Шалость судьбы - Ольга Готина

Ох… и губы поджал.

– Если вы это сейчас же не снимете, я наложу на вас самое строгое наказание, которое только возможно, а также лишу вас права покидать академию на весь семестр.

Я быстро вскочила с места и выбежала в коридор. Это было жестоко, он практически пообещал мне медленную и мучительную смерть в этой академии. Каждые выходные мы имели право выбираться в находившийся рядом небольшой городок, лишиться данной привилегии мне совсем не хотелось. Не говоря уже о том, что еще может к этому прилагаться. Но как снять эту чертову табличку?..

Я застыла перед дверью, склонив голову набок и изучая мою главную проблему. Интересно, ему принципиально наличие двери как таковой? Вариантов, кроме как уничтожить ее вместе с табличкой, у меня не было.

– Вы собираетесь ею любоваться? – Ректор рядом чуть не постукивал ногой об пол от нетерпения.

– Было бы чем любоваться, – задумчиво ответила я, а затем перевела взгляд на ректора. Бегали бы они за ним, будь он не лордом, а простым завхозом, пусть и молодым? Уж точно нет. Стоп… Он что, краснеет? Я мгновенно вынырнула из своих мыслей, опомнившись, что слишком долго смотрю на главу академии.

– Адептка Аро, я вынужден сказать вам, что ваши чувства неуместны.

– Какие такие чувства?

– Ну эти. – Ректор выразительно посмотрел на табличку.

– Ах, эти… – Господи, если я узнаю, кто это сделал, я убью этих адепток! – Не переживайте, ректор Дакар, я не считаю вас сексуальным, поверьте, все мои чувства к вам совершенно уместны.

– Как не считаете? – И такое искреннее удивление в голосе. – А как же эта табличка? – Вот теперь появляются нотки возмущения.

Вздохнув, я просто схватилась за чертову табличку и потянула на себя, но она не поддалась. Сидела как влитая, словно срослась с дверью. Попытка, конечно, бесполезная, но я действительно не знала, что с ней делать.

– А может, мы вам просто дверь поменяем? – осторожно предложила я.

– Да чем вы ее, черт возьми, приклеили?

Если бы я сама знала! Мне было не по себе, с каждой минутой мужчина злился все сильнее и сильнее. Запустив руку в карман, я достала пузырек с чудо-средством.

– Этим и приклеили.

– Что это такое?

– Чудо-клей, своего рода изобретение. – Я нервно повела плечами, показывая ему свое волшебное средство, которое, без сомнения, использовали и на его двери, чтобы прикрепить табличку.

– Дайте сюда, я должен взглянуть. – Нахмурившись, ректор Дакар протянул руку, намереваясь выхватить у меня пузырек.

Его движение было настолько резким, что я среагировала скорее по инерции, отступая на шаг и слишком крепко сжимая в своих руках клей. Ректор все же схватил пузырек… и под давлением наших пальцев он треснул. Я с ужасом почувствовала, как липкая жидкость потекла по моей ладони. Только не это! Резко дернув руку на себя, я поспешила ее отнять от ректора, но почувствовала только боль, и его рука осталась в моей.

– Что за… – Ректор поморщился, явно пытаясь отнять свою руку от моей, но ладони склеились липкой жидкостью мгновенно и не поддавались. – Пустите мою руку!

– Да не нужна мне ваша рука! – Теперь уже на меня накатила паника. А что если мы так и не найдем способ растворить это гениальное изобретение? Мне что, всю жизнь ходить с ректором Дакаром за ручку? Я не хочу быть сиамским близнецом! Верните мне мою руку в личное и безраздельное пользование!

И мы с ректором в едином душевном порыве объединили усилия, пытаясь разъединиться. В ход пошли свободные руки, не без осторожности, конечно, но моя левая ладонь намертво прикрепилась к правой руке ректора.

– Пойдемте в кабинет, – прошипел он, когда со стороны лестницы послышался шум, и быстро утащил меня внутрь, захлопнув за нами дверь.

– Вы ведь крутой маг, – простонала я, вцепившись в свою руку и со всей силы дергая ее на себя, – сделайте что-нибудь.

– Что я, по-вашему, сделаю с неизвестной мне субстанцией, – огрызнулся ректор, также пытаясь исправить ситуацию силой. Не было даже намека на просвет между нашими ладонями.

И тут в дверь заколотили, нетерпеливо и даже настойчиво.

