Девчонки и мода - Жаклин Уилсон

Со школьными обедами справиться тоже не проблема. Сперва запах из столовой стелется по коридорам, заползает в класс, и поначалу у меня щекочет в носу, урчит в животе и рот непроизвольно наполняется слюной. Но в самой столовой совладать с собой куда проще. Тамошний запах намного тошнотворнее, а если хорошо постараться, то и вид еды начинает внушать стойкое отвращение. Просто я пытаюсь смотреть на нее другим взглядом. Сосиски представляются мне обугленными мужскими причиндалами, неприлично розоватыми в местах, где треснула кожица. Пицца выглядит омерзительней, если вообразить, что помидоры на ней – это кусочки окровавленной плоти, а расплавленный сыр – вонючий гной. Печеная картошка напоминает дымящийся конский навоз. Так что отказаться от всех этих кушаний совсем не трудно.

Куда сложнее устоять, когда меня угощают Магда и Надин. Магда протягивает мне целый кусок сладкого домашнего пирога с орехами, и не успеваю я опомниться, как съедаю все до последней крошки, попутно заляпывая липкой начинкой подбородок. Это так божественно вкусно, что у меня аж слезы на глаза наворачиваются. Еще бы, я столько дней морила себя голодом, что пирог показался мне сказочным лакомством, но как только он исчез у меня во рту, оставив о себе лишь воспоминания и прилипшие к ладоням крошки, я прихожу в ужас.

Сколько же в нем калорий? 300? 400? А может, все 500? Там же сахар, масло и дико калорийные орехи!

Я говорю, что мне нужно срочно отлучиться в туалет, но Магда и Надин увязываются за мной, так что я уже не могу запустить себе два пальца в рот, чтобы вызвать рвоту, потому что девчонки наверняка услышат.

Надин, как обычно, поедает один за другим шоколадные батончики – то «Твиксы», то «Киткаты». Ну почему такая несправедливость? Как ей только удается не толстеть? И сохранять безупречную белоснежную кожу без единого прыща? Она жует шоколадки рассеянно, пару раз откусывает от батончика сама, а потом протягивает их нам с Магдой.

– Надин, я же на диете, – вздыхаю я, отводя ее руку.

– Опять ты со своими диетами, – закатывает глаза Надин.

Ну ладно, допустим, раньше я тоже садилась на диету, но скорее ради развлечения. На этот раз все серьезно, как никогда.

Дома после уроков сдерживаться еще сложнее. Ведь я уже давно привыкла плотно перекусывать приходя из школы: хлебцами с медом, овсяными лепешками, сыром, виноградом, горячим какао, домашним печеньем – то есть нормальной полезной едой. Хотя нет, не полезной. Скорее вредной. Ведь это она превращает меня в уродливую жирную свинью. Все, не могу больше это есть. И не буду.

Анна не пытается меня уговаривать. Цыпе она готовит закуски к чаю как обычно, а себе и мне нарезает морковь, сельдерей и дольки яблока. Мы садимся за стол и принимаемся на пару хрустеть. Цыпа в недоумении смотрит на нас и, опасаясь, что его лишают чего-то вкусного, тоже требует себе сельдерей.

– Он же безвкусный, – отплевывается он. – Не, мне точно не нравится.

– Нам тоже не нравится.

– Зачем же вы его едите? – удивляется Цыпа.

Отец тоже считает, что мы с Анной спятили. Он с подозрением косится на то, как мы отрезаем себе на ужин по тоненькому кусочку ветчины, четвертинке помидора и заедаем все это листьями зеленого салата.

– Вот ненормальные, – заявляет он. – Решили сесть на диету? Ты же и так худая как спичка, Анна. А на тебя, Элли, я вообще не понимаю, что нашло. Ты всегда любила вкусно поесть.

– То есть ты хочешь сказать, что раз я всегда была жирной свиньей, то лучше мне такой и оставаться? – говорю я, кладя в рот полную ложку салата. Но он застревает у меня в горле и не желает проходить дальше. И зачем только я им себя пичкаю? Приходится выплюнуть его на бумажную салфетку. Меня аж передергивает от отвращения.

– Фу-у-у! Элли плюет в тарелку! Почему тогда мне нельзя плевать в тарелку, а, мам?

– Помолчи, Цыпа.

– Боже мой, Элли, что ты несешь, я вовсе не говорил, что ты толстая!

– Но подразумевал.

– Ничего подобного. Ты вовсе не толстая, ты…

– Ну? Какая же я тогда?

– Ты… как бы это сказать… самая обычная девочка, – теряется отец.

– Это Магда и Надин самые обычные девочки, а я намного их толще, – что, скажешь, нет?

– Ну не знаю, не знаю.

– Все ты знаешь. У Магды отличная фигура, и ты прекрасно это видишь. Ты же глаз с нее не сводишь, когда она в гости приходит.

– Элли, перестань, – строго говорит мне Анна.

