Шишки без ягод - Анатоль Нат

— Не верю, — ухмыльнулся профессор. — Повторяя нашего друга Диму: " Я, конечно, не Станиславский, но не верю". Чтобы вы все, с вашим везением, да прошли мимо неприятностей — не верю. Вылез бы, не вылез. А корабль тот всё равно притопить бы пришлось. Вот вам и конфликт с амазонками.

— М-да, — вздохнула Маня. — Он прав, — посмотрела она на друзей. — Как не крути, а с амазонками, он прав. Что делать то будем?

— Решать проблемы по мере их поступления, — резко огрызнулся Сидор и, пришпорив коня, вырвался вперёд. — Сейчас у нас главная задача разобраться с урожаем, а далее посмотрим.

Время, за всеми этими разговорами, пролетело незаметно, и они уже подъезжали к своей вырубке, благо, что от города это было совсем недалеко.

За прошедшее время они успели уже как-то подзабыть, как это всё выглядело в тот момент, когда они всё здесь оставили и отправились в поход за профессором. Теперь же вновь открывшаяся перед ними поляна снова ввергла их буквально в шоковое состояние.

Это было нечто. Горы вывороченного грунта, перемешанного с вывороченными из земли пнями с торчащими во все стороны растопыренными огромными корнями. Земля, перемешанная с древесными стволами, поросшая хаотично травой. Огромные валуны, изредка встречающиеся там, сям. И кое-где торчащие жалкие кустики каких-то посадок, произведённых ими прошедшей весной.

И единственный островок более менее приличной, ровной земли — одна сотка их первого огорода.

Участок представлял собой удручающее зрелище. Сотня гектар окружающего хаоса и сто квадратных метров ровной площадки. Ужас!

— Это что? — ахнула Маня. — Это всё мы?

Похоже, только сейчас, спустя чуть ли не полгода до неё дошло, чего ни тут натворили.

— Господи! — глядя на окружающее огород, безобразие, протянул с тоской Сидор. — Как же мне надоели все эти турпоходы. Как же хочется просто поработать на земле. Заняться огородом. Поковыряться на участке, покопать, грядки поделать. Пеньки, эти клятые попилить, да пожечь. Землю поравнять. Посадить что-нибудь, чтоб выросло.

— Так нет же, — тяжело он вздохнул. — Опять ведь придётся в леса переться, в эту сырость и неудобства.

— Куда это, — с любопытством посмотрел на него, подъехавший сзади профессор. — Осень же на дворе.

— Надо, — мрачно насупился Сидор, и замолчал, отвернувшись в сторону.

— Это что же такое здесь было, — неожиданно профессор обратил внимание на окружающий его ландшафт. — Мама дорогая. Что же это такое?

— Это наш огород, — торжественно провозгласил Димон и обвёл всю территорию широким жестом.

— Огород?! Это?! — одновременно воскликнули Корней с профессором. — Тот самый огород?!

— Огород, огород, — покивала головой Маня и принялась рассказывать всю историю возникновения данного участка с самого начала.

Хотя Корней её частично уже и слышал, но и ему было интересно заново её послушать, особенно с комментариями, вставляемыми периодически Сидором с Димоном. И о тухлой рыбе, и о медведях. И о маленьком лешёнке Сучке с Лешим. И о пнях, вывороченных соревнующимися между собой медведями. Обо всём, обо всём.

Стреножив коней и оставив их пастись на жалких пучках редкой травы между вывороченных пней, они разложили небольшой костерок и пустились в воспоминания.

Теперь, когда прошло уже чуть ли не полгода, вся эта история представлялась им в совершенно другом виде и ничего кроме веселья не вызывала. Трудности были позабыты. И у них осталось только воспоминание о том радостном возвышенном состоянии, которое возникает у рабочего человека с честью справившегося с трудной и нелёгкой задачей, и вышедшем победителем в тяжёлом, изматывающем труде.

И всё это было тут же вывалено на поражённых профессора с Корнеем.

— А ведь многие до сих пор не верят, что это было, — покачала головой Маня. — Ходят, смотрят. Дивятся на вывороченные пни. А всё равно не верят.

— Потому то я уже никому ничего и не рассказываю. Чего дуракам говорить или объяснять того, во что они по скудости своего мышления, так и не поверят. Пусть так уж и остаются дураками необразованными.

— А рыба? — неожиданно поинтересовался Корней. — С рыбой то, что стало?

— А действительно, — растерянно переглянулись Сидор с Димоном, — что с рыбой?

— Мы ведь что-то же закоптили? — растерянно заметил Димон.

