«Крокодил» - Коллектив авторов

Но хотя исход соревнования предрешен, само оно, соревнование, не шуточное. Борьба трудна, усилий нужно много, снисхождения, поблажек нам не окажут никаких — да и к чертям поблажки. Пусть спор решат факты, как они решали до сих пор.

Оттого досадно, оттого зло берет, когда к боевому маршу примешивается мальчишеский визг, когда в огневую атаку путается трескотня пугачей.

Куда ни глянь, куда ни повернись, кого ни послушай, кто бы что бы ни делал — все делают только лучшее в мире.

Лучшие в мире архитекторы строят лучшие в мире дома. Лучшие в мире сапожники шьют лучшие в мире сапоги. Лучшие в мире поэты пишут лучшие в мире стихи. Лучшие актеры играют в лучших пьесах, а лучшие часовщики выпускают первые в мире часы.

Уже самое выражение «лучшие в мире» стало неотъемлемым в словесном ассортименте каждого болтуна на любую тему, о любой отрасли работы, каждого партийного аллилуйщика, каждого профсоюзного Балалайкина. Без «лучшего в мире» они слова не скажут, хотя бы речь шла о сборе пустых бутылок или налоге на собак.

Недавно мы посетили библиотеку в одном из районов Москвы. Там было сравнительно чисто прибрано, хорошо проветрено. Мы похвалили также вежливое обращение с посетителями. Отзыв не произвел особого впечатления на заведующую. Она с достоинством ответила:

— Да, конечно… Это ведь лучшая в мире по постановке работы. У нас тут иностранки были, сами заявляли.

Этой струе самохвальства и зазнайства мало кто противодействует.

А многие даже поощряют. Особенно печать. Описывают вещи и явления или черной, или золотой краской. Или магазин плох — значит, он совсем никуда не годится, заведующий пьяница, продавцы воры, товар дрянь, или магазин хорош — тогда он лучший в мире, и нигде, ни в Европе, ни в Америке, нет и не будет подобного ему.

Еще предприятие не пущено в ход, еще гостиница не открыта, и дом не построен, и фильм не показан, а бойкие воробьи уже чирикают на газетных ветках:

— Новые бани будут оборудованы по новому, усовершенствованному принципу инженера Ватрушкина, а именно: будут обладать как холодной, так и горячей водой. Впервые вводится обслуживание каждого посетителя индивидуальной простыней. Впервые в мире будут радиофицированы и телефонизированы парильные отделения, благодаря чему моющийся сможет тут же на полке прослушать курс гигиены, навести по телефону любую справку или подписаться на любой журнал.

— В смысле постановки дела гостиница равняется на лучшие образцы американских отелей, хотя во многом будет их превосходить. Каждая комната в гостинице снабжается индивидуальным ключом, которым можно как запереть, так и отпереть дверь. Каждый жилец сможет вызвать по телефону такси. Пользуясь почтовым ящиком, специально установленным на здании гостиницы, проживающие смогут отправлять письма в любой пункт как СССР, так и за границу.

— По производству ходиков советские часовые фабрики прочно удерживают первое место в мире.

— После окраски фасадов и установки дуговых фонарей Петровка может стать в первом ряду красивейших улиц мира, оставив за собой Унтер-ден-Линден, Бродвей, Елисейские Поля и Нанкин-род.

И, принимая у себя репортера, киномастер в шикарных бриджах цвета птичьего гуано рокочет уверенным басом:

— Наша первая в мире кинематография в лице своих лучших ведущих представителей готовится дать новые великие фильмы. В частности, лично я напряженно думаю над сценарием для своей ближайшей эпопеи. Сюжет еще не найден. Но ясно одно: по своей новизне этот сюжет не будет иметь прецедентов. Не определились также места съемок и состав актеров, но уже имеется договоренность: район съемок будет самым живописным в мире, а актерская игра оставит за собой все, что мы имели до сих пор в данном столетии…

Если какой-нибудь директор небольшого гиганта по утюжке штанов отстал от жизни и недогадлив, тот же репортер, как дрессировщик в цирке, умело равняет его на искомую терминологию.

— Реконструкция брючных складок производится у вас по методу «экспресс»?

— Безусловно. А то как же. Как есть чистый экспресс.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Любопытно… Чикаго на Плющихе… Растем, нагоняем. А это что? Там, на табуретке?

— Это? Да как будто газеты, «Вечерочка».

— Н-да, маленькая читальня для удобства ожидающих… Ловко!

И цветочек рядом в горшке. Небольшая, уютно озелененная читальня дает назидательный урок американским магнатам утюга, как надо обслуживать выросшие потребности трудящегося и его конечностей… Ведь так?

— Безусловно. А то как же.

