Двойное предательство (СИ) - Татьяна Лисицына

Катя взяла своего самого любимого медвежонка Винни, которого ей подарил папа на день рождения.

— Это Винни.

Минуту Злата вертела медвежонка, поворачивая его то так, то эдак, а потом бросила на пол.

— Какой страшный!

Подхватив медвежонка и прижав его к груди, Катя, глотая слезы, выбежала из комнаты. Она спряталась под лестницу и заплакала. Ее приглушенные всхлипывания услышала бабушка, проходящая мимо.

— Что случилось? — испугалась она, увидев внучку в слезах.

— Она плохая, я не буду с ней дружить. Она злая. Она бросила Винни на пол и сказала, что он страшный, — сквозь слезы пожаловалась Катя.

— Успокойся, Катенька. Не обижайся на нее. Пойдем, посмотрим, что Злата там делает, — бабушка взяла Катю за руку и повела в детскую.

Злата сидела за столом и самозабвенно рвала Катины рисунки.

— Ты что делаешь? — закричала Катя. — Это мои рисунки.

— Мазня, — заявила Злата, не прерывая своего занятия.

Рыдая во весь голос, Катя схватила ее за тонкую косицу и стащила со стула, Злата ответила кулаком в глаз. Бабушка бросилась разнимать девочек и увела Злату из комнаты.

Оставшись одна, Катя долго плакала, собирая клочки своих рисунков, и была не в силах понять, как получилось, что столь долгожданная сестра сразу стала злейшим врагом.

Вечером, перед сном, Злата пристально изучала в зеркале свое отражение, и оно ей не понравилось. На широком лице красовались веснушки, а волосы были какого-то рыжего цвета.

— Мама, а почему я не такая красивая, как Катька? — спросила она, не отрываясь от зеркала и рассматривая себя со всех сторон.

— Ох, и не спрашивай дочка, — Светлана Ивановна подошла к зеркалу и погладила Злату по голове. — Сколько раз я задавала себе этот же вопрос и всегда завидовала своей сестре.

— Это Катиной маме, о которой ты столько рассказывала?

— Да, — вздохнула Светлана Ивановна, вспомнив сестру.

— Мама, — не унималась Злата, — а у нее еще такое платье красивое. Ты мне никогда не покупала таких красивых платьев.

— Да откуда мне было взять эти платья?! У нас ведь таких нарядов не продавали. Это в Москве можно все купить. Вот родители ее и балуют.

Злата рассерженно отвернулась от зеркала:

— Значит у них все, а у нас, значит, ничего, да?

— Выходит так, — вздохнула Светлана Ивановна. — А вот вышла бы замуж за Катиного папу, и все было бы по-другому. Вдруг она спохватилась, что сболтнула лишнее и бросила взгляд на дочь, пытаясь увидеть ее реакцию на последние слова. В ее сердце вновь ожила старая ненависть, к которой примешивалось постоянное недовольство собой и своим положением. Но лицо Златы осталось непроницаемым. Она подошла к матери и обняла ее.

— Не расстраивайся, мам. Я покажу этой Катьке, она у меня каждый день будет реветь.

— Ну что ты, дочка, — испугалась Светлана Ивановна. Один раз Злата плеснула тарелку горячего супа своей однокласснице в лицо за то, что она пошутила над ней. — Ты не должна так делать. Тебе лучше с ней подружиться.

Но Злата как будто и не слышала мать. В ее маленьком сердце уже поселилась зависть к своей сестре и на слова матери она не обратила внимания.

Глава 9

Обстановку, где росла маленькая Злата, нельзя было назвать благоприятной. Скандалы и ссоры между ее родителями повторялись достаточно часто, и как правило, начинались из-за какого-нибудь пустяка, а уже потом вспоминались и все прошлые обиды. Инициатором скандалов обычно была Светлана Ивановна, которая постоянно пребывала в плохом настроении, что отражалось на ее близких. Особенно доставалось Владимиру Юрьевичу, которому она никак не могла простить, что из-за него ей пришлось уехать из Москвы, и она все лучшие годы прожила в закрытом гарнизоне, где за забором стояло несколько пятиэтажек, в которых жили семьи военных. Развлечений не было. Работу она найти себе не могла, поэтому все свободное время сидела в четырех стенах и смотрела маленький телевизор, а когда показывали Москву, она вспоминала Людку, свою сестру, которая осталась там и наслаждалась всеми прелестями большого города. И тогда у нее начиналась глухая тоска, после чего обязательно следовала некрасивая сцена с обвинениями мужа во всех ее несчастьях. Иногда Владимир Юрьевич подумывал даже о разводе, завистливая и раздражительная жена не соответствовала его представлениям о тихой семейной жизни, но он прекрасно понимал, что если дело дойдет до развода, его жена поднимет такой скандал в военном городке, что с его карьерой будет покончено навсегда. А потом родилась Злата, и Светлана Ивановна стала предъявлять еще больше претензий, обвиняя мужа в том, что он не так быстро продвигается по служебной лестнице, как другие. Например, как его друг Колька, которому недавно дали майора, или в том, что у нее нет приличной одежды, чтобы пойти на редкие вечера отдыха в доме офицеров. Причины были разные, одно оставалось неизменным — у других, как казалось его жене, все было лучше, чем у них, и в этом постоянно оказывался виноват он один.

