Запечатленные (СИ) - Матрикс Велл

Каждое слово отца будто нож врезалось в сердце Тео. Он ничего не знал о матери, кроме того, что она умерла, дав ему жизнь. В семье было не принято говорить об этом, и вдруг выяснить, что он был ненавидим не только отцом, но и собственной матерью, оказалось для Тео настоящим потрясением.

И хорошо, что это не произошло раньше, когда он мог с этим знанием просто не справиться. Но отец и не думал его жалеть. Любви к ребенку, рожденному ненавистной запечатленной, Рэнд Вайнхаи определенно не испытывал.

Впрочем, как раз это секретом для Тео никогда не являлось.

— Значит, это поможет не окрепнуть связи? — он взял себя в руки и вернулся к первоначальному вопросу.

— Да. Но это нелегко. Тебе потребуется вся сила воли. Не будь у меня Грации, вряд ли я справился бы. Впрочем, даже укрепившаяся связь не мешает избавиться от запечатленной, если она перестала тебя устраивать. Это все, что ты хотел узнать?

— Да, — коротко выдохнул Тео. — Спасибо, отец.

Ссориться он не хотел. Да и смысла не видел. Как бы отец к нему не относился, зла он сыну не желал.

Тео решил, что сделает все в точности, как посоветовал отец. Все равно девица, посмевшая напасть на Оливию, только чтобы заполучить кадхаи, иного отношения не заслуживала. В любом случае, она будет ненавидеть его ребенка, точно так же, как самого Тео — его мать.

Неожиданной проблемой во всей этой ситуации стала Оливия. Девушка будто не замечала трудностей Тео и старательно делала вид, словно ничего не изменилось. Она лезла к Тео с поцелуями и объятиями, заставляя его морщиться от боли, извинялась, что якобы забыла, и вновь причиняла ему боль. Он не думал, что это случайно, но считал, что у нее есть право на эту мелкую месть. Все же трудно смириться с изменой, даже если понимаешь ее причины. Но где-то в глубине души ощущал смутное недовольство. Они ведь договорились. Она согласилась простить его. И при этом продолжала мстить. А ведь ему и так было нелегко. Но, разумеется, Тео ни за что бы не признал это вслух.

В день, когда наконец объявили результаты экзаменов, Тео снова похитил Кассандру. На этот раз — в одиночку, на глазах у всех, заявив на нее свои права. Девчонка сделала вид, будто впервые видит узор на своем запястье, чем окончательно вывела его из себя. Она была слишком близко, и он ждал слишком долго, а его желание было слишком сильным… Ему потребовалось все его самообладание, чтобы довезти девушку до места, которое он для нее приготовил. Но в доме он уже не мог сдерживаться. Она была нужна ему. Здесь и сейчас. Ее хотелось уложить в постель, ласкать, довести до исступления, до мольбы, увидеть, как выгибается ее тело от волны удовольствия…

И с этим желанием невозможно было бороться. Потому что, каким бы аморальным не был Тео, становиться насильником он не хотел. Но ему хватило выдержки последовать совету отца и воспользоваться зельем забвения.

А затем он дал себе волю. Исступленно ласкал ее желанное тело, плавая в тумане полузабытия, в которое погрузило его зелье. Целовал, наслаждаясь чужим вкусом, распалял ее страсть, неожиданную и искреннюю, пока она сама не подалась ему навстречу. Убедившись в ответном ее желании, он взял ее… и в изумлении остановился, вдруг обнаружив, что Кассандра все еще была невинна. И это изумление позволило вернуть подобие контроля над собой. Он начал двигаться, но двигался механически, уже не думая о чувствах своей запечатленной. Он хотел, чтобы все это поскорее закончилось.

Все больше погружаясь в туман забвения, он вдруг ощутил вспышку удовольствия, что оказалась самой яркой за всю его жизнь. Ее не хотелось забывать, но, выпав из реальности на несколько мгновений, Тео очнулся и уже не мог вспомнить, что только что произошло.

Но бешеное желание больше не путало мысли, а в теле поселилась приятная истома.

Тео отстранился от своей любовницы и обнаружил кровь на ее бедрах.

Кассандра оказалась девственницей.

