О «дедовщине»: взгляд социального психолога - Алексей

Увы, солдатские санкции не исчерпываются собственно мерами физического воздействия. Для того и создана внутри Казармы неформальная Система. «Стукача» не изобьют; с ним поступят страшнее — его НЕ ПЕРЕВЕДУТ. Т. е. он не станет «дедом» никогда. У нашего подзащитного отберут ЕГО сто тысяч. «Пустая потеря!» — скажете вы?

Как сказать!.. «Не ставший «дедом» оказывается в ЧРЕЗВЫЧАЙНО неприятной ситуации. А именно: ему некому даже пожаловаться! Особенно неприятно, что он оказывается в такой ситуации ИМЕННО потому, что когда-то, наоборот, пожаловался!

Что скажет непереведенный и несостоявшийся «дедушка» командиру? «Почему меня заставляют вместе со всеми вскакивать в 6 утра, когда мне «не положено»? Почему я должен в наряде мыть «очко», а мне не выделяют «молодых», чтобы они делали это вместо меня?» «Почему я должен всю ночь на морозе, как и год назад, разгружать эшелон со смерзшимся углем??!» «Почему я опять, как и год назад, все время хочу спать, а спать удается не более 4–6 часов в день??!» И т. д.

Что ответит ему командир? Что он может ответить?..

Поэтому уважаемым родителям вовсе не стоит особенно рассчитывать на то, что их сын "прекрасно понял" "свои права", рассказал наизусть адрес Главной Военной Прокуратуры и торжественно пообещал "при первых признаках "дедовщины" обратиться КУДА НАДО. Не стоит даже уповать на то, что сын СЕЙЧАС, находясь ВНЕ ГПЧ, совершенно искренне и без каких-либо тайных мыслей НАМЕРЕН именно так и поступить!

Просто пока что "сто тысяч" не поступили на "его счет". Об их поступлении на "годичный депозит" он узнает только в Казарме…

Как понимание этого факта перестроит его мотивацию?!

Глава 9. Проблема солдатского досуга

В нашей армии (причем независимо от рода войск) весьма популярен такой анекдот:

— Рядовой Иванов! (конечно, все совпадения фамилий случайны).

— Я!

— Возьмите лом и подметите плац!

(пауза)

— Э-э… Товарищ прапорщик! А может, я это… того… Метлой лучше?

— Отставить разговорчики, рядовой Иванов! Выполнять, что сказано! (уже более снисходительным тоном) Понимаете, рядовой: мне не нужно, чтобы вы ПОДМЕЛИ плац; мне нужно, чтобы вы… (далее идет одно из наиболее употребительных в армии нецензурных слов). В вольном переводе «с армейского» финальная фраза может звучать так:

— … Мне нужно, чтобы вы ОЧЕНЬ СИЛЬНО УТОМИЛИСЬ».

Конец анекдота, можно смеяться. Анекдот действительно смешной, во всяком случае, для тех, у кого все прелести воинской службы уже позади. Все прочие же обычно воспринимают данную историю как «еще один образчик непередаваемого и непостижимого армейского идиотизма».

Я не большой сторонник политкорректности, но в данном случае я вынужден категорически не согласиться с этой распространенной оценкой: это в самом деле вовсе никакой не идиотизм; ЭТО ТАКОЙ УМ! И поверьте, слово «ум» здесь применяется мною без грана иронии.

Простому российскому гражданину, никак не связанному «по жизни» с российской же армией, едва ли когда придет в голову задумываться, чем же заняты солдаты этой армии в часы досуга. В конце концов, для подобных размышлений есть министр Иванов Сердюков и тьмы подчиненных ему офицеров. Вот пусть у них «голова и болит по этому поводу».

Если же такой гражданин все ж задумается на данную тему, то, возможно, его ждут весьма неожиданные и странные выводы, с которыми просто непонятно, что делать… Попробуем?

Итак, чем же заниматься рядовому (во всех смыслах), «среднестатистическому» обитателю казарм на досуге? Что он будет на этот самом досуге делать?

Странный вопрос! Наверно уж, найдет чем заняться.

Да? А все же?

Наверно, читатель, плохо представляющий себе жизнь в казарме, предложит «для аналогии» обратиться к понятным примерам того, чем занимаются сверстники наших солдат «на гражданке». Ведь, в конце концов, в казармах сидят такие же наши юноши, что и окружают нас на улице; только те, которые в казарме, еще и одеты в форму и на плечах у них погоны!

