Лунные драконы - Татьяна Корсакова

– Ядвига! Вы обворожительны! – Улыбка отчима сделалась почти искренней.

– Приятно слышать, – хозяйка улыбнулась в ответ, приветливо посмотрела на Полину. – Ты давно не была у меня, девочка.

– Сессия, закрутилась совсем, – та виновато пожала плечами.

– Понимаю, – Ядвига кивнула. – Ну, не стойте на пороге, проходите в дом!

Она плотнее закуталась в черную шаль и растворилась в полумраке коридора.

– Егор! Что вы будете пить: чай или кофе? – послышался через мгновение ее голос. – Коньяк не предлагаю, вижу, что вы за рулем.

– Я бы выпил чаю, – сказал отчим, пристраивая длинное кашемировое пальто на вешалку.

– Детка! А ты, как обычно, кофе с корицей? – По голосу было слышно, что Ядвига улыбается.

У Полины потеплело на душе. Даже недавняя обида на тетушку прошла.

– А конфеты, ну те, бельгийские, у тебя еще есть? – спросила она, заходя в просторную, залитую скупым январским солнцем кухню.

– Конечно, детка. – Ядвига не сводила взгляда с закипающей турки. – Специально для тебя храню коробочку.

Полина знала, Ядвига поддерживает связь с французскими друзьями. В ее доме никогда не переводится бельгийский шоколад, хороший кофе, первоклассный алкоголь и элитный табак, зачастую пахнущий чем угодно, только не табаком. На кухню зашел отчим, бросил быстрый взгляд на турку и едва заметно поморщился...

Егор Милославский терпеть не мог кофе, отказывался от него даже на светских раутах. Дома в его присутствии ни Полине, ни жене не дозволялось не то что пить, даже говорить о кофе. Но сейчас он был на чужой территории. Ядвиге нет никакого дела до его гастрономических пристрастий и антипатий. Этой ведьме вообще ни до чего нет дела. Сидит одна в своем огромном доме, дни напролет слушает примитивный французский шансон, раскладывает дурацкие пасьянсы, курит мерзкий табак, попивает кофе с корицей... Весь дом пропах табаком и кофе!

Кажется, он позабыл об осторожности, потерял контроль, потому что Ядвига посмотрела на него как-то уж больно внимательно. Что-то почувствовала? Егор заставил себя улыбнуться, максимально нежно, ну точно отец родной, обнял падчерицу за плечи. Ядвига сверкнула ярко-синими глазищами, улыбнулась в ответ, как ему показалось, иронично, а Полина, мерзавка, раздраженно повела плечом, стряхивая его руку.

Ведьмы! Девчонка чертовски похожа на свою тетку. Те же повадки, та же склонность к авантюрам, та же надменная, холодная красота. Порода, черт бы ее побрал! Все женщины рода Ясневских такие: красивые и неуправляемые. Даже Мари, его жена, покладистая и рассудительная, в молодости выкидывала коленца. Додумалась же выскочить замуж за этого безродного ублюдка. Где бы она сейчас была, если бы не он, Егор Милославский? Поднял с самого дна, с девчонкой ее возился, как с родной дочерью...

Кстати, о девчонке. Пора сплавить ее с глаз долой. Надо бы еще раз с Вольским поговорить. И с Ядвигой нужно что-то решать...

Полина не без удовольствия наблюдала, как холеное лицо отчима покрывается бордовыми пятнами. Молодец, Ядвига! Теперь он ночами спать перестанет: гадать будет, обиделась она на его слова или нет, упомянет ли его имя в своем завещании. Вот так-то, «папочка»! С Ядвигой такие игры не проходят!

Отчим взял себя в руки довольно быстро, и даже его лихорадочный румянец утратил нездоровую яркость.

– Простите, мадам, – покаянным жестом он прижал руку к груди, – я ни в коей мере не хотел вас обидеть.

– А вы и не обидели. – Ядвига обмахнулась веером из карт. – Так про какой такой сюрприз вы говорили?

– Сюрприз просто грандиозный! – Отчим заметно приободрился. – Торжественный вечер в вашу честь. Все будет очень достойно: старинная усадьба, катание на русской тройке, фейерверк...

– А еще струнный оркестр и сто пятьдесят гостей, – ввернула Полина.

Отчим сердито глянул в ее сторону, но ничего не сказал.

Тишина длилась несколько минут. Ровно столько, сколько Ядвига раскуривала свою трубку. Полина вдохнула горько-ореховый запах, ассоциирующийся у нее исключительно с этим чудесным местом.

– Я благодарна вам за заботу, – нарушила молчание Ядвига, – но вынуждена отказаться от этого прекрасного подарка.

Даже Полина, которая знала тетю намного лучше, чем отчим, не ожидала такого ответа.

– Но почему, позвольте спросить?! – Румянец отчима сменился бледностью – верный признак того, что тот в бешенстве.

Ядвига пожала плечами:

– На завтрашний вечер у меня другие планы.

– Но ведь все уже решено... гости, фейерверк... Вы не можете! – Отчим не сводил с Ядвиги настойчивого взгляда.

– Кем решено? – поинтересовалась та, поудобнее устраиваясь в своем любимом кресле.

– Ну, я думал... – Отчим терял остатки спокойствия.

– Голубчик, мне очень приятно, что вы думали за меня, – Ядвига рассеянно посмотрела на свою трубку, – но на завтрашний вечер у меня назначена очень важная встреча.

– А отменить или хотя бы отложить эту встречу никак нельзя?

– Никому не под силу отменить встречу со своей судьбой. Запомни это, детка, – Ядвига ласково посмотрела на притихшую Полину. – Не все, но многое за нас уже давным-давно решено, поэтому глупо и бессмысленно противиться неизбежному.

– А откуда ты знаешь, что это неизбежное наступит именно завтра? – спросила Полина. – На картах нагадала, да?

– Карты могут рассказать о многом, но не обо всем. – Ядвига грустно улыбнулась.

– А мне погадаешь? – Полина напрочь забыла, зачем пришла в этот дом.

– Погадаю, но не сейчас.

– Когда?

– Дамы! Дамы! О чем вы говорите?! – вмешался отчим. – Какие встречи?! Какое неизбежное?! Скажите лучше, что мне делать с сотней гостей?!

– Насколько мне помнится, у Поли завтра тоже день рождения, – задумчиво сказала Ядвига. – Вот и сделайте девочке приятное. Катание на санях и фейерверк больше подходят для ее возраста, а не для моего. Кстати, детка, у меня для тебя тоже есть подарок, пойдем-ка...

...Перстень был красив какой-то строгой, невычурной красотой: крупный сапфир в золотой оправе.

– У нас с тобой, детка, глаза нашей прабабки. Их цвет нужно подчеркивать сапфирами. – Ядвига достала перстень из бархатной коробочки, протянула Полине. – Есть еще серьги, но их принято дарить на тридцатилетие. Так что подожди немного, Поля, и у тебя будет гарнитур...

Когда они вернулись в гостиную, отчима на месте не было.

...Только оружие могло вернуть Егору Милославскому хорошее расположение духа. К холодному оружию он испытывал какую-то необъяснимую тягу. У него даже имелась неплохая коллекция кортиков, но она не шла ни в какое сравнение с тем, чем владела Ядвига. Ради возможности видеть эти сокровища, касаться их, ощущать их смертоносную тяжесть Егор был готов сносить любые выходки свояченицы.