Русские масоны. От Романовых до Березовского - Олег Соловьёв

^ Naudon P. Histoire generate de la franc-ma^onnerie. Paris, 1981. P. 46—48. Соколовская T.O. Тайная масонская инструкция шотландским мастерам.// Море. 1907. № 25—26. С. 781—790.

Среди бумаг известного дореволюционного историка М.С. Се-мевского нам попался рукописный «Катехизис для братьев свободных каменщиков так называемой шотландской степени древней системы» (без даты и подписи), являвшийся, очевидно, переводом с французского XVIII в. Речь в нем шла о четвертой степени, которая связывала три предыдущие с последующими. Приводились вопросы к вступающим и их примерные ответы, основанные на толковании Евангелия. В первых степенях масоны якобы занимались самосовершенствованием и познанием природы. Следующая их задача состояла в «соблюдении заповедей Христовых», стремлении «учиться новой жизни», дабы стать «новым человеком». Подробно .излагался обряд посвящения в четвертый градус, давался текст «присяги» при главной обязанности не раз глашать таинства. Вступавший «обещал любить всех людей, особенно масонов, помогая им советом и делом»3.

В литературе отсутствуют достоверные описания конкретных функций масонов высоких степеней, лаконично сообщается о тайных ложах, не вскрывается механизм взаимоотношений голу бого и красного масонства. Можно лишь утверждать, что адепты высоких степеней, объединенные в капитулы, определяли внутреннюю жизнь и общие задачи Ордена, намечали кандидатуры для замещения крупных должностей. Повторяющиеся утвержде ния публицистов и ученых о наличии какого-то верховною масонского правления, якобы координирующего действия «вольных каменщиков» чуть ли не во всемирном масштабе, не отвечаю]' действительности. В ходе огромного множества событий масоны никогда не выступали сплоченной силой и их различные отряды занимали подчас диаметрально противоположные позиции. Да и внутри сообщества издавна существуют острые доктринальные разногласия, исключающие координацию выступлений. Иначе и быть не могло, поскольку эго течение не являлось социально однородным. Расплывчатая идеология и цели лишь усугубляли неоднозначность подходов к важнейшим проблемам.

Резко отличаясь по своим особенностям от политических пар тий и общественных организаций, масонство, подчеркнем, не есть новая религия, оно не проявляет вражды или нетерпимости g традиционным конфессиям. В одном современном американском документе записано: «Думайте согласно велению совести, и Коли вы добрый и верующий в Бога человек, для которого жизнь уф нечто большее, чем работа и развлечения, если вы считаете С#бя ответственным за совершенствование своей личности и общее благо, го приходите к нам. Ибо масонство представляет со-(дой только братское сообщество, организацию мужчин, сплотившихся для своего этического и морального развития на пользу цс0го человечества». Бывший куратор российских отделений Великого Востока Франции Л. Липский размышляет: «Масонство — это не новая религия, не секта, не политическая партия. Не нужно ставить его ни выше, пи ниже, так как оно находится совсем на другом уровне. Масонство интересуется философией жизни человека и стремится помочь людям жить во взаимопонимании, по-братски»1.

Существенной чертой Ордена «вольных каменщиков», кратко отмеченной выше, является строгое требование к адептам точно соблюдать предписания уставных положений и высших инстанций, следовать общепринятым традициям, указаниям главы ложи и его помощников «офицеров», формирующих комитет данной ассоциации. Состав их ежегодно обновляется путем тайного голосования с возможностью переизбрания на новый срок. Стро го регламентируегся облачение членов на зодческих работах, после смерти белые перчатки кладутся в гроб усопшею, руки по Особому складываются на теле. Ложи пользуются автономией в Отношении друг друга, но обязаны подчиняться великим мастерам послушаний и состоящим при них советам. Каждая федерация на ежегодных конгрессах обсуждает назревшие вопросы, принимает’ по ним решения, избирает своих руководителей. Повестки дня предварительно рассматриваются на собраниях братств, и в случае необходимости формулируются практические соображения. Отработанный десятилетиями механизм действует слаженно, но бываю!1 и сбои в виде расколов, особенно во Франции, а теперь и в России, вносящих сумятицу в братскую среду и порождающих кривотолки в обществе.

