Доля мастера - Ольга Фост

Новости, похоже, оказались недурными – завершив чтение, получательница оных глубоко вздохнула и милостиво разрешила гонцу удалиться на заслуженный, пусть и недолгий отдых. Ведь любое письмо предполагает ответ?

Уснуть.

И видеть сны.

Сильный, выразительный мужской голос произнёс это, казалось, прямо в сознании.

Мастер привычно пробудился в иной реальности, огляделся методично, но аккуратно: без крайней необходимости не следует тревожить варианты бытия своим присутствием.

Всё правильно: Земля, Москва, горький двадцатый век близится к последней четверти.

Сам – десятилетний, в постели, спину подпирает толстенная подушка выше головы, горло болит, тело ломит. «Снова ангина». Маг вслушался в шаркающие шаги за дверью. «Бабушка идёт, сейчас кормить будет» – ощутилась и такая мысль. И следом – взрослая: «Пора пробуждаться».

– Олеженька, бульончик. Твой любимый, куриный. Давай-ка, выпей.

Бабушкин взгляд был настойчив и тревожен: готовилась уговаривать внука. Но тот послушно кивнул и принял кружку. Бабушка просияла и ласково улыбалась всё время, пока мальчик маленькими глотками пил золотистый напиток.

Вытерев испарину со лба внука, откинувшегося на подушку, бабушка собралась уходить, но услышала тихое:

– Ба… дай почитать.

– Да куда ж тебе, Олеженька, начитаешься ещё! Отдохни!

Но внук как-то так посмотрел – спокойно, выжидающе, – пожилая женщина даже растерялась.

– Что дать-то? «Мушкетёров» или Жюль Верна?

Олежек попросил «Ниву» с бабушкиной этажерки.

Журналы те, сохранившие розоватый цвет обложки, пахли навсегда минувшей эпохой. Олежеку и прежде нравилось перебирать их, листать. Словно пыльца оставалась на пальцах, высушивала их кончики. Знакомые слова выглядели, будто из другого языка, а ещё и вид у букв совсем непохожий на наш. Он уже знал, что это называется шрифт – отец, художник крупного столичного издательства, объяснял.

Но на сей раз хотелось именно почитать. Мальчик выбрал номер, раскрыл наугад.

«Нравственная история Изабеллы и Валентина, или Сказание о вечной любви» – ну и название! Автор – какой-то А. О.-В. И подзаголовок «Легенды N-ской земли». Не приключения, конечно. Про любовь – какие ж приключения?

Но возникшая вдруг сильная уверенность, что прочитать надо, перекрыла те сомнения.

И он не пожалел. Приключений оказалось на несколько номеров подряд – долгое сказание о человеке, чья жена покончила с собой. Не просто – ей в этом помогли. Человек не смирился с потерей, не поддался горю. И сделал всё, чтобы отправиться в долгое странствие по тому свету и вытащить оттуда душу своей жены. Немного напоминало уже знакомую Олегу легенду об Орфее и Эвридике, только, здесь герой победил.

Усталый – читал не один час – Олег крепко уснул. А когда проснулся, почувствовал: здоров.

Очень хотелось есть, поскорее стать большим и непременно совершить свой подвиг.

Проводив матушкиного почтового гонца в обратную дорогу, Алиса не сразу вернулась к рукописи. Прежде она уничтожила черновики ответа, в котором извещала императрицу о своей совершенной радости в связи с приездом матушкиной посланницы и сопровождающих её лиц, а также о готовности принять их – и судьбу.

Мать в прямой манере Остенштернов сообщила – рождение сына может стоить Алисе здоровья. Но что это в сравнении с возможностью подарить ненаглядному Вячеславу наследника? Исполнить долг женщины перед мужем… О, Небеса, помогите! Хоть и не участь бесплодной Изабеллы, но упасите бросить тень на семью!

Сжав руки, великая княгиня прошлась вдоль по комнате от бюро к изящной изразцовой печи. Постояла, любуясь картинками изразцов – и мечтая, как вместе с супругом будет показывать их сыну, читать нравственные наставления, которыми каждая картинка сопровождалась, объяснять смысл…

Мечты, ах, мечты… наверное, и Изабелла так же… легенда о жившей давным-давно и трагически ушедшей из мира родственнице с детства волновала Алису. Любовью, сильной, яркой, похожей на чувство Изабеллы и Валентина, великая княгиня оказалась счастливо одарена – но в последний год остро преследовало её чувство, будто проклятие, убившее ту принцессу, довлеет и над нею самой. И непонятно, что было страшнее – это или страх рассказать о своём ужасе даже самому близкому человеку.