К его глубочайшему сожалению, маленькая Злата унаследовала неуживчивый и завистливый характер своей матери. Даже маленькая, она ходила с вечно надутыми губами и редко улыбалась. Другие дети сторонились ее и не принимали в свои игры, но остерегались и дразнить, так как знали, что она найдет способ отомстить обидчику. У нее были крепкие кулаки, и она лезла в драку даже с мальчишками, которые были старше, если им случалось задеть ее. Светлана Ивановна поощряла то, что Злата могла постоять за себя, неустанно повторяя, что в этом мире можно выжить, если будешь хитрой и сильной. И Злата старалась вовсю, чтобы порадовать маму, которая никогда не наказывала ее, а наоборот защищала перед отцом. Один раз Злата избила маленького мальчика во дворе, который не разрешил ей взять свою игрушечную машинку. Она колотила его этой машинкой до тех пор, пока взрослые не разняли их. И в то время как отец пытался робко внушить дочери, что нехорошо решать вопросы кулаками, Светлана Васильевна приняла сторону дочери:

— Правильно сделала Златка. Нечего жадничать и хвастаться перед другими новыми игрушками. Он не давал ей, а она пошла и взяла.

Другая некрасивая сцена произошла, когда Злата училась в первом классе. У одной из девочек была очень красивая импортная куртка. Злате показалось, что эта девочка как-то слишком задается, и она, отпросившись с урока, прокралась в раздевалку и изрезала предмет зависти перочинным ножом. За этим занятием ее и застала школьная уборщица. Был большой скандал, тем более что пострадавшая оказалась дочерью замполита части. Между родителями произошел крупный разговор, на этот раз Владимир Юрьевич настаивал на серьезном наказании, но Светлана Ивановна рассмеялась ему в лицо:

— Девочка лишь восстановила справедливость. За что ее наказывать? Пусть родители тоже задумаются, прежде чем свое чадо разряжать в пух и прах.

Злата, которая по своей привычке подслушивала под дверью, только улыбнулась, она знала, что мать всегда поддержит ее.

Глава 10

Валентина Леонидовна умерла, так и не дождавшись, когда ее дочери после долгого молчания заговорят друг с другом. В их деревянном, уже немного покосившемся стареньком домишке, где прошло их детство, на столе в большой комнате стоял гроб. На похороны Людмила Анатольевна с Катей приехали вдвоем, Виктор был в командировке, и вырваться оттуда не смог. Да Людмила и понимала, что его присутствие может только всколыхнуть старые обиды ее сестры. Сейчас, более чем когда-либо, она хотела оставить их ссору в прошлом. Для нее это было исполнением последней воли матери. Она помнила один из их последних разговоров, когда они сидели с матерью на ее любимом месте в саду под старой раскидистой яблоней.

— Чувствую я, что жить мне осталось недолго, — вдруг призналась Валентина Леонидовна дочери.

Людмила вскинулась:

— Ну, что ты, мамочка?! У тебя что-то болит?

— Да не в этом дело, — отмахнулась Валентина Леонидовна. — То, что болит, я к этому давно привыкла. Да и не боюсь я смерти. Только одна вещь по-прежнему беспокоит меня. Ты знаешь, о чем я?

Людмила опустила глаза, она сразу догадалась, о чем пойдет речь. Все эти годы чувство вины не давало ей покоя.

— Я хочу, чтобы вы помирились. Хотя бы после моей смерти. Вы останетесь вдвоем, два единственных родных человека на свете. Да неужели нельзя положить конец этой глупой вражде? Вы уже не в том возрасте, чтобы ссориться. Пора уже держаться вместе и помогать друг другу.

— Ты же знаешь, мама, что я бы тоже этого хотела, но ведь Света по-прежнему не хочет меня видеть. Ведь так?