Любовница - Картер Браун

Я увеличил скорость. Через пару минут снял ногу с педали газа и поехал тише: в свете фар появился поворот. Там начиналась темная дорога с надписью: «2 мили до…» Остальное стерлось. Возможно, она вела к заброшенному ранчо, а может быть, в никуда.

Я ехал по ней до тех пор, пока не добрался до полузаброшенной хижины, на которой висело объявление, что имение продается. Место было подходящее.

Когда я открыл заднюю дверцу, Макс тихо застонал, но не двинулся. Я ударил его носком ботинка под ребра и, не увидев никакой реакции, вытащил из машины и раздел до плавок.

— Вам придется долго добираться домой. Макс, — сказал я ему, — но ночь теплая. Я надеюсь, что вы не станете скандалить на шоссе, когда вас увидят в таком виде, в плавках, — они выглядят ужасно.

Он, конечно, не слышал меня, поэтому я сел в машину и уехал.

Пятнадцать минут спустя я остановился у дома Габриель. Пройдя по короткой дорожке, нашел дверь открытой. В доме горел свет.

— Эл Уилер? — откуда-то изнутри спросила она. — Я в гостиной. Входите.

Из маленького холла дверь вела в гостиную. Она стояла ко мне спиной, занятая приготовлением напитка.

— Вы опоздали, — равнодушно сказала она.

— Я пью виски с содовой, чтобы не стать алкоголиком, — с надеждой сказал я, входя в комнату. — Меня задержали.

— Задержали?

Она начала смешивать мне напиток, и я еле удержался, чтобы не вырвать стакан у нее из рук, прежде чем она кончит наливать содовую.

— Мне пришлось поговорить с двумя парнями, — сказал я, — но теперь это уже их проблема.

Она подняла на меня глаза. Я взглянул на нее и получил один из лучших ответных взглядов. Она видела слегка побитого копа; то, что видел я, заслуживало тысячи прекрасных слов.

Она снова переоделась, видимо, это вошло у нее в привычку. Теперь на ней была блузка оранжевого цвета и штанишки из набивной ткани под леопардовую шкуру, которые шли ей больше, чем леопарду — его собственная шкура. Я долго не мог ни на что решиться. Кому охота обнимать леопарда?

— Садитесь, — сказала она, — и расскажите мне все. Мы сели на кушетку, и она подала мне стакан. Виски было отличное.

— Что же случилось? — спросила она.

— За дверью вашей комнаты в клубе меня ожидали двое парней. Они сказали, что я должен встретиться с управляющим.

— Фултоном?

— Да. И он предсказал мне мое и ваше будущее всего за пять минут.

— Что именно он сказал вам?

— В настоящее время вы являетесь ценным страховым полисом и не сможете помочь Говарду Флетчеру потому, что остаетесь здесь. Фултон предложил, чтобы я сел в первый же самолет на Пайн-Сити и сообщил это Флетчеру. Можно было бы сказать, что он очень на этом настаивал, даже дал мне сопровождающего до аэропорта. Габриель медленно потягивала свой напиток.

— И где теперь этот сопровождающий?

— Думаю, занимается исследованиями.

— Ничего не понимаю, — нетерпеливо сказала она. — Что вы сделали, чтобы избавиться от него? Застрелили?

— Нет, просто оглушил.

Она глубоко вздохнула и задумалась. Я наблюдал за ней, затаив дыхание.

— Вы когда-нибудь надеваете зимние сапоги? — спросил я.

— В Лас-Вегасе? — Она вздрогнула. — Вы с ума сошли. Зачем?

— По той же причине вы не носите лифчика, я полагаю?

— Держитесь ближе к делу, Уилер, — резко оборвала она меня.

— Если вы настаиваете, — с сожалением согласился я. — Все же Фултон дл нас не так важен; что же касается Флетчера, тут дело потруднее. Давайте поговорим о нем.

— Сперва мне хотелось бы узнать побольше о вас, — сказала она. — Просто о том, какое вы имеете ко всему этому отношение.

Я выпил. Напиток был вкусный, и я подумал, что вполне заслужил его. Потом подошел к столу, налил себе еще и вернулся на кушетку.

— Предсказатель мне все выложил. Он сказал, что я должен оставатьс честным малым, поскольку у меня начисто отсутствуют качества, необходимые для рэкета.

— Кто был вашим, сопровождающим?

— Парень по имени Макс, — ответил я. — Раньше я думал, что здесь всех зовут Джо. Может быть, дело в климате…

— Если вы оглушили Макса и пришли сюда поговорить, то у вас не все в порядке с психикой. — Она улыбнулась. — Расскажите мне о Говарде.

— Вы — одна из самых прекрасных женщин, которых я когда-либо встречал, — откровенно сказал я. — Я бы не отказался от своих слов, даже если бы вы и носили лифчик.

— Давайте поговорим о Говарде, — устало попросила она.

— Хорошо, — с негодованием сказал я. — Не то чтобы он носил… Я хочу сказать, я принял правильное решение. Просто не могу обманывать девушку с такой фигурой, как у вас.