Ни слова не говоря, даже не взглянув на девушку, Тео стремительно покинул лесной дом. Он чувствовал растерянность и никак не мог с ней справиться.

Прежде ему не доводилось спать с девственницами. До встречи с Оливией он вел довольно бурную половую жизнь, в его постели бывали и ровесницы, и девушки постарше, но ни у кого из них он не был первым. Даже у Оливии.

Впрочем, его никогда не интересовали ее прошлые партнеры, ему хватало того, что она выбрала его.

Но Кассандра… было что-то странное в том, что ее еще никто не касался. Он был первым… и наверняка причинил ей боль. Что именно он с ней делал? Память молчала, все воспоминания о проведенном с ней в постели времени исчезли. Вот только он не ожидал, что для Кассандры это будет первый опыт. Был ли он груб? Напугал ли ее? Тео тряхнул головой, прогоняя сомнения. Это ведь просто случка, чтобы девушка забеременела. Он и не должен доставлять ей удовольствие. Это ее наказание за то, что покусилась на его свободу.

И все вроде бы согласно плану. Но на душе почему-то мерзко. Должно быть, потому, что он впервые изменил Оливии.

Глава 4

Отдышавшись, Кэсси заставила себя успокоиться. Там, за дверью — всего лишь собаки, а не дикие звери. С собаками можно договориться, даже если они дрессированные охранники, натасканные на убийство нарушителей.

Все равно страшно.

Но воды в доме все так же нет, Теодор не придет, чтобы спасти ее от жажды, и значить, нужно самой выбираться из дома, чтобы выжить.

Для начала Кэсси заглянула в холодильный ларь, где выбрала кусок мяса покрупнее. Мелко его порезала и поставила миску с мясом рядом с дверью, приоткрыв которую, выбросила наружу пару кусочков.

Тут же захлопнула. И прислушалась.

Сытые собаки — добрые собаки. Вряд ли перед отъездом Теодор их покормил.

За дверью послышались возня и порыкивание. Чуть подождав, Кэсси повторила процедуру. И так — пока не скормила псам всю миску.

Ворчание и порыкивание снаружи вроде бы стало добродушнее.

— Я вас напою, если вы меня выпустите, — крикнула она собакам через дверь.

И приоткрыла щелочку.

Оба пса — огромных, страшных — смирно сидели у крыльца и внимательно наблюдали.

Кэсси сглотнула, старательно давя страх, и приоткрыла дверь пошире.

— Хорошие песики, умнички, настоящие охранники, — певуче заговорила она. — Я своя, я тут живу, я пахну вашим хозяином, это меня вам нужно охранять… Я вас буду кормить и поить, хорошие песики…

Конечно, они не понимали, что она говорит, но наверняка знали значение таких слов как «кормить», «поить», «хозяин», «охранять». И знакомый запах должен их успокоить.

Главное, чтобы он остался, этот запах. Хотя, учитывая, что с ней делал Теодор, она вся должна была им провонять.

Под внимательными собачьими взглядами она вышла на крыльцо. Псы синхронно поднялись и подошли к ней.

Хотя бы не скалились.

Когда они принюхались, Кэсси даже дышать перестала. Ей было очень страшно, но, наверное, все же лучше быстрая смерть от собачьих клыков, чем медленное умирание от жажды.

Но собаки не напали. Видимо, сочли запах приемлемым, и просто остановились рядом, глядя на нее с ожиданием.

— Сейчас, только воду найду, — немного нервно улыбнулась им девушка и неторопливо спустилась с крыльца.

Резких движений она старалась не делать, чтобы не спровоцировать собак.

Поиски воды не затянулись — колодец обнаружился здесь же, во дворе. Как и будки, с цепями, сейчас разомкнутыми, и пустыми мисками для воды и еды.

Воду из колодца предполагалось добывать по старинке, накручивая ворот с прицепленным к нему ведром. Кэсси еще не приходилось сталкиваться с такой древностью, но, кроме физической силы, особых умений для добычи воды от нее не требовалось.

Кэсси вытащила полное воды ведро и поморщилась, представив, как будет делать то же самое на девятом месяце беременности.

И замерла, положив руку на живот. Неужели она действительно беременна? И внутри нее начинает развиваться новая жизнь?