Любовь без права выбора - Елена Малиновская

Дирку! Я страдальчески сморщилась. Если бы речь шла только обо мне – то с каким удовольствием я бы залепила этому некроманту пощечину! Более того, даже близко не подошла бы к его дому. Лучше бы замерзла в своей лачуге, но не унизилась бы так сильно. Но брат… Я не могу обречь его на такую жуткую смерть. Если уж некогда я решила для нас обоих, что надо жить несмотря ни на что, то надо держать ответ за свой тогдашний выбор.

– Так как? – переспросил Гарольд, и его рука медленно, но верно двинулась вниз, поглаживая мои ягодицы.

Я обреченно вздохнула и кивнула, принимая предложенные правила игры. В самом деле, кого я обманываю? Я не хочу возвращаться в промерзшую, открытую всем ветрам конуру. Не хочу вымаливать черствые краюшки хлеба у равнодушных соседей. А если Дирк опять заболеет? Я не смогу пройти через этот ужас во второй раз!

– Инициатива, Хедаша, – с улыбкой напомнил мне одно из условий сделки Гарольд.

И я первой преодолела разделяющее нас расстояние. Обвила его шею руками, прильнув к губам в старательном, но, увы, неумелом поцелуе.

Несколько секунд Гарольд сидел спокойно, не отвечая мне. На какой-то жуткий миг мне показалось, что он готов оттолкнуть меня. Вдруг это была какая-нибудь проверка, которую я с треском провалила? И сейчас он встанет и презрительно обронит, что я могу выметаться с братом из его дома на все четыре стороны…

Я похолодела от ужаса, воочию представив себе эту картину, но почти сразу Гарольд с силой притянул меня к себе. Запустил пальцы в мои волосы и на миг оторвался от моих губ, чтобы с насмешкой заявить:

– Ну, целоваться ты не умеешь. Однако это дело поправимое. Чувствую, что ученица из тебя выйдет старательная.

После чего прищелкнул пальцами, потушив магическую искорку, плавающую под потолком.

Я с нескрываемым облегчением встретила тьму, которая мгновенно сомкнулась над кроватью. Она помогала мне смириться с тем, что я обнажена. А если закрыть глаза и очень постараться, то можно даже представить, будто это мрак ласкает меня, а не почти незнакомый мужчина, с которым я вынуждена расплачиваться собственным телом.

Стоило признать, Гарольд все-таки сделал скидку на мою девственность и неопытность. Он не торопил события, лаская меня неспешно и очень вдумчиво. Стоило мне только напрячься, как он тут же замедлял свое наступление и отступал на время. Минуту или две просто гладил меня, осыпал быстрыми легкими поцелуями лицо и шею и терпеливо ожидал, когда я вновь расслаблюсь.

Наконец я почувствовала на себе тяжесть чужого тела. Его руки с неожиданной силой развели мои ноги, и я тихонько охнула, осознав, что все произойдет именно сейчас.

– Не бойся, – прошептал он мне на ухо, и его пальцы нырнули во влажное тепло между моих ног. – Я буду осторожен. Очень и очень осторожен.

Прошло, наверное, не меньше десяти минут, пока я не перестала судорожно упираться руками в его плечи, силясь оттолкнуть. И все это время он не делал ни малейшей попытки побороть мое смехотворное сопротивление и все-таки получить свое. Его пальцы продолжали ласкать меня в самом сокровенном месте, и я ощутила, как низ живота напрягся в сладостной истоме.

– Сейчас. – Глаза Гарольда вспыхнули собственным светом в полумраке спальни. И он резко вошел в меня.

Я не удержалась от приглушенного всхлипа. Даже не от боли, а от внезапности и неотвратимости произошедшего. Вот и все. Господин Гарольд только что сделал меня женщиной. И этого не изменить никакой магией.

По всей видимости, он услышал мой всхлип, потому что почти минуту не двигался, давая мне привыкнуть к новым ощущениям. И мне было даже страшно представить, каких трудов ему стоило это промедление.

А затем он начал двигаться. Сначала еще пытался сдержаться и делать это как можно медленнее и аккуратнее, но потом непроизвольно начал набирать темп, с силой вдавливая меня в подушки.

Я искусала себе все губы в кровь, силясь сдержать новые стоны. И если сначала мне было неприятно, то потом все болезненные ощущения растворились в новых ощущениях. Сладкая истома набирала силу. И вдруг я вскрикнула в полный голос, почувствовав теплую пульсацию внутри себя. Удивительным образом это совпало с таким взрывом наслаждения, что тьма вокруг меня вдруг стала ослепительно-белой.

Стоило отдать Гарольду должное: сразу после этого он остановился и навис надо мной на вытянутых руках.

– Было больно? – обеспокоенно спросил он.

