Конкистадоры. История испанских завоеваний XV–XVI веков - Хэммонд Иннес

Оказавшись перед угрозой суда, причем участвовать в суде должны были люди, которых Гомара называет «ложными свидетелями», Кортес взломал замок, завладел мечом и щитом караульного, вылез через окно и нашел убежище в церкви. Лас Касас дает несколько другое описание происшедшего. По его версии, Кортес был избран группой заговорщиков в качестве представителя и должен был изложить их дело перед испанскими судьями, якобы только что прибывшими на Испаньолу для расследования жалоб, однако его арестовали и едва не повесили.

Далее все происходило как в плохом приключенческом фильме.

Пока Кортес, воспользовавшийся правом убежища в церкви, вынужден был находиться там постоянно, для него была подготовлена ловушка. Оставалось только выманить Кортеса из-под священного крова. Есть сведения, что в качестве приманки использовали саму Каталину. Так или иначе, его снова схватили, снова заковали в цепи и на этот раз поместили на корабль. Он снова сумел освободиться и, поменявшись одеждой с мальчиком-слугой, спустился с борта в корабельную лодку. Дело происходило ночью, кроме того, гавань в это время была почти пуста. Кортес попытался подняться вверх по реке, но не сумел выгрести против течения. Тогда, не решаясь пристать к берегу, он бросил лодку и добрался до берега вплавь. Документы, касающиеся обвинений против губернатора, были, по-видимому, аккуратно привязаны к его голове.

Оказавшись на берегу, Кортес направился прямиком в дом Хуана Хуареса, брата Каталины. Очевидно, он пообещал жениться на девушке (что, как известно, позже и сделал) и попросил Хуареса о посредничестве в примирении с губернатором. Веласкес в тот момент был в карательной экспедиции против в очередной раз взбунтовавшихся индейцев. Хуарес снабдил Кортеса оружием и, посоветовав на время вернуться в церковь, повел от его имени переговоры с губернатором. Наконец в походном лагере Веласкеса состоялось примирение. «Они пожали друг другу руки и после долгого разговора легли вместе в одну постель, где их и нашел на следующее утро Диего де Орельяна, явившийся к губернатору с запоздавшим сообщением о побеге Кортеса».

Эти небольшие эпизоды служат иллюстрацией политической жизни Нового Света, и Кортес, похоже, понял, что реальной власти можно достичь только путем независимого командования и успешного завоевания незаселенных земель. Кортес готов был ждать. Его дважды избирали алькальдом Сантьяго, и до конца 1518 года он не делал никаких попыток получить независимую власть.

К этому моменту в Испании также произошло немало важных событий, отразившихся и на заморских колониях. Маленькое королевство Наварра сдалось Фердинанду в 1513 году. В январе 1516 года умер сам Фердинанд. Его сменил на троне внук, шестнадцатилетний Карл, бывший через своего отца также наследником Люксембурга, Нидерландов и Франш-Конте, то есть части Бургундии, а через деда – наследником Австрийской империи Габсбургов; кроме того, вскоре он был избран императором Германии. Его матерью была Хуана, дочь Фердинанда, которая по смерти отца стала королевой Арагона и Неаполя. Великий кардинал Хименес, архиепископ Толедо, был назначен регентом Испании, включая ее владения в Италии, Африке, Франции и Новом Свете. За два года регентства Хименес проделал для юного короля Карла огромную работу по консолидации владений. Поощряя городскую милицию, он сумел предотвратить выступление знати, недовольной правлением короля, зависимого от мнения фламандских советников; он удержал Наварру под властью Испании; на юге укрепил оборону страны. С помощью сильного флота ему удавалось сдерживать средиземноморских корсаров. Он реорганизовал финансы страны, запутанные в последние годы правления Фердинанда, в особенности средства военных орденов, урезал излишние государственные расходы и даже сократил пенсии, назначенные Фердинандом и Изабеллой. В этот короткий период он также нашел время направить на Испаньолу комиссию для расследования положения туземцев и предпринял серьезную попытку прекратить приток негров-рабов в новые колонии. 17 сентября 1517 года Карл высадился в Испании. Вскоре Хименес, достаточно послуживший государю, удалился в свою епархию и умер менее чем через два месяца. Закончилась эпоха, превратившая Испанию в единое государство. Занималась заря новой эры – на этот раз за океаном.

Часть вторая

КОРТЕС

Глава 1

ПРЕЛЮДИЯ К КОНКИСТЕ

Кортес отплыл в страну, названную позже Новая Испания, 10 февраля 1519 года. Ему тогда было тридцать три, и пятнадцать лет, почти половину своей жизни, он провел в Индиях. Он служил нотариусом, секретарем-казначеем Веласкеса, высокопоставленным гражданским чиновником, вел дела в быстро растущей столице колонии, и до этого момента его, казалось, вполне устраивало место на периферии открытий. В Санто-Доминго, столицу Испаньолы, стекались новости обо всем, что происходило в Новом Свете. За экспедицией Пинсона—Солиса 1508—1509 годов, дошедшей в поисках прохода в Азию через Юкатан и Гондурас до бразильского побережья, последовала, между 1509-м и 1511 годами, закончившаяся катастрофической попыткой Охеды и Никуэзы закрепиться на побережье материка между Венесуэлой и Гондурасом. Наконец, Бальбоа и Писарро основали колонию в Дарьене. К тому времени была покорена Ямайка, а Диего Веласкес, одним из помощников которого служил Кортес, колонизировал Кубу. В 1513 году Понсе де Леон, погубивший здоровье во время двухлетней кампании в Пуэрто-Рико, заблудившись в бесплодных поисках некоего невероятного фонтана юности, после множества лишений открыл Флориду. И, что самое впечатляющее, в сентябре того же года Бальбоа вышел к Тихому океану.

