Долгие дороги сказок - Александр Сапегин

...Кусок времени и мира выпал из его восприятия.

— Два удара сердца, два удара. На вас всех. И только пепел, тэг Хаг хорошо знает языки, есть и такой перевод моего имени. — сказал нелюдь. Хаг, выпавший из потока времени, поднял взор на говорившего.

Первый раз в жизни, первый раз! На него напал страх! Аура этого нелюдя сжата в мощных щитах, вокруг клубится подчиненная им сила. Маг! Сильный маг! Тим и Свейни пытаются поставить активную защиту, но все бесполезно! Чужая сила ломает их общий щит как тоненькую щепку! Рвет как бумагу! Колдуны валятся с ног. На плечи навалилась такая тяжесть, что Хаг и шага не может ступить, он огляделся на воинов — белые личины и обреченность во взгляде, а смесок... Боги! Синие глаза нелюди светятся призрачным светом, руки подняты вверх — еще пара секунд и он ударит. Все! Отходил ты свое, Хаг! Развлекся, твою мать! Что там говорилось про овец?

Сбоку что-то мелькнуло. Майра! Нет!

— Прошу! Не убивай дядю! Не надо! Керр! — кинулась в ноги смеска Майра, тот уронил руки вниз и опустился пред девочкой на колени. Мокрые дорожки на щеках и сжатые у груди кулачки. — Ты хороший! Я знаю. Прости нас.

Пропала тяжесть с плечь. Хаг упал задом на мостовую, выронив из обессилевших рук меч. Живой ! Все живые! Непоправимого не произошло! Что там? Что с Майрой?

— Спасибо, что помогла остаться человеком! — это Керр. Кому? Майре? Майре спасибо!

Человеком? Ну, ничего себе заявка, хе-хе раздавил бы нас как жуков, человек!

— Говорил я — не похож ты на орка и эльфа! — Хаг хрипло рассмеялся, убирая смехом весь страх и переживания. Смеялись воины и Майра.

Краем глаза Хаг посмотрел на державшего в своих ладонях пальчики девочки Керра, поймал синий взгляд..., и поперхнулся. Такой тоски, печали, одиночества и боли он еще никогда ни у кого не видел. Мать моя волна!

— Что скажем наказующим? — донеслось как издалека. Очухался Свейни — колдун. — Волшба такого уровня у ворот, по головке не погладят. Колдующий нелюдь без знака мага или ученика, могут и вздернуть!

Майра в ужасе вцепилась в одежду, чуть не убившего их смеска. Впрочем, поделом бы им досталось. Со своим уставом сунулись в чужой монастырь. Вот и щелкнули по носу. По лицу и рукам мальчишки пробежала странная рябь и пропала. Хагу показалось, что на руках он на мгновение увидел чешую и когти! Мальчишка, теперь Хаг видел, что тому не больше пятнадцати или шестнадцати лет, а не двадцать, как он думал в начале.

— Скажете, что здесь магичил я! А я уйду, пусть ищут! Не найдут! — Керр отпустил руки Майры — Ну, пока, красавица!

Должен быть выход из ситуации, Хаг мучительно размышлял. Натворил он дел. "Честь затмевает взор!", кажется, так сказала эта егоза, а теперь мальчишка спасает им честь.! Им! Драконам! Так не пойдет! Если это произойдет, то никакой чести у них не останется и на родину можно не возвращаться! Лучше на меч кинуться, чем так!

— Свейни! Тащи сюда Амулет Грома!, — приказал колдуну Хаг. Кажется, он нашел выход из ситуации. — А ты, Хрусталик, сиди и не рыпайся! "Пойду, пусть ищут". Сиди, волну тебе в борт!

— Зачем? Он пуст. Я его не заряжал, надо столько маны в него вкачать, что уму не постижимо.

— Вот именно! Расколешь накопитель и камень в оправе, пусть ищейки докажут, что мана не из амулета выплеснута!

— А это выход!— растянул в улыбке губы Свейни Волна, с полуслова уловивший замысел конунга. В Амулет Грома, для поддержания купола стационарной защиты, закачивают столько маны, что магию мальчишки можно будет списать на выплеск сломавшегося амулета. И как все здорово выходит: растянутый разряд маны, потеря сил воинов, призрачное свечение.

— И все же я тогда пойду. Ворота школы магии для приема студиозов открыты до пяти часов после полудня, надо успевать.— услыхал Хаг слова Керра, сказанные им Майре.

— А мы еще увидимся, Керр? — девочка не хотела его отпускать просто так.

— Буду рад тебя увидеть в своем доме в любой день, — добавил Хаг, — Второй особняк слева после трактира "Синий студиозус". И прими мои извинения. Я говорю от всех своих воинов и себя в первую очередь.

— Да что уж, племяшку, Майру, благодари! И знаешь что, Хаг...

— Что?

— Найди ей наставника, ага? Лучше мага Жизни. Дар у нее. Кстати, можешь звать меня Гурдом!

Бам-с, стукнула челюсть об мостовую. Добрые боги! Вот и вся связка из Малой ЭДДЫ. Четыре слова, полное имя. Вот тебе и синь глаз без белка! Может ещё и титул есть? Но откуда!? Хаг оглянулся по сторонам, Керра-Гурда уже и след простыл.

— Найду, обязательно найду. Мага жизни. Я запомню. Увидимся еще! — ошеломленно протянул под нос Хаг.

Глава 2

Студиозус

Белая башня. Школа Высшей магии.

...Высокая двустворчатая дверь из темного мореного дуба, чуть скрипнув, приоткрылась.

— Можно?

— Входи, Валетт. — магистр ректор откинулся на спинку старого деревянного кресла, вот уже пятьсот лет, неизменного атрибута кабинета ректоров Ортенийской Школы магов.

В кабинет вошел невысокий человек в серой, с черно-белой окантовкой, мантии ищеек-наказующих. Абсолютно лысый череп вошедшего человека отражал падающие на него солнечные лучи. Магистр улыбнулся: вот уже лет двадцать как по школе ходит поверие, распространенное среди студиозусов — если перед экзаменом тебе удастся посмотреть на череп магистра Валетта и увидеть в нем свое отражение, то можешь считать, что халява в твоих руках и экзамен будет сдан без всяких напряжений. Каждую весну начиналась веселая игра под названием прятки. Магистр Валетт забивался в какой-нибудь дальний угол или кабинет, а школяры всеми правдами и неправдами старались разыскать его прибежище, чтобы устроить засаду и встретив магистра полюбоваться на лысину. В ход шли различные уловки, вплоть до грубого нарушения дисциплины или какого-нибудь из правил школы. Предпринимались все действия, чтобы нарушителя представили пред ясны очи служителя правопорядка и закона. Предэкзаменационные "прятки" доводили Валетта до белого каления. Своей работы невпроворот, а тут ещё молодежь как с цепи срывается! Весь учебный год хер.., дурью промаются по кабакам и девкам, а потом магистр страдай.

Что только Валетт не пытался делать! Накладывал личины, ставил охрану, сооружал различные магические ловушки, отправлял пойманных на общественные работы — должен же кто-то нужники чистить, но все без толку! Студиозусы снимали личины, обманывали охрану, виртуозно обходили выставленные смертельные ловушки! Все подчинялось одной цели — поймать халяву! Такую энергию молодежи — да в мирное русло направить, о-оо! Скалистые горы уже давно бы по камешку раскатали.