Нестор Бюрма на острове - Лео Мале

– У нее вид,– сказал я,– как у человека, у которого болит животик, и он спрашивает себя, сможет ли выдержать до конца церемонии.

– Точно! Ну абсолютно точно!

Она опять прыснула.

– Ой, послушайте! Что было бы, если бы она нас слышала! Она, которая…

Вдруг она перестала хохотать, сообразив, что, возможно, я знаком с мамашей Боллар, и что эти насмешки могут оказаться мне не по вкусу.

– Ой! Я болтаю, болтаю…– пробормотала она.

– Не берите себе в голову, Жаннетон,– сказал я.– Да, действительно мадам Боллар мне знакома, если это можно назвать знакомством, поскольку до этого утра я ничего не знал о ее существовании. Она произвела на меня впечатление человека сурового, но мне начхать на то, что она может подумать. Можете изгаляться над ней, как хотите. Я не пойду передавать ей ваши слова.

– А! Хорошо,– сказала Жаннетон, успокоившись.

В углу над примитивным умывальником висело не первой молодости зеркало. Я встал перед ним и начал бриться. Жаннетон, заинтересовавшись моей бритвой на батарейке – инструмент, который она, по всей вероятности, еще не видела в жизни, подошла ко мне, и наша беседа возобновилась. Я спросил ее о количестве жителей на острове Мен-Бар.

– О! Не так уж много,– ответила она.– Не знаю точно, но это так. На многих виллах живут только летом.

– Вы все друг с другом знакомы?

– Да, месье.

– Значит, чужой здесь заметен…

– О! Да, месье.

– Особенно в это время года, не правда ли?

– Да, месье.

– Вы знаете Артура, племянника мадам Шамбо?

– Я видела его несколько раз.

– На днях?

– Да вот совсем только что! Я хочу сказать…

Она принялась быстро считать в уме.

– Я хочу сказать, примерно час назад, перед вашим приходом в гостиницу. Я пошла на пристань, чтобы передать отцу Оскару одно поручение от хозяйки, и он был там. Наверняка, прибыл к своей бедной тете…

Она поворчала на одеяло, которое не хотело ее слушаться, и продолжала:

– О, месье, какая же я дура!

– Но почему же!

– Да насчет этого господина Артура, Господи! Что я вам тут болтаю, что он приехал к своей тете? Несу чушь, не зная и не думая, о чем говорю. Меня всегда в этом упрекают, но я ничего не могу с собой поделать. Он не мог только что прибыть, ведь это не было время прихода катера, и сейчас я даже вспоминаю, что он затеял беседу с отцом Оскаром, даже сказал, что собирается на ту сторону, а отец Оскар стал ему говорить, что все жалеют о мадам Шамбо, что это была поистине святая женщина и все в таком роде. А месье Артур был очень взволнован, видать, его сильно растрогало, что его тетю так любили, и это должно было перевернуть ему душу, он забыл, что собирался на ту сторону и убежал, наверняка, чтобы вернуться на виллу «Кактусы»!

Она пожала плечами.

– Какая я дура! Он не мог высадиться в это время!

– А как же по-вашему он прибыл?

– Да с утренним катером, Боже ты мой!

Я покачал головой.

– Нет. Это я прибыл катером, но не видал его среди пассажиров.

– Ну, значит, вчера! Хотя…

Раздумывая, она прикусила себе нижнюю губу.

– Если бы он приехал, я знала бы… Я встретила Софи, и она ничего мне не сказала… Правда, у нее было столько работы с этой бедной больной мадам.

– Кстати, о Софи, вы говорите, что видели ее вчера?

– Да, месье.

– Как она выглядела? Я хочу сказать… нормально?

– Я вам говорила, что у нее, похоже, не все дома, но так сразу это не заметно.

– Вам не показалось, что она чего-нибудь боится?

– О! Нет… Нет, месье.

По идее, она должна была начать задумываться, с чем связан весь этот допрос. Почувствовав это, я вытащил из своего арсенала самую обаятельную улыбку, годную для рекламы зубной пасты.

– Не надо на меня сердиться. Я старый сплетник и неисправимый трепач. Что касается Софи, то, думаю, с ее стороны было не очень красиво вот так бросить мадам Шамбо, вот и все.

– Ничего плохого здесь нет. Я имею в виду вас, а не Софи. Вы, месье, клиент и имеете право говорить. Многие тут задают вопросы про церковь и кладбище. И я тоже люблю поболтать. Но надо быть осторожной. Не каждому можно доверять. Видите, я с вами в этой комнате, и болтаю, болтаю, может, говорю глупости, но я никогда не поступила бы так с тем типом, который пришел вчера выпить там, внизу, это, к примеру вам говорю. Ну до чего отвратный вид! Морда плоская, знаете, как у боксеров. И к тому же с фанаберией, о-го-го! Я таких называю задаваками. Считаю, что зимой надо закрываться, а летом открываться. Сейчас, в этот сезон, пальто или непромокаемый плащ – совсем не лишняя вещь. А этот, знаете, в чем он был? В пиджаке! Без сомнения, хотел ошеломить нас, серых мужиков и баб. Задавака, говорю я вам…

Она наморщила лобик.

