, а так же цепкая, деловая хватка, позволяют ему открыть собственный доходный бизнес в сфере услуг, азартных игр и развлечений, заполонив им почти все страны Индокитая и Южной Америки. Но так или иначе, с эквадорской фирмой он не расстаётся, параллельно всё-таки возглавляя её…

Следуя своим далеко идущим планам, суть которых Рунгштольф держал ото всех в глубочайшей тайне, он, в 1975 году, через подставных лиц, выкупил у Коста-Рики остров, поднявшийся в 1971 году из океанических вод: тот образовался в результате поднятия части подводного хребта Кокос.

Скалистый, с обрывистыми берегами остров, высотой в четыреста метров, длиной и шириной – пять и три километра соответственно, он возвышался в центре обширной, мелководной банки диаметром около пятидесяти миль, огибавшейся с двух сторон глубоководным, подводным рифтом, из расщелин которого вытекала вулканическая лава. В нескольких местах мелководья образовались «синие дыры», соединившие его дно с астеносферой Земли.

Бесчисленное множество подводных рифов и мелких надводных образований, окружавших остров, неимоверное количество представителей подводного, хищного мира, особенно – акул, а так же наличие «синих дыр», сделали этот остров почти неприступным: моряки, обычно – суеверный народ, старались обходить его стороной, как можно дальше.

Вслед за приобретением острова, сразу же началось его освоение. Снаружи он представлял собой единый гранитный монолит, будто вертикально обтёсанный по своим краям каким-то гигантским ножом. Однако, природа словно позаботилась причинить хозяину острова минимум хлопот, образовав в подножье острова сквозной, во всю его длину, естественный грот, шириной в сто пятьдесят и высотой около сорока метров; подводная его часть простиралась до глубин пятнадцати-двадцати метров.