Бремя прожития, или Неисповедимы пути журналистские - Александр Юрьевич Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как накачать экономику деньгами?
– Меня порадовало правительственное заявление, что в 99-м году денежная масса в стране увеличится на 26 процентов, тогда как сегодня она составляет около 18 процентов от национального продукта. Суммарные 44 процента – это минимальная по всем экономическим законам цифра, которая обеспечивает, при нормальной оборачиваемости, оплату национального продукта.
– Это, говорят, инфляция?..
– Меня раздражают подобные разговоры. Какая инфляция, если в стране производится продукт, не обеспеченный деньгами?
– Возможно, что этот продукт никому не нужен?
– Как никому не нужен?! Уголь нужен? Электроэнергия? Они не обеспечены деньгами. Наконец, в магазинах лежат хорошие товары, не обеспеченные деньгами, их не покупают. Другой вопрос, что при той банковской системе, которая у нас была, любое количество напечатанных денег из реальной сферы обращения уплывало на валютный рынок. В связи с этим я считаю, что 17 августа, при всех негативных последствиях, – момент положительный.
– ?!
– Сломать, разрушить пирамиду ГКО – это почти подвиг.
– А зачем ее ломать?
– Она сжирала все деньги, которые собирали в бюджет. Почему не было денег в промышленности, в сельском хозяйстве? Они все там оказывались. А работали с пирамидой банки. Кириенко сказал как-то, что мы собираем налогов меньше, чем надо тратить на обслуживание ГКО. Я уверен, что если 26 процентов увеличения денежной массы направить в реальную экономику, инфляции не будет.
– Как вы относитесь к тому, что налоговое бремя с промышленности перебирается на гражданские плечи?
– Положительно, если будет соблюдено одно условие: ставки возрастут у богатых физических лиц, а не у бедных.
– Крутые экономисты предлагают повысить минимальную зарплату до 650 рублей. Тогда частные фирмы, которые в ведомости пишут «минималку», а остальное выдают в конверте, поневоле повысят свою роль в формировании бюджета.
– В этом предложении экономистов что-то есть. С другой стороны, я хорошо понимаю, что руководители фирм делают так из-за диких, в 42 процента, начислений на фонд зарплаты.
– Примерили вы на себя новые ставки налогов?
– Программа 99-го года готовится с учетом того, что нам пообещали. В прямом счете это однозначно положительно.
– Станки подешевеют?
– На стоимость повлияет снижение НДС. Была цена, скажем, 100 рублей, станет 98-99.
– Каково самочувствие завода автолиний в декабре?
– Рабочее состояние хорошее. В ноябре собрали станков на полтора миллиона рублей. В декабре достигнутый уровень сохранится. У нас длительный цикл производства, и сейчас мы раскрутились. Если бы это были живые деньги, мы покрыли бы все издержки производства, включая заработную плату. Программа на будущий год обнадеживающая, потому что на 90 процентов состоит из позиций, на которые уже заключены договора. Денег нет – зато бартера много. На территории завода стоят три трактора, коммунальная машина, экскаватор, автобус «ПАЗ», куча мелочевки. Все это надо продавать. Отсюда вывод о финансовом положении. За материалы и комплектующие мы можем рассчитаться бартером, а вот Пенсионный фонд тракторами не берет.
– Прислушается ли Госдума к песне правительства? Сколько дадите?
– Девяносто девять из ста.
– Отчего такая уверенность?
– В правительстве – свои, надо поддерживать. А впереди – выборы, нужны популистские решения.
– У вас не возникает ощущение, что ситуация в промышленности наконец-то сдвинулась?
– Точнее будет сказать, мы пытаемся двинуться.
– Это поход по лезвию здравого смысла или слон в посудной лавке?
– Только не слон. Я не знаю, насколько глубоко продуманы решения, но посудной лавки у нас давно нет.
«Северная правда», 18 декабря 1998 г.
Костромская область: время перемен
ФЕНОМЕН ЛУСТГАРТЕНА
В 99-м ГОДУ ЗАВОД АВТОЛИНИИ УВЕЛИЧИЛ ПРОИЗВОДСТВО В ТРИ РАЗА
Вторая половина 90-х ознаменовалась появлением руководителей нового класса – арбитражных управляющих. Суд назначал их на развалившиеся предприятия, чтобы они, используя преимущества своего положения – более широкие полномочия и спецсчет в банке, возрождали замершее производство.
Казалось, система борется сама с собой. Как можно производить под таким налоговым прессом, при таких неплатежах, зубастых кредиторах, бартере, дорогих энергоносителях и картотеке на счете? Но хотелось поскорей выйти из кризиса, а внешнее управление могло создать прецедент. Не зря материал о первопроходце – арбитражном управляющем завода автолиний Л.Г Лустгартене, опубликованный в «СП» в феврале 97-го, назывался «Прецедент Лустгартена» (открыта новая страница на календаре Костромского завода автолиний) и заканчивался на эмоциональной ноте «Так хочется через год-полтора вновь прийти на завод и написать материал под заголовком не «Прецедент», а «Феномен Лустгартена». Давайте, уважаемые читатели, постучим по дереву да сплюнем через левое плечо, чтоб не сглазить»
Не сглазили! Удалось! За три года «под Лустгартеном» заводской маховик набрал та-акие обороты, что диву даешься. Как травинка сквозь асфальт пробился завод автолиний к новой и светлой жизни. Негде травинке укрыться от напора яростных ветров и секущего града. Надежда на прочные корни и окончание весенней распутицы, на приход спокойного и благодатного лета. Как говорит сам Леонид Григорьевич: «Надеемся не на лучшее, а на то, чтобы хуже не стало. Чтобы поминутно не менялись правила игры»
Для понимания достижения лучше разложить по пунктам. Во-первых, в Лустгартена поверил арбитражный суд. Когда закончились 18 месяцев первого срока, шесть – второго и Лустгартен на очередном заседании суда попросил еще год, а кредиторы настаивали лишь на шести месяцах, судья повергла присутствующих в шок, объявив, что дает ему ПЯТЬ ЛЕТ!
– Вы готовы? – сурово спросила Фемида
– Мне надо подумать, – заикаясь от волнения, произнес управляющий. (Как потом скажет, к ТАКОМУ повороту оказался не готов.)
– На раздумье даю две недели! – вынесла вердикт судья и удалилась.
Лустгартен согласился, и два месяца команда управляющего «стояла на ушах», утрясая с кредиторами долговые графики и разрабатывая подробный план арбитражного управления до 1 марта 2004 года.
Во-вторых, в Лустгартена поверили кредиторы. Двое: «Костромаэнерго» и территориальный дорожный фонд уже вылетели из «почетного» списка, Бог даст, навсегда. Остальные в срок получают положенное и особо на завод не наезжают. Две позиции беспокоят управляющего – федеральный бюджет, который хочет живых денег, и соцстрах. С первым хотели рассчитаться через федеральную структуру – управление исполнения наказаний, но сорвалось, сейчас изыскиваются другие пути. На соцстрах денег попросту не хватило, так как возникли незапланированные расходы. Да и как было запланировать воровство цветмета? Когда обрезали кабели с уникального станка, не до соцстраха, скорей надо восстанавливать производство.
– Куда охрана смотрит?
– Ловят, но 18 охранников на 26 заводских гектаров…
Сам управляющий не склонен драматизировать ситуацию с соцстрахом и
