Студентка по неосторожности, или факультет для избранных (СИ) - Анастасия Эрн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Лакшми, ты должна понимать, что какого бы хорошего адвоката ни нанял твой отец, он не поможет. Да и сам бог тут не помог бы. Оборотни постараются добиться высшей меры наказания и положат на это все свои силы и средства. Но ты, мой ангел, должна быть храброй и сильной. Знай, мы всегда будем любить тебя, неважно что произойдёт и чем закончится суд. Даже если тебя отправят на исправительные работы, помни, что и оттуда люди возвращаются. И ты выберешься!
Мама говорила так решительно и была так не похожа на саму себя, что мне стало даже стыдно за свои слёзы.
— Выше нос, ты же моя принцесса! Ты со всеми напастями справишься! Я верю в тебя. Все мы верим. Ты же дочь своего отца! Савицкая!
Я обняла маму. Умеет она найти нужные слова. Родительница крепко сжала в ответ и несколько минут просто посидела рядом, слегка покачивая меня, как ребёнка. А потом отстранилась:
— Ладно, будет тебе! Хватит киснуть, тебе пора собираться. Суд будет в одиннадцать часов. А тебе ещё надо помыться.
Мама раскрыла сумочку, вытащила шампунь и кучу всяких волшебных масочек, кремов, тоников, патчей.
— Решила побаловать меня на прощание? — я улыбнулась, рассматривая это богатство.
— Просто хочу, чтобы ты выглядела красивой, и пусть они там сдохнут от злости, — возразила мамуля и сжала свои кулачки.
В итоге на суд меня снарядили как на свидание: намыли, накрасили, причесали и одели в очаровательное нежно-голубое платье длиной до колена. Несмотря на простой крой узкого полуприлегающего силуэта, оно выглядело роскошно. Его изюминкой являлась сама ткань с нежным цветочным узором. Мамуля создала мне самый невинный образ из возможных.
Я оценивающе посмотрела на себя в зеркало. За время болезни я не похудела и не растолстела. Какой была, такой и осталась. Только в глазах появилась усталость. В палату вошла бабушка и кинулась меня обнимать, прерывая моё самолюбование.
— Верочка, ты что думаешь, они её не узнают или восхитятся и отпустят? — переспросила она, рассматривая меня.
— Нет, мама хочет, чтобы они лопнули от злости, — возразила я.
— Ах, ну это вполне возможно. Лакшми выглядит как цветочек, — усмехнулась ба. — Ой, я вам перекусить принесла, — спохватилась она. В общем, бабушки, они у всех бабушки. Всегда и всех кормят.
Ровно через пять минут мы жевали домашние пироги, запивали их домашним компотом и хвалили бабулю. Вскоре пришли отец и брат, чтобы пожелать удачи на суде и обнять меня напоследок. Я еле удержалась от того, чтобы не расплакаться. Мои родные любимые и самые близкие, как я была рада, что они у меня есть — моя семья.-----Всем прекрасного утра) Продолжение завтра!
Глава 2
Сам процесс я не запомнила, видимо, переволновалась. Зато хорошо запомнила лица на стороне потерпевших. Оборотни — красивые, с атлетическими фигурами, надменные и гордые. Они разглядывали меня, кто с интересом, кто с ненавистью, кто с презрением, кто с жалостью. Я делала вид, что мне плевать, что я выше этого. Да, мне искренне жаль того парня — Джорджа Ладлоу, но и калечить свою жизнь, я не желала.
Меня пару раз спрашивали о случившемся, и я добровольно всё рассказывала, как мы условились с адвокатом. По его прогнозам, мне грозил всего лишь штраф, так как парень был сам виноват в случившемся. Однако он не рассчитывал, что осерчавшие родители представят иные доказательства. Откуда-то взялись свидетели и снимки, что я проехала на красный свет, а бедный "мальчик" стал добропорядочным пешеходом. Мои заявления, что там и в помине не было светофора, снова отмели как наглое враньё. Ибо, оказывается, светофор там стоял ещё до моего рождения, и стоять будет даже после моей смерти. В общем, проиграли мы с треском. Суд меня приговорил к высшей мере наказания — пяти годам исправительных работ, по устранению последствий вторжения внеземной формы жизни.
Мама упала в обморок, судорожно прижав ладошки ко рту, отец чуть было не полез в драку, хорошо хоть Аркадий Валерьевич вовремя его удержал. Бабушка плакала и причитала: «Ой, сгубят мою кровиночку». Только Костик стойко всё воспринял. Я подмигнула ему. Он лишь улыбнулся в ответ. Хороший парень растёт. Я отвернулась, больше не в силах смотреть на семью.
Некоторые из присутствовавших сторонников потерпевших хмурились, шептались и качали головой. Видимо, жалели бедную девочку. Мне уже стало плевать. В конце концов, мы предполагали, что всё закончится худшим образом. Я думала лишь о том, как мне выжить в надвигающемся кошмаре. Кажется, это будет пострашнее моих ночных игр воображения и куда смертельней.
Адвокат попробовал оспорить приговор, но суд заявил: «Решение окончательное и обжалованию не подлежит».
Моим родным не дали даже со мной попрощаться, тут же взяли под стражу. Мама едва сумела передать сумку с необходимыми и дозволенными вещами.
Конвоиры грубо толкнули меня в спину, вывели из здания и усадили в машину без окон. Я поудобнее устроилась на лавке и прислонилась спиной к разделяющей меня и водителей перегородке.
— Вот девке не повезло, — констатировал факт один из охранников.
— Да, просто бедолажка попалась под горячую руку и других виноватых не найти. Клан Ладлоу самый мстительный, — ответил второй конвоир.
Я отодвинулась подальше, не желая слушать эти разглагольствования. Не хочу, чтобы меня жалели! Судьба преподнесла мне великолепный урок. Теперь я буду следовать всем мерам безопасности и выбирать друзей более тщательно.
* * *
Пару дней меня продержали в одиночной камере, а перед тем как выпустить, выдали стандартную серую форму. Это значило одно — сегодня день отправки в колонию. Я быстро собрала свои нехитрые пожитки и переоделась, сложив красивое платье на дно сумки. Едва успела застегнуть молнию, как дверь камеры открылась и вошла надзирательница.
— Савицкая, на выход! — скомандовала женщина в чёрной форме с зачёсанными назад волосами.
Меня и ещё два десятка таких же девушек и женщин построили на площадке перед СИЗО. Вперёд вышла надзирательница и начала речь:
— Итак, сегодня, дорогие дамы, вас ждёт увлекательное путешествие к месту отбытия вашего наказания. Вы едете на самую красивую колонию Марса, которая славится своими курортами, — она ехидно посмеялась. — Правда, сначала вам там придётся немного прибраться, а потом вам, так