– А Надин такая худющая сногсшибательная красотка, что ей предложили стать моделью для журнала «Спайси», – выкрикиваю я, срываясь из-за стола.

Я в слезах убегаю наверх к себе в комнату. Разглядываю свое отражение в зеркале, надеясь, что слезы придадут моему лицу несчастное трогательное выражение, но вместо этого вижу отвратительную красную физиономию. Из носа свешивается сопля. Между зубами застрял кусочек салата. И главное, я все такая же толстая. Толстая, толстая, толстая. Я почти ничего не ела последние два дня, а сбросила всего-то пару килограммов. Я каждое утро встаю голой на весы, а потом еще раз, когда прихожу из школы, и еще взвешиваюсь на ночь. Два килограмма кажутся приличным весом, если речь идет, к примеру, о двух упаковках сахара, но совершенно непонятно, откуда они исчезли у меня. У меня по-прежнему круглые щеки, как у надувшейся жабы, раздавшееся тело, отвислый зад и необъятные ляжки. Такое ощущение, будто я раздуваюсь на глазах и уже не помещаюсь в зеркале.

А между тем Надин привалило счастье. Она прибегает в школу, размахивая над головой конвертом:

– Элли, Магда! Угадайте-ка, что это?

Я догадываюсь. Мы с Магдой догадываемся. Весь класс догадывается и восхищенно обступает Надин.

– Ты что, правда теперь станешь моделью, да, Надин?

– Ну, честно говоря, это только приглашение на первый отборочный тур, девятнадцатого декабря, в Лондоне, но здесь написано, что тысячи девушек не добрались даже до него.

– Спасибо, Надин! Теперь я знаю свое место. И имя мне – ничтожество, – говорит Магда. – Хотя вполне возможно, что я выбежала из дома еще до того, как пришла почта. Может, меня тоже допустили до первого тура?

– Так, девочки, что тут у вас стряслось? – спрашивает миссис Хендерсон, входя в класс. – Вы жужжите, словно пчелы в улье.

– Чего уж там, мы обычные трутни, а вот пчелиная королева у нас – Надин, – отвечаю я.

Из моих уст это прозвучало довольно резко. Поэтому я виновато улыбаюсь Надин, показывая, что всего лишь пошутила. Но успех так вскружил Надин голову, что она уже ничего не замечает вокруг. Господи, как же она хороша. Кому победить в этом конкурсе, как не ей.

– Журнал «Спайси» выбрал тебя лицом с обложки? – вскидывает брови миссис Хендерсон.

– Везет же Надин, правда? – наперебой щебечут девчонки из класса.

– Ну, я прошла всего лишь на первый тур, – скромно признается Надин. – Вряд ли я выиграю. И наверняка перенервничаю девятнадцатого.

– А что же, интересно, будет девятнадцатого? – интересуется миссис Хендерсон.

– Мне нужно приехать в их лондонскую студию, и меня будут снимать в разных нарядах.

– О, Надин, ты будешь по-настоящему позировать!

– Позировать? – переспрашивает миссис Хендерсон с совершенно другой интонацией. В ее понимании это самое никчемное занятие, которым уж она-то ни за что бы не соблазнилась. От этого я испытываю постыдное чувство облегчения. Потом разглядываю миссис Хендерсон повнимательнее. Да уж, такие, как она, моделями не становятся. Не то чтобы она была жирной, нет, скорее плотной, мускулистой, да и серенький трикотажный спортивный костюмчик сидит на ней в обтяжечку.

– И когда же ты намереваешься ехать в эту студию, Надин? Вечером? Тебе следует убедиться, что это благонадежное мероприятие. А лучше возьми с собой маму, – советует миссис Хендерсон.

– Еще не хватало идти туда с мамой, – отвечает Надин. – Это абсолютно благонадежное мероприятие, миссис Хендерсон, не беспокойтесь. Кроме меня, туда придет куча других девчонок. К тому же фотосессия будет проходить днем.

– Ах, вот как. Значит, днем, – говорит миссис Хендерсон и, немного подумав, добавляет: – А как же школа?

– Это будет суббота, миссис Хендерсон.

– Ну, раз так, то вопросов нет.

– Но все равно мне придется отпроситься у вас на день. Вы же меня отпустите, правда, миссис Хендерсон?

– Мечтать не вредно, Надин, – задорно отзывается миссис Хендерсон. – В таком случае тебе придется помочь мне прибраться в спортзале – заодно приведешь себя в форму.

– Мечтать не вредно, миссис Хендерсон, – дерзко парирует Надин.

В итоге Надин соглашается помыть шкафчик со спортинвентарем в обеденный перерыв. Мы с Магдой вызываемся ей помочь. Пока мы сматываем канаты, складываем стопкой обручи и аккуратно укладываем мячи, Надин и Магда на ходу перекусывают чипсами и запивают их кока-колой. Я же потягиваю минералку. Сначала первую бутылку. Потом вторую.

– Ты что, в верблюда превратилась? – спрашивает меня Магда.