Чем же заполняют свой досуг юноши призывного возраста (скажем, в возрасте от 18 до 24 лет), по тем или иным причинам избежавшие армии? Да много чем! Посещают спортивные кружки, тусуются в парадных, ходят в ночные клубы, танцуют на дискотеках, занимаются модным «пикапом» (тем, что в старину называлось «съем»), просто гуляют с девушками. Знакомятся, ухаживают, ссорятся, мирятся, занимаются сексом, мечтают о сексе…

Всего вышеперечисленного (за исключением, понятно, последнего) солдат в казарме лишён. Вместе с тем нельзя не отметить, что с психофизиологической точки зрения этот возраст (18–23 года) — период самого большого «буйства гормонов». Неудивительно, что юноши именно в этот период наиболее сексуально активны, порой буквально «зациклены» на сексе и вопросах пола.

Без сильного преувеличения можно сказать, что жизнь не попавшего в казарму юноши в этот период вообще проходит под сильнейшим влиянием, скажем мягко, «потребности в общении и внимании со стороны противоположного пола». Можно даже сказать, что у крайне ЗНАЧИТЕЛЬНОЙ части молодых людей данного возраста, если в их жизни не сформировался каким-то образом некий ОЧЕНЬ МОЩНЫЙ дополнительный интерес (к науке, спорту, искусству и т. п.) вся жизнь ВРАЩАЕТСЯ вокруг интереса к противоположному полу и так или иначе ему посвящена.

В этом смысле практически все, что юноша делает «не по работе», при ближайшем рассмотрении, оказывается, имеет сексуальную подоплеку.

Идет «тусоваться с приятелями во дворе»? Ну да, ведь ясно, что в компании «с парнями» больше шансов познакомиться «с телками».

Записывается в футбольную команду? Реально хочет стать знаменитым (хоть в пределах школы или района) игроком, поскольку уверен, что такие пользуются большим успехом и вниманием у окрестных девушек.

Обожает слушать рок-группы? Реально «фанатство» тем или иным «рокером» дает необходимый круг общения и опять же хорошие возможности для знакомства с такими же «фанатками».

И так далее. Примеры можно продолжать и продолжать.

Конечно, всегда среди большого количества юношей есть те, кто уже способен выстраивать свой собственный мир и находить возможность и удовольствие наедине с собой — при помощи чтения, занятий творчеством, спортом высоких достижений и т. п. Но таких в любом коллективе немного, и не они «делают погоду».

Вернемся теперь к солдату в казарме. Чаще всего солдат в наших частях практически «отрезан» от общения с представительницами противоположного пола на протяжении практически всего срока службы. Увольнения «в город» редки и нерегулярны; кроме того, в ряде частей никакого «города» поблизости и нет.

Но, даже если солдату и удается каким-то образом «вырваться» в увольнение, у него, как правило, нет ни достаточного времени, ни денег для того, чтобы попробовать установить хоть какие-то ОТНОШЕНИЯ с «аборигенами». Поэтому типовой солдат в увольнении в большинстве случаев прибегает к единственному «гарантированному» и доступному для него способу развлечения — попросту напивается. Неприятности со своими пьяными дебоширами никакому руководству части не нужны, и после каждой пьянки командование только лишний раз убеждается в том, что солдат в увольнение лучше вообще не пускать.

И не пускает.

Таким образом, солдаты в подавляющем большинстве вынуждены проводить все свое время, весь «досуг» в казарме же, в обществе себе подобных «депривантов» (лишенцев). И мы повторим свой вопрос: что делать солдату на досуге?

Казалось бы, дел масса. Читай, «качайся», в футбол играй… Но мы помним, что РЕАЛЬНО для большинства молодых людей все подобного рода занятия интересны не сами по себе, но лишь как средство привлечь к себе внимание противоположного пола. Если солдат ЗНАЕТ, что никакие женщины ему «не светят» в течение ближайших года-полутора, все «молодежные занятия» теряют для него внутренний смысл.

Да, дело обстоит именно так: лишение перспективы общения с «женским полом» попросту обессмысливает для молодых людей большинство так или иначе «развивающих занятий»! А это значит, что заполнять досуг молодым людям в казарме НЕЧЕМ.

Получается, что помимо традиционных «тягот и лишений» солдат на досуге испытывает еще один острый вид голода. Тот голод, который Эрик Берн называл «структурным голодом», или «потребностью в структурировании времени». По-русски он называется еще проще — СКУКА.

Солдату в казарме на досуге НЕИНТЕРЕСНО. Гормоны бушуют, но «пожар в крови» потушить нечем. Все солдатские разговоры вращаются вокруг одной и только одной темы — «О БАБАХ».

(На последнем полугоде своей службы я даже пытался вывести некую «казарменную константу» — то есть время, за которое разговор, начатый «в курилке» НА ЛЮБУЮ тему (о политике, футболе, замполите и др.) свернет ТУДА. ПО моим замерам и подсчетам, получалось — 1 минута. Но вычисления, конечно, должны быть подвергнуты дальнейшей лабораторной проверке).