Масонские объединения в демократических странах еущест-вуют на законных основаниях и только при диктаторских или националистических режимах вынуждены работать скрытно в ожидании лучших времен. В первом случае решения послушаний публикуются в открытой печати, лидеры часто выступают в средствах массовой информации, периодика доступна для каждого желающего. В то же время, подобно другим организациям, масонство сохраняет ограниченное число секретов. Да и они нередко раскрываются полностью или частично в специализированной литературе.

Наконец, прочным фундаментом масонства является пронизывающая его символика древнейшего происхождения или позднейших напластований, которая входит неотъемлемой частью в обряды, определяет идеологию, даже общий курс, в общечеловеческих делах. Видный немецкий теоретик резонно пишет: «Франкмасонство живет и учит в образах и символах, в которых преобладает та мысль, что оно есть общество действительных строителей, что его цель есть возведение духовного храма. Каждый франкмасон и каждая ложа должны стремиться к свету, истине и добродетели, почему на нее и смотрят как на фокусную точку и источник света. Большая часть символов заимствована от каменщиков-ремесленников, но им придано более духовное звучание». Воздвигаемое моральное здание «должно было иметь в виду общую пользу человеческого общества, облагораживание членов союза должно проявляться в самопознании, самодеятельности и самообладании, союз должен из людей всех сословий образовывать лучших граждан, должностных лиц, более преданных общему благу, лучших отцов, супругов и друзей. При этом первым условием предполагается нравственная свобода, потому что только свобода от всяких больших пороков, страстей и предрассудков делает людей восприимчивыми к высшему развитию и способствует их преуспеванию»4.

Известный писатель, эмигрант-масон М.А. Осоргин так образно приземляет мысли предшественника: «В перспективе липовой аллеи появляется очертание строящегося Храма, который никогда не будет достроен. Сюда стекаются изо всех стран люди, отмеченные особыми талантами, не профанскими заслугами, не родовитостью, не пойманной за хвост славой, а тайной печатью посвященности. Они никем не призваны — они сами себя нашли и взаимно утвердили. Братская цепь кафипскими узлами связала их воедино и отделила от злобствующего, больного, непросвещенного мира». Современный теоретик вычленяет и чисто утилитарные свойства символов «в качестве способа общения, ибо масоны убеждены в слишком ограниченных возможностях человеческого языка и в том, что лишь символы могут расширить такое общение до универсальности»1. Речь фактически идет о дополнительных средствах познания действительности и ее составных частей. Первым не совсем успешным опытом этого стало создание «вольными каменщиками» упрощенного искусственного языка эсперанто, на котором пытается работать несколько иностранных братств.

Благодаря неустанным усилиям британских масонов из купечества, моряков, военных, ремесленников их Орден быстро утвердился почти во всех европейских державах, на американском континенте и в колониальных владениях. По мере пополнения аборигенами узы национальных федераций с Англией слабели, они провозглашали свою полную независимость. За исключением признания общих принципов (ландмарок), ими принимались собственные законы и ритуалы, создавались свои структуры и совершались действия сообразно местным интересам. Изолированные друг от друга послушания при отсутствии единого руководства напоминали некое созвездие великих лож, а к концу XVIII

в., по примеру французов, и Великих Востоков, поскольку, мол, свет истины и мудрости исходит из этой части света. Все они считали себя «масонскими державами», которые то соперничали, то сотрудничали по конкретным вопросам вплоть до заключения соглашений по образцу межгосударственных актов.

Распространению масонства способствовало вступление в него крупных ученых, мыслителей, писателей, даже коронованных °соб, привлеченных демократизмом внутренних порядков, признанием равенства членов, несмотря на имущественные перего-родни, попытками внедрить гуманистические начала в ткань феодальных отношений и религиозной нетерпимости. В свою очередь, это вызвало активное противодействие консервативных сил, которые усмотрели в новообразовании опасного соперника. Памфлеты и карикатуры на адептов Ордена сперва появились в Англии, предвосхитив решительный поход Ватикана. В 1738 г. папа Климент XIII обнародовал буллу с осуждением масонства как вредной секты, члены которой обвинялись в лицемерии, притворстве, ереси и половых извращениях. В особую вину им ставились таинственность и скрытность, будто это было не чуждо святейшему престолу и подконтрольным ему монашеским орденам вроде иезуитов. Понтифик требовал от ослушников немедленно покинуть братства под (трахом отлучения от католицизма. Строгое внушение серьезно восприняли в Италии, Испании и Португалии, а французы его проигнорировали. В 1751 г. уже папа Бенедикт XIV повторил почти дословно прежние обвинения с относительным успехом, несмотря на старания инквизиции.