Эта глупая трескотня из пугачей особенно обидна потому, что тут же рядом идет подлинная борьба за мировое первенство, и оно подлинно достигается на подлинных цифрах и фактах…

Мы вышли на второе место в мире по чугуну, по золоту, по рыбе.

Сосредоточив все мысли своей молодой головы, Ботвинник добился первого места на международном шахматном турнире. Но место пришлось поделить с чехословаком. А все-таки Ботвинник собирает силы, готовит новые битвы за международное, за мировое первенство.

Наши рабочие парни-футболисты пошли в бой с лучшей буржуазной командой Франции. Пока проиграли — факт. Но проиграли более чем прилично. Мы верим, что скоро отыграются. Но и это будет признано только на основе неумолимого факта же: цифры на доске футбольного поля должны будут показать это, и никто другой.

Парашютисты Советского Союза держат мировое первенство своей ни с чем не сравнимой храбростью. Три молодых героя побили рекорд подъема на стратостате, но заплатили за это своими жизнями, — разве не оскорблением их памяти звучат зазнайство и похвальба людей, зря, без проверки присваивающих своей работе наименование «лучшей в мире».

А проверку мирового качества надо начинать со своей же собственной улицы.

Московское метро, по признанию всех авторитетов, несравнимо лучше всех метро на земном шаре. Но оно и само по себе хорошо здесь, в Москве, для жителей своих же московских улиц. Москвич усомнился бы в мировых качествах своего метрополитена, если ему, москвичу, езда в метро доставляла бы мучение.

Вот представим себе такую картину.

Часовой магазин. Входит покупатель, по виду иностранец, солидный, важный, строгий. Требует карманные часы. Только получше.

— Вам марки «Омега» прикажете? Прекрасные часы, старая швейцарская фирма.

— Знаю. Нет. Что-нибудь получше.

— Тогда «Лонжин»?

— Лучше.

— Что же тогда? Может быть, Мозера последние модели?

— Нет. Лучше. У вас ваших московских, «Точмех», нет?

— Есть, конечно. Но ведь очень дороги.

— Пусть дороги, зато уж на всю жизнь. Все эти швейцарские луковицы я и у себя могу достать. А вот из Москвы хочу вывезти настоящий «Точмех».

Мы ждем, что эта волшебная картина скоро станет четким фактом.

А пока не стала, будем, среди прочего, крепко держать первое место в мире по скромности.

Михаил Светлов

ПЕРЕКЛИЧКА

Мы знамена несли Высоко в Октябре, — Отгремели оркестры. Отзвучали парады, Наступили рабочие будни… Встав на заре, Говорила Москва Ленинграду: — Я давно уже скинула Старую барскую спесь. Я бы все барахло, Я б сложила богатства свои В огромный мешок И пустилась бы в путь. Как бы ни был путь мой далек, Я пришла бы к тебе и сказала бы: — Здорово, браток! Но мешает нагрузка. Понимаешь ли, некогда мне, Я с работой срослась, Я приказы даю по стране, Значит, в первую очередь Я выполняю приказ. Значит, все мои будни Стоят перед страной напоказ: Как же дышишь ты, друг, Петербург-Петроград-Ленинград? Ты менял имена. Ни разу не глядя назад. Я ж Москвою осталась. Я в одном неразрывном ряду С Ленинградом и Харьковом, С Ростовом и Минском иду. — Это факт несомненный! — Вмешался Ростов в разговор. — Мы, как брат и сестра, Неразрывно живем до сих пор… — Это факт абсолютный! — Заговорили Баку. — Привет Ленинграду! Горячий привет старику! Пролетарский привет Москве. Столице горячий привет!.. Голоса городов Пронеслись над страною чуть свет И горячим дождем Пролились под пургой снеговой Над столицей страны — Над пролетарской Москвой… Ленинград приподнялся Под блеском осенней зари, Дав Исаакию строгий приказ: — Поднимись, посмотри, Встань на цыпочки, старый колдун. И взгляни: Откуда привет. Голоса и огни? — Исаакий-старик Из-под купола хмуро взглянул. Он узрел города, Услыхал нарастающий гул. Лицезрел Сталинград, Увидал за Магнитной горой, Как огромными домнами Дыбится Магнитострой. Исаакий сощурил Подслеповатые окна. Приподнялся еще И увидел, едва не упав, Аджаристанского хлопка Густые волокна. Урожая разгул И зелень бушующих трав. Он слезу уронил На подол износившейся рясы. — Перед Тракторостроем, Перед верстами штреков Донбасса… — И тогда Ленинград, Отстранив с дороги ханжу, Закричал в рупора: — Эй! Послушайте! Я вам скажу! Я вношу предложенье: Давайте-ка вместе споем О Советском Союзе, В котором мы дружно живем. Он запел эту песню. Слова на лету подхватив. Каждый город запел На один большевистский мотив… После работы, После горячих трудов Этой песне высокой Мы учимся у городов.