Жар Холодного ручья - Лесли Мэримонт

— Никто не запрещает тебе иметь собственное мнение, Хильда. Но ты ошибаешься. Я обожаю, например, своего отца. И он отвечает мне тем же.

— О, это мне известно. Твой отец глупеет, когда дело касается его драгоценной доченьки. Он отдал тебе все бразды правления компанией, лишь бы доставить доченьке радость. Компенсировать пустоту в личной жизни, неудачное замужество, развод с Муром. Хотя с самого начала было ясно, что ты его не любишь! — не унималась мачеха. — Даймонд потакал всем твоим прихотям, но, когда деньги у него иссякли, ты спокойно бросила его… Если бы отец был тебе по-настоящему дорог, ты перестала бы строить из себя так называемую деловую женщину, а давно дала бы ему то, чего он страстно хочет. Внука.

Деби опешила:

— Внука?

— Конечно. Людям вроде Гудвина Фарроу не безразлична судьба рода. К сожалению, когда мы поженились, я была уже не в том возрасте, чтобы подарить ему наследника.

— Отец никогда не говорил со мной на эту тему, — твердо сказала Деби.

— Он и не станет. Но я-то знаю, как он мечтает, чтобы ты вышла замуж и обзавелась детьми. Подозреваю, сему не суждено сбыться, поскольку, будучи шесть лет замужем, ты не смогла родить. Будь у тебя с Муром полноценная семья, он не стал бы таким транжирой и уже при разводе тебе бы удалось отхватить неплохой куш. А теперь, во всех смыслах оставшись на бобах, ты развила бурную деятельность в новом направлении. Тебе нужны положение и власть, чтобы хоть так тешить самолюбие!

Это переполнило чашу терпения Деби. Она изо всех сил сжала пальцами бокал, чтобы не показать, как дрожит рука, и, разгневанная, вскочила.

— Послушай, Хильда! Ты переходишь все границы! Да будет тебе известно…

Раздавшийся телефонный звонок оборвал ее на полуслове. Деби знала, что кухарка занята приготовлением обеда, а Том делает отцу массаж, поэтому сама вышла в прихожую и сняла трубку.

— Дороти Фарроу слушает, — как можно спокойнее произнесла она, хотя от оскорбительных речей мачехи все кипело у нее внутри.

— Здравствуй, Деби, — прозвучал в трубке насмешливый мужской голос. — Очень рад, что застал тебя дома.

— Барт? — не поверила она своим ушам и с трудом проглотила моментально появившийся в горле комок.

— Именно он. Удивлен, что узнала мой голос. Или ты ждала моего звонка?

— Гмм…

Он засмеялся. И смех этот не сулил ничего хорошего.

— Вроде не знаешь, что и ответить? На тебя не похоже. Ты ведь никогда не лезла за словом в карман, а если надо, весьма умело пользовалась паузой.

Сейчас язык действительно отказывался повиноваться Деби.

— Возможно, твое многозначительное молчание часто играло тебе на руку, — холодно продолжил Барт, — но только не сейчас. Я пытался дозвониться своей бабушке, но рискну предположить — старушка специально не берет трубку. Интересно, с чего бы? Единственное, что приходит на ум: ей неприятно отвечать на чьи-то настойчивые звонки… Как бы там ни было, я завтра выезжаю и буду в Честере днем. Ставлю тебя в известность: если ты попробуешь угрожать Урсуле или сделаешь хоть четверть шага, подпадающего под обвинение в принуждении, я, не задумываясь, привлеку тебя к суду.

К Деби наконец вернулась способность говорить.

— Я никогда не стала бы делать ничего подобного!

— Судя по статье, не сказал бы… Представляю, какую бурю ты обрушила на бедную старуху за ее откровение в газете.

— Но мы даже не виделись после публикации ее интервью! — возмутилась Дебора.

Она собиралась поехать на ферму сегодня, однако весь день провела за изучением вариантов, при которых строительство комплекса не затрагивало бы землю Урсулы Палмер. И решение нашлось, правда слишком дорогостоящее. Тем не менее это могло стать выходом из положения. Честер обязательно получит столь важный для города объект. Пусть семье Фарроу даже придется поработать чуть ли не себе в убыток.

— Я удивлен, — скептически заметил Барт. — Мне казалось, ты поспешишь на ферму, чтобы обманом и лестью заставить старушку пойти на попятный.

— Можешь думать что угодно, Барт Палмер, — вышла из себя Дебора, — но, когда я на днях говорила с твоей бабушкой, идея продать ферму не вызывала в ней протеста. Честью клянусь! К тому же я предложила неплохие деньги, по меньшей мере в три раза больше, чем эта земля стоит. Понятия не имею, какая причина заставила ее передумать и столь резко высказаться в газете. Если только ты не приложил к этому руку.

Последовавшее довольно долгое молчание удивило Деби.

— Мы не разговаривали на эту тему вообще, — наконец отчеканил Барт. — Можно поинтересоваться, когда ты сделала Урсуле свое щедрое предложение?

— В понедельник.

— А я всю неделю был плотно занят и не звонил в Честер, поэтому, повторив твои слова, скажу: клянусь честью, что никакого давления на Урсулу не оказывал. Видимо, ты ошиблась относительно ее согласия. Ничего удивительного, ведь Дебора Фарроу привыкла считать большинство людей готовыми беспрекословно и послушно выполнять то, чего она хочет. Но с Палмерами, боюсь, у тебя вышла неувязка.

Деби стиснула зубы.

— Нет, ее позиция была вполне определенной, то есть положительной!.. Послушай, коли ты завтра днем будешь на ферме, я хотела бы воспользоваться возможностью и поговорить с ней при тебе. Полагаю, если толково объясню создавшееся в городе положение, тебе удастся убедить Урсулу в важности этого строительства. Оно необходимо для будущего Честера. Барт, ты и представить себе не можешь, какая здесь безработица, особенно среди молодежи.

— Боже, как это не похоже на тебя, Деби. Та, прежняя Деби, и в грош бы не ставила будущие архитектурные перспективы города. Та Деби, что я знал когда-то, не стала бы с таким пафосом обсуждать местные больные проблемы. Весьма любопытно будет тебя послушать теперь. Итак, завтра на ферме в четыре, — тоном, не допускающим возражений, сказал Барт. — Но можешь не привозить с собой чековую книжку. Мы не собираемся ничего продавать. Ни сейчас, ни в будущем.

Он повесил трубку, и Деби почувствовала, как ярость переполняет ее. Кем себя вообразил этот надменный мерзавец, откровенно язвя по поводу ее заботы о родном городе? Разве сам он не сбежал отсюда? Разве хоть когда-нибудь болел душой за гнездо, откуда выпорхнул, где учился и получил путевку в жизнь, а теперь успешно адвокатирует в благополучном Бостоне?

Но земля здесь, в конце концов, принадлежит не ему! И если ей все-таки удастся убедить старуху продать свой участок, Барт Палмер останется с носом.

Завтра, решила Деби, она приедет на ферму не к четырем, а пораньше и привезет с собой кое-что получше, чем чековая книжка. У нее в запасе есть несколько убедительных аргументов, которые Урсула наверняка сможет по достоинству оценить.