– Не думаю, что это кто-то из друзей доброй мадам Шамбо. Нет, он совсем не в нашем стиле, месье. Ума не приложу, у кого он мог бы поселиться…

– Может, это какой-нибудь турист проездом…

Моя фраза, брошенная наудачу, разгладила складки на ее лбу. Лицо ее осветилось.

– Право слово! Я и не подумала об этом. Видите, болтаю, не думая. Да, да, так оно и должно быть. Какой-то человек, который приехал осмотреть остров. Что с того, что он разгуливает в пиджаке, даже и в такую погоду.

И принялась взбивать подушки, колотя по ним, словно они были виноваты в ее недогадливости.

Этот тип с физиономией боксера! Я подумал, что, видимо, речь идет об автомобилисте, который забыл свой плащ на бензоколонке Зеленого и К°, но в данный момент еще не понимал, почему это могло привлечь мое внимание.

Я убирал свою бритву в футляр, когда услышал стук в дверь.

Это была вездесущая атлетически сложенная мадам Боллар, явившаяся ко мне с визитом.

– Извините, месье Бюрма,– произнесла она, оглядев все вокруг,– но я хотела посмотреть, как вы разместились. Вам тут нравится?

– Конечно. К тому же я не собираюсь поселиться здесь на полгода.

– Да, несомненно… Гм… После вашего ухода от меня, я подумала, что могла бы, может быть, найти что-нибудь получше, чем гостиницу, для человека, оказавшего в свое время услугу этой бедной Эрнестине, но… мы расстались при таких обстоятельствах, что…

– Благодарю вас, мадам Боллар, но думаю, что мне здесь будет хорошо.

– Тем лучше. Вы собирались спуститься вниз?

– Да, собирался.

– Если бы я знала, то подождала бы вас внизу. (Стиль мадам начальницы снова брал верх.) Хотя продолжительное пребывание в кабачке не очень подходит для человека моего положения. Но это избавило бы меня от вероятности сломать ногу на этой темной лестнице.

Я скорчил расстроенную мину, словно несчастный случай действительно уже произошел. Это было все, что я мог сделать. И догнал свою посетительницу уже на пороге. Проходя мимо служаночки, я бросил ей:

– Желаю мужества, Жаннетон.

По тому аллюру, который она взяла, принявшись за работу, ей понадобится добрый час, чтобы покончить с постелью. Ее хозяева знали, что делали, отправляя ее немедля на работу. В этой гостинице очень важное значение приобретал факт бронирования своей комнаты заранее.

– Спасибо, месье.

– А! Жаннетон! – произнесла мадам Боллар, резко обернувшись и едва не натолкнувшись на меня.– Ты ведь подруга этой дуры Софи, кажется?

Предполагалось: «Два сапога – пара».

– Да, мадам.

– Ты не знаешь, куда она подевалась?

– Нет, ма-ам… Не могу сказать вам больше того, что рассказала месье, ма-ам. Кажется, что она испарилась… Я ведь не она!

– Не она! Каков ответ! Все это – одна шайка-лейка,– проворчала мадам Боллар, спускаясь по ступенькам.– Идиотки, невоспитанные, наглые и все такое прочее. Видели, какая на ней юбка? Стоит ей немного нагнуться, как вся задница будет наружу. Что за эпоха! Вам, по-видимому, все это нравится!

– Право! – ухмыльнулся я со значением.

И подумал: «Вот старая ведьма! Прежде чем разыгрывать из себя недотрогу и чопорную ригористку, ты небось славно покрутила хвостом. Это в порядке вещей. Один монмартрский поэт в начале века сказал: «Никто не бывает большей святошей, чем бывшая шлюха».

– Как бы там ни было,– продолжал дракон в юбке,– эта легкомысленная Софи, очевидно, и не подозревает, что нужна в «Кактусах».

Мы вошли в столовую гостиницы. За стойкой хозяйка протирала стаканы.

– До свидания, мадам Мазанказ,– бросила ей мамаша Боллар.

– Честь имею, мадам Боллар,– ответила та и, обратившись ко мне, продолжала:

– Так, как месье? Комната вам подходит?

– Вполне. Спасибо.

Мы вышли на площадь. Туман полностью рассеялся, весело светило солнце.

Мадам Боллар снова принялась за свои сетования в адрес Софи и жалобы на последствия ее безрассудства:

– Мы не можем бесконечно беспокоить экономку господина кюре. Ей за это не платят.

– Я намереваюсь пойти на разведку в эту знаменитую сосновую рощу,– сказал я.– Если встречу Софи, я ее не знаю, но начинаю представлять себе…, то приведу домой.