Лабиринты лжи - Энн Стюарт

Она не позволила себе долго прихорашиваться. Умывшись холодной водой — не хотелось тратить время на душ, хотя он был ей необходим, — и расчесав свои шелковистые волосы, она собиралась оставить их распущенными, но затем отказалась от этой идеи. Как бы Эммет, увидев сестру с густой гривой по-домашнему распущенных волос, не подумал, что она слишком много себе позволяет. И она решительно заплела их в толстую косу, оставив несколько локонов на высоком лбу. Тушь, прозрачный блеск для губ — вот и весь макияж. Этого достаточно. Она критически осмотрела свое отражение в маленьком зеркале с облезающей амальгамой, висевшем над раковиной.

Как назвал ее Эммет? Красавица? Наверное, у него сохранилось к ней больше братских чувств, чем он хотел показать. Никто в здравом уме не назвал бы ее красавицей — карие глаза, каштановые волосы, стройная, но обычная фигура и самые скучные, ничем не примечательные черты лица. Ни высоких скул, ни точеного носа. Только рот обращал на себя внимание, да и то лишь потому, что был слишком большим. Ее лицу определенно недоставало характера.

Рейчел недолго думала, что ей надеть. Она привезла с собой всего одно платье — нарядный ярко-желтый сарафан на тонких бретелях, как раз подходивший к случаю. В конце концов, встречу с братом после пятнадцатилетней разлуки стоило отпраздновать.

Она торопливо выскочила из ванной, все еще босиком, боясь, что, пока ее нет, он передумает и решит отправить ее к дяде Харрису. Но он лишь молча вручил ей бутылку «Хайнекен». Эммет явно не видел особого повода для праздника. На нем были все те же затрапезные рубашка хаки и джинсы, только рубашку он застегнул и надел рваные кеды. Его подбородок и щеки украшала трехдневная щетина. За ужином он даже не пытался с ней заговорить, просто сидел, смотрел на нее и потягивал пиво. Но постепенно его угрюмость проходила, губы дрогнули в подобии улыбки.

— Ну хватит, — сказал он вдруг, видя, как Рейчел гложет гамбургер. — Не нужно так убиваться, чтобы доказать, что ты хорошая сестра.

— Что ты, очень вкусно, — смущенно соврала она, — просто за всеми этими волнениями мне не очень хочется есть.

— Это съедобно, не более того, — решительно возразил он. — А ты умеешь готовить?

— Да, я хорошо готовлю, — внезапно в ней вспыхнула надежда, — и я люблю готовить. А когда делаешь то, что любишь, обычно хорошо получается. Вот убираться я не люблю… — Она не стала объяснять, что, если бы не уборщица, приходившая раз в неделю, ее квартира точно превратилась бы в сарай. — Но могу, если надо.

— Нет, не надо. Я сам буду убираться, а ты будешь готовить. На мой взгляд, справедливое разделение труда.

У нее аж дыханье сперло.

— То есть ты хочешь, чтобы я осталась?

Он пожал плечами, глядя в ее покрасневшее от волнения лицо.

— Это тебе решать. Я думаю, ты сама скоро сбежишь.

— Только с тобой. Я останусь, пока ты не будешь готов вернуться со мной, — твердо заявила она.

— И ты не будешь скучать по друзьям, по прежней жизни? Ты, наверное, нигде не работаешь, если у тебя такие планы. Но, знаешь ли, от рая быстро устают. Тебе здесь скорее наскучит, чем мне.

— Я взяла отпуск, — обиженно ответила она. — И кроме тебя, Эммет, мне никто не нужен. С тобой для меня везде рай.

Он вдруг резко встал из-за стола, взял бутылку и зашагал по комнате. Рейчел украдкой бросила взгляд на его хромую ногу, ища шрам, какую-нибудь отметку, указывающую на причину хромоты. Но, увидев только загорелую сильную плоть, она быстро отвела взгляд.

— Ты всегда такая искренняя, Рейчел? — вдруг спросил он, останавливаясь у окна спиной к ней. — Ты не боишься, что тебе сделают больно?

— Только не ты, Эммет. Ты меня никогда не обидишь?

Она встала и подошла к нему, но коснуться или обнять, как ей хотелось, не осмеливалась.

— Думаешь, если я твой брат, то ты в безопасности?

— Не совсем. Я хорошо разбираюсь в людях. — Тут ей вспомнился Ральф Фоулер, и она добавила: — Неплохо, в общем, разбираюсь. Ты не из моих обидчиков. — Она позволила себе приблизиться на шаг. — Я не понимаю, чего ты боишься, Эммет. Я просто хочу быть с тобой и любить тебя. Не так уж это сложно.

— А ты уверена, что я достоин твоей любви? — спросил он, глядя в сгущающиеся за окном тени.

Чувство нестерпимой грусти наполнило ее. Она протянула руку и осторожно коснулась его плеча. Он не вздрогнул, не отшатнулся, но и не взглянул на нее.

— Эммет, почему…

— Эгей, малыш! Ты дома? — раздался голос Харриса Чандлера, отразившийся невнятным эхом в ночи. — Мне дико повезло сегодня за бриджем! Я пришел отпраздновать. Принес тебе еще пива, а себе захватил кое-что поприличнее. — Он затопал по ступеням, распахнул дверь, и в проеме возникла его самодовольная красная физиономия. — Ты где? Ты почему не отвечаешь?.. — Он осекся при виде двух неподвижных фигур у окна и остолбенел в немом изумлении. — Боже, это ты, Рейчел? — пораженно прошептал дядя Харрис. — Как ты здесь очутилась?

— На самолете прилетела. — Она безо всякой охоты подошла и чмокнула дядю в бурую щеку. — Как поживаешь, дядя Харрис?

Он упал в ближайшее кресло. Эммет взял из его ослабевших от шока рук упаковку пива и бутылку виски и направился на кухню.

— Я налью тебе, Харрис. А ты, Рейчел? Может быть, и ты хочешь чего-нибудь «поприличнее»?

— Мне пива, — ответила она, глядя на обмякшего старика. — Тебе плохо, дядя Харрис? Ты неважно выглядишь.

— Я в порядке, — отвечал он с оттенком необычного для себя раздражения. — Это все чертова жара. — Он вынул из кармана белый, без единого пятнышка, платок и промокнул лоб. — Мне хотелось бы знать, что ты тут делаешь, если мы договорились первое время не беспокоить Эммета, чтобы он мог немного оклематься, свыкнуться с новостями.

— Не знаю, с кем вы договаривались, только не со мной. Эммет — мой брат, мой самый близкий родственник. Я не собиралась сидеть и ждать, пока ты мне разрешишь повидать его.

— Да ты хоть понимаешь, какие это неудобства? Не думаю, что в моей гостинице есть свободные номера. Ладно, найдем тебе кровать на ночь, а утром ты со спокойной душой полетишь обратно.

— Никуда я не полечу, — спокойно и уверенно возразила она. — Я остаюсь, пока Эммет не будет готов вернуться вместе со мной. Я останусь здесь со своим братом.

— Не говори чепуху, дитя. Ты не можешь тут оставаться. Он не хочет, чтобы ты тут оставалась.

Вернулся Эммет, неся в одной руке бокал с янтарным напитком, а в другой сразу три бутылки.

— Эммет, скажи ей, что она сошла с ума. Ты не можешь позволить ей тут остаться. — Харрис взял у него виски и одним отчаянным глотком сразу уполовинил содержимое бокала. Губы Эммета дрогнули в циничной улыбке. Рейчел уже успела изучить эту его привычку.