Тоску не снимало ни ласковое внимание супруга, ни весёлые личики дочерей. Личный знахарь великой княгини, знавший и пользовавший её ещё в Коренбурге, перепробовал немало способов вернуть молодой женщине былой цвет – но эффект его целительства всякий раз оказывался непродолжительным. Признав, что сам не справляется, знахарь посоветовал великой княгине побывать в обители здешних, как их называли, волхов.

Волхи жили в лесах, поклонялись солнцу, почитаемы были народом – и, несмотря на свою полную, подчёркнутую даже, отрешённость от дел мирских, испокон века были на хорошем счету у властителей. В последней войне с кочевниками, что более шести столетий назад поразила страну, именно волхами присланный воин переломил ход решающего сражения в пользу Вершицы. От отца-правителя к сыну-наследнику передавалось устное завещание всячески волхам содействовать: «Бережливый ум защищает тело и душу, для жизни данные, так да хранит государь Вершицкий свой народ и волхов».

К ним-то и сопроводил знахарь свою августейшую подопечную.

Три дня прожила она у волхов, вернулась посвежевшая, но по-прежнему закрытая. Немедленного чуда, на которое так надеялся имперский знахарь, не произошло – однако, Алиса перестала чахнуть, начала выходить из покоев, регулярно совершала верховые прогулки и много времени проводила в детской.

К великой княгине почти вернулась былая бодрость. И, хотя в свет она по-прежнему являлась только в связи с государственными приемами, фрейлины отныне всё чаще после обеда провожали госпожу не в постель, как бывало прежде, а в кабинет, где она долго и старательно работала с документами. И если супруг властью своею не прерывал этого труда, то случалось венценосной писательнице засидеться и до утренней зари.

По вершицкому обычаю, великая княгиня помянула добрым словом волху, давшую ей совет, и вернулась к занятию, которое прервал матушкин письмоносец.

Родина супруга богата была легендами и сказаниями – но и там, где родилась Алиса, преданий ходило немало. И, вернувшись от волхов, затеяла княгиня журнал… пусть состязаются в нём старинных историй любители и сочинители новейших драм! Названием долго не мучилась: известно же, от древности до нови – один шаг.

О венценосной учредительнице знали все, но что она ещё и среди корреспондентов журнала, хранилось в глубокой тайне по велению самой.

Талант легко и складно записывать свои мысли Алиса развивала с детства, приученная вести дневники. Как же теперь давний навык помогал.

«Поучительную сию историю рассказываю тебе, досточтимый читатель, со слов нянюшки моей, уроженки *** государства. За столетия приукрасилась история легендами и преданиями, одно другого удивительнее. Передаю их тебе все без различия правды и выдумки, в том виде, в коем достигли они моего слуха.

Король ***-ский женил младшего сына. Валентин звали жениха, невесту – Изабелла, из достославных баронов фон Остенштерн.

Брак обещал быть счастливым. Предки невесты по мужской линии верой и правдой служили короне. Женщины рода славились красотой и тем, что первенцем всегда приносили сына. Будущие супруги знали друг друга с детской поры, когда король изволил охотиться в богатых угодьях Остенштерна и почтил своей особой поместье барона по-простому – с семьёй и небольшой свитой.

Взросление отдалило будущих супругов – он учился в столичном Университете, странствовал, изучал свойства веществ и природу явлений, постигал магическое искусство и науку предсказаний по звёздам. Вернувшись, стал правой рукой старшего брата, к тому времени уже принявшего на себя блистательную тяготу королевского венца.

А она росла в поместье отца, своенравная, как и многочисленные братья, такая же пылкая и любознательная. Гувернанткам бывало непросто уследить за своей воспитанницей: то в кухне находили её, вызнававшую у повара его секреты, то на псарне со щенками, то за книгами в кабинете отца, который слишком многое, увы, позволял своей единственной дочери.

Конец ознакомительного фрагмента.