— А почему бы вам не попытаться говорить более осмысленно?

— О'кей. — Я пожал плечами. — Скажу вам прямо. Вы больше не котируетесь у Флетчера. Он даже не помнит о вас. Теперь на повестке дня Нина Бут, с того самого момента, как они приехали туда.

Она подняла стакан и выплеснула его содержимое мне в лицо.

— Вы лжете! — холодно сказала она. Я приложил платок к лицу.

— Итак, я лгу, — сказал я. — Забудьте это и смешайте себе другой напиток.

— Он не посмеет! — яростно прошептала она. — Он знает, что ждет его при нашей следующей встрече.

— Когда это будет? — вежливо сказал я. — В посмертных записках…

Она поскребла ногтями правой руки по кушетке.

— Нина Бут! — сквозь стиснутые зубы сказала она. — Эта рыжая потаскуха! Почему она?.. Вы лжете!

— Зачем мне вам лгать? Никто мне за это не платит. Вы хорошенькая, даже вызываете во мне рыцарские чувства.

— Мне это нравится! — воскликнула она. — От какого-то мелкого лгуна услышать подобное! Да еще и рыцарские чувства!

— Но ведь не я же уехал с рыжей потаскухой и оставил вас здесь, у Фултона, в качестве страховки! — сказал я. — Не так ли?

— Если он считает, что может так поступить со мной… — медленно сказала она. — Дайте мне сигарету!

Я протянул ей сигарету, поднес огонь и закурил сам. Несколько секунд она сидела молча, и по тому, как колыхалась ее блузка, было видно, что она закипает.

— Вы знаете, что сделала для меня эта вшивая крыса? — наконец спросила она задыхающимся голосом.

— Нет. Почему бы вам не рассказать? Возможно, я мог бы помочь.

Она глубоко затянулась и медленно выпустила дым.

— Насколько хорошо вы осведомлены об операциях Говарда здесь, Эл?

— Мне известно, что он был владельцем «Снейк Айз», — ответил я. — Слышал, что синдикат давил на него, пока он наконец не продал его им. Потом отправился в Пайн-Сити. Это все, что я знаю.

— Они заплатили ему в понедельник, — сказала она. — А он должен был уехать не позже пятницы. До тех пор он еще управлял заведением, но деньги шли синдикату, а не ему, понимаете?

— И что-то произошло до пятницы?

— Это случилось в среду, — вяло сказала она. — Вошел какой-то парень и за одним из столов сорвал куш в семьдесят тысяч долларов.

— Что ж, ему крупно повезло, — заметил я. — А игра была честная?

— Когда парень начинал, за столом работала Линда Скотт, — сказала она. — Когда же он дошел до тридцати тысяч, Говард начал к нему присматриваться. Через некоторое время он заменил Линду Ниной Бут. Парень продолжал выигрывать. Когда он дошел до семидесяти тысяч, тут же прекратил игру и покинул зал.

Габриель подала мне свой стакан.

— Налейте мне еще, Эл. Я сделал ей напиток.

— Фултон тоже узнал об этом, — продолжала она. — Он хотел найти счастливца. Но того нашли в пустыне за две мили от города с дыркой в затылке и пустыми карманами.

Я передал Габриель стакан и сел рядом.

— Значит, кто-то пошел за ним, убил его и забрал выигрыш, — сказал я. — Что ж, убивали и за гораздо меньшие деньги.

— Может быть, — сказала она. — Если бы дело обстояло действительно так, это не сильно тронуло бы Фултона. Его беспокоило другое…

— Что именно?

— А то, что парень выиграл эти деньги незаконно.

— Это безумие! — сказал я. — Он не смог бы уйти так просто.

— Фултон считает по-другому. Они заставили Говарда продать свое заведение им, и, хотя до пятницы тот оставался управляющим, деньги принадлежали синдикату. По-видимому, Говард решил обеспечить таким образом свое новое предприятие.

— Это не лишено смысла, — заметил я.

— Бедному парню, наверное, сказали, что десять тысяч от выигрыша, или около того, станут его долей. Ему нужно было просто встретиться с кем-то, отдать выигрыш и получить свою долю. Фултон считает, что этот кто-то скорее всего Джонни Торч, а Джонни рассчитался пулей, вместо того чтобы отдать долю.

— Не понимаю одного, — сказал я. — Если Фултон знал это, какого черта он позволил им уехать из Лас-Вегаса?

— В синдикате люди очень осторожны, — ответила она. — Фултону нужно быть совершенно уверенным в своей догадке, прежде чем что-то предпринять. Он позволил им уехать, но синдикат имеет возможность следить за их чеками в Пайн-Сити, как следил и здесь. Можно держать пари, что они это и сейчас делают. Но у Фултона тоже есть страховка. Это я! Всем он позволил уехать, а мне пришлось остаться. Если Говард попытается сбежать, Фултон предупредил его, я отвечу за все.