Экскурсия на тот свет - Татьяна Луганцева

– Давайте не будем переходить на личности, друзья! – попытался их примирить Мэтью Валентинович.

– А я и не в обиде, – пожал плечом Сергей Семенович. – Я своих предпочтений не скрываю.

– Да я же не против, – вступила Ольга Наумовна. – Просто курицам-то что делать, если одни петушки начнут других петушков топтать? Откуда тогда яйцам-то взяться? – И она поправила прическу и грудь именно в такой последовательности.

– Искусственное осеменение, дорогая Ольга Наумовна, искусственное осеменение… – ответил Сергей Семенович. – Коров вон давно не бык осеменяет, а специальный аппарат.

В этот момент в коридоре возникли какой-то шум и гам. Дверь распахнулась, и в кабинет ворвалась раскрасневшаяся Жанночка в коротком халатике. За собой она тащила сопротивляющуюся всеми силами Анжелику.

– Мэтью, ты с ума сошел?!

Все притихли, хотя врачи знали о сексуальных отношениях главврача и молоденькой медсестры и всё понимали. Рядом с такой и мертвый зашевелился бы.

– Ой… – опомнилась Жанночка. – Извините. Мэтью Валентинович, как же так? Депутат Соколова сидит в общей очереди?! Я ее сразу узнала. Вы что?! Она же нам отделение сексотерапии открыть обещала!

У Ольги Наумовны и Сергея Семеновича открылись рты, а Анжелика наконец-таки освободилась от Жанны и виновато развела руками:

– Еще я боюсь неадекватных людей, набрасывающихся на меня, и слова «секс». Уж лучше в подвал, к крысам!

Глава 4

Туманов сидел в своем кабинете и хмуро думал об Анжелике. Конечно, он знал, что она богатая, гламурная женщина, не привыкшая к железной дисциплине и навряд ли понимавшая, на что подписалась. Он надеялся, что Анжелика взвоет и убежит из больницы через пару дней. Но она держалась. Туманов нажал кнопку селекторной связи и распорядился:

– Пригласите ко мне Молотову.

– Да, Мэтью Валентинович, – ответила секретарша.

Через несколько минут Анжелика появилась у него в кабинете, улыбаясь во все тридцать два зуба. Выглядела она совсем не так, как при поступлении, но и не шикарно, чтобы не привлекать излишнего внимания. Белая футболка с невинным Винни-Пухом обтягивала большой бюст, отчего бедная нарисованная игрушка раздулась до невиданных размеров. И черные брюки-стрейч, делавшие ее ноги еще стройнее. Волосы блестели чистотой и, наверное, вкусно пахли, подумалось вдруг Туманову, и он дернул головой, словно пытался избавиться от наваждения.

– Почему не приходите на прием к лечащему врачу? – строго спросил Мэтью Валентинович.

– Я думала, что врач совершает обход…

– Здесь особое заведение, больные, если кого что беспокоит, приходят ко мне сами, до обеда, в порядке живой очереди, – сказал он.

– Я не знала… Я не знала, зачем приходить… Меня ничего не беспокоит, – отвела глаза Анжелика.

– И режущий глаза свет, включающийся ровно в семь утра? А выключить его вы не можете, потому что рубильник общий. И не закрывающиеся двери в туалет вас не беспокоят?

– Вот незакрывающиеся двери немного раздражают. Только я там устроюсь, как какая-нибудь бабулька кричит: «Поторапливайтесь!»

– Такие правила… А зачем вы все отделение в семь утра будите диким криком? Будто им света мало, – спросил он.

– Я не привыкла вставать так рано, поэтому, чтобы взбодриться, обливаюсь ледяной водой.

– Давно занимаетесь закаливанием?

– Вообще никогда не занималась. Только начала! И ничего так… бодрячком.

– Главное, мужчины все встают, чтобы увидеть, как из душевой выбегает нимфа…

Анжелика удивленно вскинула тонкие брови.

– Я же в полотенце выбегаю, не голая…

– Еще бы вы голая бегали…

– Здесь люди дееспособные, почему они не могут включать и выключать свет самостоятельно? – спросила она.

– Раньше так и было. Но когда в палате десять человек и один включает свет, другой выключает, а они все нервнобольные, начинались скандалы, драки. И было принято решение делать это централизованно, – объявил Мэтью Валентинович. – И еще… – Он замялся: – Ходят слухи, что на осмотре у гинеколога вы заявили, что единственное, чего вам не хватает, это секса.

– Ну так это правда!

– А гинеколог у нас мужчина, и он сильно смутился.

– С его работой мог бы уже и позакаленней иметь нервную систему, – отмахнулась Анжелика.

– А то, что невропатолог, когда вы стояли, закрыв глаза и вытянув руки вперед, вас поцеловал, это правда? – спросил Туманов.

– Ну, вы же видели у него синяк, значит, правда. Наверное, ему насплетничал гинеколог.