В 1514 году Педрариас прибыл из Испании в качестве губернатора Дарьена, теперь именуемого провинцией Тьерра-Фирме[20]. С ним прибыл и Берналь Диас, чья необыкновенная книга «Подлинная история завоевания Новой Испании» даст нам возможность увидеть поход Кортеса в Мексику глазами свидетеля. Берналь Диас приходился дальним родственником Диего Веласкесу и потому присоединился к нему на Кубе. Однако после «трех бесплодных лет» в Тьерра-Фирме и на Кубе он снова готов был попытать счастья, когда в 1517 году Эрнандес де Кордова предпринял первую реальную попытку проникнуть на побережье Карибского моря севернее Тьерра-Фирме и колонизировать его.

Эта экспедиция Кордовы, в которой участвовало три судна и 110 человек, отплыла 8 февраля 1517 года, направляясь на Юкатан, расположенный непосредственно напротив мыса Сан-Антонио на западной оконечности Кубы. Однако сначала они, по всей видимости, направились на север, через Большую Багамскую банку к Андросу и другим островам Багамской группы. Веласкес приказал им привезти индейцев в качестве платы за судно, выделенное экспедиции в кредит. Учитывая отношение испанцев к карибам, сомнительно, чтобы руководители экспедиции отказались выполнить этот приказ на основании того, что они не работорговцы. Однако факт остается фактом: экспедиция не вернулась на Кубу, а направилась вдоль северного побережья к Сан-Антонио, что показывает, что подлинной целью этого рискованного путешествия в опасные и не нанесенные на карты воды был жемчуг.

Как в большинстве экспедиций, отплывавших в поисках золота, жемчуга и новых земель, суда Кордовы в качестве продовольствия везли в основном хлеб из маниоки и свиней, а также были нагружены маслом, бусами и тканями для меновой торговли. Берналь Диас оставил нам детальное описание перенесенных экспедицией испытаний. Обогнув мыс Сан-Антонио, суда направились к западу, в открытое море. У них «не было никаких знаний о глубинах, или течениях, или ветрах», так что, когда ударил шторм, их «жизни были в большой опасности». Шторм продолжался сорок восемь часов и чуть не погубил суда экспедиции. Наконец им удалось достичь земли у мыса Каточе, где примерно в шести милях от побережья испанцы увидели поселение, превосходящее размерами любое поселение на Кубе. Там были огромные пирамидальные сооружения, поэтому они назвали селение Великим Каиром. Касик (слово в языке карибов, обозначающее местного вождя) внешне повел себя дружески, однако потом завел европейцев в засаду. Разогнав индейцев, они поднялись в «пирамиды». Сооружения эти оказались храмами богов, которым поклонялись индейцы, и в ритуальных помещениях испанцы обнаружили грубо изготовленные золотые и медные украшения и «множество идолов из обожженной глины, причем некоторые имели лица демонов, некоторые – женщин, а другие, равно безобразные, казалось, изображали индейцев, занимающихся содомским грехом друг с другом». Эти сооружения, теокали, – Берналь Диас называет их cues – в дальнейшем должны были главенствовать над каждым городом и каждой деревней, покоренными испанцами.

Собрав какую смогли добычу, испанцы взошли на суда и еще пятнадцать дней плыли в Кампече. Они по-прежнему считали, что исследуют остров; но вот они столкнулись с организованными силами индейцев, патрулировавшими побережье. У Кордовы уже чувствовалась нехватка воды – ее всегда не хватало на этих маленьких переполненных судах, медленно продвигавшихся в тропических водах. Испанцы попытались высадиться в нескольких местах, в одном из них были сброшены в море многочисленными силами индейцев, подняли якоря и чуть не потеряли свои суда во время пришедшего с севера шторма, продолжавшегося четверо суток. К этому моменту бочонки для воды уже рассохлись. Они снова высадились на берег, на этот раз в Чампотоне, сумели набрать некоторое количество воды, но тут же были атакованы индейцами; в этот раз их приходилось двести на одного. Испанцы потеряли пятьдесят человек; сам Кордова был поражен десятью стрелами; им едва удалось отступить на свои корабли. И снова недостаток воды и шквалистый северо-западный ветер; якоря не держат. В конце концов они вернулись на Кубу через Флориду, совершив круг в тысячу или две тысячи миль, имея в своем распоряжении только самые приблизительные карты. Кордова умер от ран. Однако экспедиция имела важное значение: привезенное золото и идолы, а также рассказы о больших каменных городах индейцев привлекли все взгляды к Юкатану.