Я невольно поразилась тому, как неестественно ярко сверкали его глаза в сумраке спальни. Интересно, а не обладает ли он ночным зрением? Маги любят улучшать себя при помощи всевозможных заклинаний. Тогда получается, что мрак особо не мешал ему.

– Нет, – смущенно ответила я. Неуверенно добавила: – Немного. В начале.

Убедившись, что все в порядке, Гарольд не стал тратить время на лишние расспросы. Он вновь вошел в меня и несколькими быстрыми резкими толчками завершил свое дело. Прерывисто вздохнул, в последний раз особенно глубоко войдя в меня.

Почти сразу некромант отстранился, и я ощутила, как по внутренней поверхности моих бедер неспешно стекает теплая жидкость.

В комнате повисла тишина. Мой язык словно прирос к нёбу. Я боялась брякнуть что-нибудь глупое. Да и вообще, я понятия не имела, что принято говорить после подобного.

Гарольд первым нарушил затянувшуюся паузу. Он привычным жестом прищелкнул пальцами, и над нами вновь заплясал крошечный магический огонек, чей тусклый свет отражался красными искорками в зрачках мужчины.

– Ну как? – спросил он, опираясь на подушку локтем и глядя на меня. – Ты в порядке?

Забавный вопрос. Я едва не рассмеялась в полный голос, но веселья при этом не ощущала. Боюсь, мой новый взрыв хохота закончился бы нервной истерикой. В порядке ли я? Наверное, можно сказать и так. Вот только моя жизнь уже никогда не станет прежней.

– Неужели все было настолько ужасно? – продолжил расспросы Гарольд, когда я торопливо отвернулась от него, пытаясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.

Интересно, мне показалось, или его тон действительно прозвучал обеспокоенно? Неужели переживает, несчастный, что я не оценила его терпения и ласки?

– Нет, все было… прекрасно. – Как я ни старалась сохранить бесстрастность, но на последнем слове мой голос все-таки предательски дрогнул.

Наверное, мне повезло. Виер Гарольд действительно является отличным любовником. Полагаю, мало кто из молодых девушек, потерявших свою невинность в первую брачную ночь и с любимым человеком, сможет похвастаться, что пережили такой взрыв наслаждения, как только что я. Но это не отменяло того, что отныне я – всего-навсего содержанка. И это еще мягко сказано. Для девиц, зарабатывающих себе на жизнь собственным телом, в обществе бытуют другие, куда более обидные определения.

И еще одна долгая томительная пауза. Я лежала на боку, прижав ноги к животу и обхватив их руками, и опасалась кинуть даже взгляд на своего нового хозяина.

– Не переживай. – В следующий момент Гарольд на удивление мягко и нежно поцеловал меня в плечо. – Хеда, не ты первая, не ты последняя. Поверь, ты не пожалеешь о своем выборе.

Затем его пальцы скользнули по моему животу и ниже. Я негромко ахнула, когда кожу обожгло какое-то заклинание. И тотчас же в тепле растворилось то саднящее чувство неприятного жжения, которое досаждало мне после лишения девственности.

– Неужели ты думаешь, что я удовлетворюсь лишь одним разом? – с иронией вопросил Гарольд, без лишних слов поняв причину моего удивленного вздоха. С силой развернул меня к себе лицом, небрежно обронив напоследок: – Нет, моя дорогая, ночь для тебя только началась.

Я покорно откинулась на подушки в ожидании продолжения, которое не замедлило последовать.

Тьма в комнате медленно серела, доказывая, что скоро рассветет. Я лежала на спине и слушала размеренное дыхание спящего рядом мужчины, одна рука которого по-хозяйски покоилась на моей груди.

Спала ли я этой ночью? И да, и нет. Тяжело назвать сном те мгновения, когда я проваливалась в небытие и тут же выныривала из него с тяжелой головой и ломотой в висках. Перед моим мысленным взором мелькали картины прошлого. Такие яркие, такие насыщенные, что их легко можно было перепутать с реальностью. А может быть, я просто вижу слишком затянувшийся кошмар? И на самом деле не было ничего этого: ни обвинения отца, ни самоубийства родителей, ни моих попыток выжить и не дать умереть брату… А самое главное: не было этой ночи, когда едва знакомый мужчина досконально изучил мое тело, а я стонала в его объятиях от удовольствия, щедро приправленного горьким вкусом отчаяния и невозможности отказать никакой фантазии.

И все-таки стоило признать очевидное: Гарольд даже не думал злоупотребить той властью, которую получил надо мной. Он действовал сегодня ночью, как мудрый и терпеливый супруг, получивший в жены неопытную перепуганную девчонку, которая еще вчера играла в куклы и не помышляла ни о каком замужестве.