– Вы же здесь, вроде как чтобы расследовать преступление, которого, правда, не было, – напомнил ей Мэтью Валентинович.

– Это самое главное! Я помню! – согласилась Анжелика.

– Знакомых встретили?

– Нет, и очень обрадовалась, что у меня в психушке нет знакомых…

– Анжелика, я уверен, что ничего и никого вы со своим Игорем Владимировичем не найдете. Пошутил кто-то. Намучаетесь только вы здесь.

– А если нет? Вы должны помогать следствию! Мне нужна бо2льшая свобода! – заявила она.

– Тогда больные начнут воспринимать вас настороженно. Вы же сами хотели ничем от них не отличаться.

– Я и не отличаюсь… Это надо делать по-тихому… ночью, – перешла на шепот Анжелика.

– Но таблетки-то, надеюсь, куда-то складываете?

– Я все честно глотаю! – ответила она.

– С ума сошли? Зачем? Вы же не больны…

Анжелика улыбалась.

– Вы серьезно пьете эти таблетки или шутите?

– Конечно, пью! У вас же записано, все таблетки принимаются на глазах у медсестры, и я не изобрела пока фокуса приклеивать их языком к нёбу или прятать за щеку.

– Анжелика, вы пьете антидепрессанты, транквилизаторы и еще легкое сосудистое. Не думаю, что это нанесет тяжелый вред здоровью, но… Вам спать не хочется?

– Немного, но я борюсь с этим.

– Как?

– Пью все время кофе и стараюсь занять себя чем-нибудь.

– У вас не двоится в глазах?

– Скорее, я стала хуже видеть… Я и так несколько близорукая, – ответила она.

– Это от лекарств. – Мэтью Валентинович задумался. – Может, назначить вам уколы? Чтобы вы быстрее сбежали из больницы?

– Вы так хотите от меня отделаться? – надула губки Анжелика.

– Нет, но я не хочу, чтобы вы повредились…

– Умом? – уточнила Анжелика. – Но все же в ваших руках, док.

– Я постараюсь что-нибудь придумать. Да, и еще: ночью ходить по больнице нельзя.

– Это мы еще посмотрим. И вообще, мне нужен доступ к компьютерам в вашем компьютерном зале.

– Зачем?

– У меня с собой одно устройство… Короче, если появится еще одна записка, с его помощью я смогу узнать, на каком компьютере она была напечатана..

– Так вы сюда со всем своим оборудованием заявились? – удивился Мэтью Валентинович.

– Оно уместилось в дорожной сумке.

– Хорошо, сегодня ночью вас проводят в компьютерный зал и вы сделаете свое дело. Что еще?

– У вас совсем хреновое питание, господин начальничек. Просто баланда какая-то. Суп напоминает помои, гречневая каша недоваренная, запеканка твердая, как подошва… Отрава!

– Стоп, Анжелика! Вы в ресторане, что ли? Это бюджетное отделение! Здесь сколько выдают в день на питание, на столько и пытаемся готовить.

– Безобразие!

– А вы в министерство здравоохранения напишите!

– С удовольствием! – фыркнула она.

Неизвестно, до чего они договорились бы дальше, но в это время в кабинет постучали, и дверь приоткрылась.

– Мэтью Валентинович, вы очень много времени уделяете одной пациентке, а нас забыли, – прошамкала старушка.

– Девочки, всех приму! Очень тяжелый случай! – ответил он, и старушка убралась за дверь.

– Ладно… Ночью вы установите на компьютеры свои приборы. Но когда все закончится, а я надеюсь, что закончится очень скоро, вы все уберете.

– Клянусь! – подняла руку Анжелика.

Она вернулась в свою палату. Ее подселили к четырем женщинам. Все они были абсолютно разные, и каждая со своей «изюминкой». Молодая девушка Алиса все время подозревала, что за ней следят.

– Кто? Инопланетяне? – пыталась уточнить Анжелика.

– Ничего смешного! Я правду говорю! Сегодня видела эту странную тетку в рыжем парике и еще диадема у нее такая со звездами. Не видели ее? С блокнотиком в руках. Так вот, она точно считает, сколько я таблеток пью, пью ли их вообще, и следит, по какой лестнице я хожу… – тряслась Алиса.

– Зачем ей это надо? Сама подумай, – пыталась успокоить ее Анжелика.

– А вот не знаю… Но точно говорю – зырк, зырк, всё смотрит и смотрит… – хлюпала носом Алиса.

В больницу она попала из-за того, что ее бросил муж, которого она сильно любила. Алиса всегда ходила в одном и том же сером растянутом свитере в затяжках и с немытой головой. При этом от нее нередко можно было услышать: «Да кому я такая нужна? Я такая страшная. Да меня больше никто не полюбит, и я больше никого не полюблю…»

Вторая женщина – Клара – все время трещала без умолку. Уже через пять минут от нее начинала болеть голова. У Анжелики вообще сложилось четкое впечатление, что сюда ее заложили родственники, просто чтобы отдохнуть самим.