— Хоть убей, не помню, сколько и куда мы это всё дели, — пожал плечами Сидор, подкидывая полешко в огонь. — Тогда был такой ажиотаж, что и не припомнишь, куда всё это девалось.

— Да мы же всё отдали на волю Совета, — напомнила им Маня, отодвигаясь в сторону от дыма костра. — А что он решил с этой рыбой делать, надо узнать. Только и всего.

— Кстати, — неожиданно встрепенулась она. — Была я тут намедни в Совете, так мне там предложили продать весь урожай. На корню, так сказать. Какая-то Торговая Палата есть там у них, вот она и предлагает.

— Часть урожая они продали, — добавила она, — то, что не подлежало длительному хранению. Арбузы те же, дыни. Так что деньги у нас какие-то должны быть. Надо будет только забрать в Совете.

— Может, и рыбу продали? — заметила она, пожав плечами. — Если продали, то отлично, деньги нам не помешают.

— Ну ка, ну ка, — перебил её Сидор. — Что это ещё там за история с продажей урожая? — подозрительно уставился он на неё. — Мы даже не знаем, сколько и чего у нас есть, а нам уже предлагают это всё продать. Какое то это жульство, наверняка.

— Как это можно продавать урожай на корню? — возмутился Корней, поддержав Сидора. — А самим что есть? Чем питаться? Или вы намерены питаться в общественной столовой, из милости Городского Совета?

— Мы не знаем что у нас с деньгами, — заметил, присаживаясь к костру Димон, только что притащивший из леса очередную валежину. — Не получится ли так, что урожай мы продадим, а потом нам самим есть будет нечего и придётся втридорога покупать жратву у тех же, кому и продали, и на деньги, которых у нас ещё нет, а, может быть, и не будет. Мы сами не знаем, что у нас с деньгами. Сколько тот Совет выручил за проданную часть урожая. У нас уже есть печальный опыт оплаты проезда на корабле амазонок, когда мы переплатили, чуть ли не втридорога, а потом нас же, за наши деньги, и выкинули на дикий брег.

— Всё гораздо хуже, чем вы себе представляете, — заметил профессор, посмотрев на Димона. — Те, кто Мане предложил продать урожай на корню, это перекупщики. Они заранее скупают урожай у людей, кто по каким-либо причинам не может его собрать. Или только что посеял, да возникла нужда в деньгах. Вот они и скупают его, а потом продают тем же земледельцам, только уже по более высокой цене. Зарабатывая, таким образом, на спекуляции.

— У людей разные обстоятельства бывают, — недолго помолчав, продолжил он. — Бывает, что и продают. Мало ли на какие нужды деньги потребовались.

— Однако мало вырастить урожай, — заметил, немного помолчав, профессор, — надо его ещё и сохранить, а вот где вы будете хранить собранный урожай, непонятно. У вас же из всего хозяйства только одна землянка и есть. Да, конечно, — усмехнулся он, — её можно использовать под погреб, но тогда где самим-то жить.

— Так есть же другие землянки, поблизости от нашей, — недовольно заметил Сидор.

— Это только летом и весной они пустуют и свободные, — вздохнув, ответил профессор. — А на зиму в город много народу набивается, что собственно и подымает цены на жратву.

— Ерунда, — беспечно махнул рукой Димон. — Что-что, а уж бурт для картошки прикопать у городской стены, рядом с землянкой, как два пальца обрызгать. И под присмотром всё будет, и под боком, опять же. Да и для той же репы и для свеклы, моркови, место там найдётся. Жаль только, что у нас капусты нет. Я солёную капусту люблю, — вздохнул он. — Негде сажать было, блин, — покачал он головой.

— Вообще-то, — задумчиво проговорил Сидор, выдёргивая из соседней кучи земли корешок свеклы, и внимательно рассматривая здоровущий клубень, — совсем рядом с этим участком, в сторону реки, буквально сразу же за вырубкой, есть низина. Огромная. Её, если осушить, как положено, да вырубить чернолесье, то капусты хватит и нам и всему населению этого мира. Там будет великолепный огород для капусты, да и для всякой прочей зеленушки в том числе. Я это место приметил ещё весной, когда ходил искать ольху для коптильни.

— А по поводу того, что хранить негде, так землянку можно и расширить, — заметил он. — Места то рядом с нашей землянкой хватает. Взять, сбоку подкопать, крышу накрыть. Слег в лесу полно, транспорт у нас есть. Дёрна, да глины, на крышу привезти, как нечего делать. Какая продажа, — развеселился Сидор. — Сами всё съедим, а что останется — продадим. Как план?

Все тут же одобрили план, согласившись, что разбазаривать добро — негоже. И так его почти что нет. А схрон для урожая им, действительно, сделать абсолютно без проблем.