– Ректор Дакар, вы здесь? – послышался за дверью голос Гутора. Мы застыли и переглянулись. Сейчас наши желания совпадали, попадаться на глаза завхозу в такой компрометирующей ситуации не хотелось. Дверь была не закрыта, но решится ли Гутор зайти без разрешения? Судя по вздохам, не решался, мялся у двери, но уходить не собирался. Как вдруг…

– Кабинет сексу… Что-о-о? Ах эти чертовы адепты!

Мой нос зачесался, и я подняла свободную руку, потирая его. Ректор стоял рядом тихо как мышка, Гутор же сыпал проклятиями снаружи и, судя по тихим поскребываниям, пытался отодрать табличку от двери, пока ее никто не увидел.

– Они… и здесь… что-то сделали… – В сердцах вскрикивал он между попытками очистить кабинет начальства от осквернения.

А в носу-то как щекочет… Ох, нет… только не это!

– Апчхи!

И все замерли, причем не только мы, сцепившись друг с другом, но и завхоз за дверью. Пауза длилась недолго.

– Ах, вы еще здесь! – взревел Гутор, и ручка двери дернулась.

Реакция у ректора был замечательная, я бы даже сказала потрясающая. Я даже испугаться не успела, как он развернул меня к себе, схватил, и я почувствовала, как нас уносит в портал. Сгруппироваться вот только мы не успели, вылетели в неизвестном мне месте и приземлились на что-то мягкое. Я застонала, потому как тяжелое тело ректора приземлилось на меня сверху.

– Где мы? – Я приподняла голову, пытаясь разглядеть из-за мужского плеча, куда попала.

Он шевельнулся, приподнимаясь, и дышать стало легче.

– В моей спальне, – сипло ответил ректор, пытаясь слезть с меня.

– Что-о-о?! – Я подскочила, садясь на широкой кровати, куда он нас перенес. – Да что вы себе позволяете!

– Я?! Это вы повесили непотребную табличку на двери моего кабинета, а потом приклеили меня к себе.

– А вы перенесли меня в свою спальню!

После этих слов повисла тишина, мы оба сидели на кровати, совершенно по-дурацки держась за руки. Мои глаза обежали спальню ректора. Здесь не было ничего лишнего: шкаф с вещами, большая кровать, тумбочка и две двери, одна из которых, видимо, вела в ванную. Но больше всего в глаза бросалась идеальная чистота.

Моя рука дернулась, и я чуть не упала лицом на кровать.

– Можно поаккуратней! – возмутилась я, слезая следом за ректором с кровати. – Куда мы?

– В ванную, попробуем сунуть руки под воду. С обычным клеем это помогает.

– За какой дверью ванная? – осведомилась я.

– Справа которая. – Он даже договорить не успел, как я ринулась в том направлении. Но выбора у него конечно же не было, пришлось поспевать за мной. Идея была до гениального проста. В ванной я тут же открутила вентиль и сунула наши руки под холодную струю.

– И долго ждать? – Не терпелось скорее получить свободу, я подергивала наши руки, пытаясь понять, действует или нет.

– Не знаю, мне как-то не приходилось оказываться приклеенным к адепткам.

Потянувшись ко второму вентилю, он открыл горячую воду, рукам стало гораздо приятнее.

– Чувствуете что-нибудь? – поинтересовалась я у мужчины.

– Нет, думаю, нужно больше времени.

– А… – Я замялась, вспоминая, как он поставил меня на место на уроке, но все же решилась. – А стихией воды вы случайно не владеете? Может, помочь ей немножко можно как-то…

Ректор сверкнул на меня глазами и чуть прищурился.

– Да ладно вам, – я обреченно шевельнула нашими руками, – куда уж интимней-то. Нет, если, конечно, мы не разъединимся в ближайшее время, то… – Я замолчала, поняв, что меня понесло совсем не туда, и вернулась к самому главному: – Так вы владеете водой или нет?

Вздохнув, ректор прикрыл глаза и зашептал, я почувствовала, как, повинуясь его словам, вода оживает, обволакивая мою руку и пытаясь проникнуть между нашими ладонями. Ага! Значит, три стихии у него есть. Только вот это нам не помогало. Мои глаза обежали ванную, пока не наткнулись на раковину, один пузырек мне показался знакомым. Прищурившись, я узнала в нем настойку для… окрашивания волос.

Не удержавшись, я хихикнула. Ректор красит волосы? Неужели мы ошиблись с оценкой его возраста? Как бы там ни было, я представила себе его за этим занятием и прикусила губу, чтобы не заржать в голос.

– Что вас так смешит? – Он бросил бесполезные попытки заставить стихию воды нас разъединить и вскинул голову, уставившись на меня. Против воли я начала изучать взглядом его шевелюру. И не скажешь, что окрашены. Смех подступал с новой силой, но я сдерживалась.