Как воспитать ребёнка, который станет заботиться о тебе в старости - Гай Себеус

Прежде всего – «гладить по шерсти» его природный темперамент, не ломать и не нервировать ребёнка упрёками. Ведь даже меланхолики оснащены матерью-природой инстинктом самосохранения. Поэтому всегда лучше отыскать и использовать плюсы в характере ребёнка, чем раздувать его минусы. Даже если он боязливый и раздражительный, необщительный и плаксивый, пессимистичный и замкнутый – в общем, как все меланхолики.

Прежде всего, такому ребёнку необходима уверенность в себе, убеждённость, что он представляет собой ценность для самых близких людей. Поэтому с ним необходимо ежедневно говорить о том, что его любят, его победам радуются, а его неудачи – лишь ступеньки к будущим победам.

Во-вторых, малыша с таким неустойчивым характером необходимо уверить во всеобщей гармоничности окружающего мира. Чтобы он не замыкался в себе, не прятался ото всех, не боялся последствий собственных поступков.

И в-третьих, такому ребёнку, больше, чем любому другому, необходим положительный опыт побед. И их ему необходимо обеспечить. Хотя бы для того, чтобы всякий раз ссылаться на них, когда одолевает пессимизм. И этим создавать «плечо помощи и поддержки».

А если иметь в виду более общие рекомендации, то лучше всего обучать детей на их собственных примерах и разрешать делать собственные ошибки.

Ведь недаром говорят, что меньше всего мы усваиваем с голоса, из нотаций и поучений. Чуть больше – увидев своими глазами. А в основном – если участвуем сами, если «проваримся» в событиях. Только тогда они станут незабываемыми, войдут в плоть и кровь, станут подлинной натурой!

Возьмём для примера прекрасную повесть В. П. Астафьева «Васюткино озеро», в которой рассказывается, как 13-летний мальчик в сентябре заблудился в заполярной тайге и вышел к людям только через пять дней.

Выжил, выстоял, не сгинул ни от одиночества и беспомощности, ни от голода и холода. Как удалось победить ребёнку там, где и взрослые-то не выдерживают?

А секрет прост.

Этот мальчик – не просто мальчик без корней. За ним стоял и сберегал его целый пласт предков, сумевших передать ему свою вековую мудрость выживания.

Благодаря им он владел элементарными навыками ориентирования, умел стрелять по дичи и приготовить её на костре, разумно распределить припасы, патроны и хлеб; умел позаботиться о безопасной ночёвке.

И главное – умел не падать духом, а бороться за жизнь, даже если условия невыносимы. «Тайга хлипких не любит», – учили его родители и дед. Он слушал истории рыбаков из артели. Всё это сформировало его характер, научило, как нужно относиться к жизненным трудностям.

Каменные джунгли не безопасней тайги. Выжить в них бывает труднее. Заботитесь ли вы о том, чтобы оснастить своего ребёнка мудростью предков ради его выживаемости? Вырабатываете ли в нём борца?

Как совмещаются люди разных темпераментов?

Почему иногда находит «коса на камень» в отношениях одноклассников или соседей по песочнице?

Потому что они несовместимы в принципе, и они в этом почти не виноваты. Например, пара импульсивных и взрывных холериков раздерутся в момент так, что клочья полетят! А пара сангвиников затеет войну за лидерство и за признание: кто из них лучше выглядит в глазах окружающих.

Тогда как пара флегматиков или пара меланхоликов вполне уживутся. У первых будет взаимопонимание в силу их неконфликтности, у вторых – по причине их уступчивости и склонности к компромиссам.

Так, например, будут хорошо дружить холерик и его противоположность – флегматик. А меланхолик отлично комплектуется с сангвиником. Они способны во многом дополнять и подпитывать друг друга, гармонизируясь, словно пазл.

Другие сочетания: сангвиник с холериком и флегматик с меланхоликом – нуждаются в коррекции и внимании в случае возникновения недоразумений.

Первая пара слишком активна, все говорят и никто не слушает. А вторая – неинициативна, слабо заинтересована в партнёрах. Холерикам можно советовать сдерживаться, чтобы никого не обидеть. Меланхоликам – спрятать в карман свою обидчивость и застегнуть на пуговку. Сангвиникам – не разбрасываться и сдерживать обещания. А флегматикам – не спать на ходу, если не хотят проснуться и увидеть, что друзья разбежались.

Воспитывать таких разных деток надо по-разному. Потому что «научить человека быть счастливым – нельзя, но воспитать его так, чтобы он был счастливым, можно», – так говорил А. С. Макаренко.

Тот ещё тип!

Тип восприятия – что это?

Разделение по типам восприятия обусловлено тем, какая из сенсорных систем развита у человека лучше и даёт ему больше.

Если зрительная – таких называют визуалами. Если слуховая – аудиалами. Если же для получения информации ребёнку необходима динамика, движение, и он неудержим в подобном способе исследования мира – перед нами кинестетик. Дискреты (дигиталы) исследуют мир с помощью собственного мышления, доверяя лишь ему.

Чистые типы редки, в жизни мы имеем дело с различными сочетаниями в различных соотношениях. Но в каждом из нас всё же доминирует какая-то одна сенсорная система.

Большинство людей являются визуалами и аудиалами. Меньше всего дигиталов.

Зачем знать, какой тип восприятия у вашего ребёнка?

Затем, что для воздействия на него нам необходима доверительная атмосфера, взаимопонимание, умение если уж не говорить на одном языке, то хотя бы понимать язык друг друга. Исходя из своего понимания, мы можем планировать определённый подход к ребёнку.

Визуалы воспринимают предпочтительно зрительную информацию, в виде образов и картин. Другую они не игнорируют, но она на втором плане по сравнению с визуальной.

Во время освоения материала они рисуют картинки, карты, цветные схемы. И зрительные образы, сцепившись с информацией, остаются в памяти навсегда.

При общении они используют описательные слова. Много жестикулируют, подкрепляя общение мимикой.

Визуалы обращают внимание, прежде всего, на то, что видят, а потом на остальное. Они требуют, чтобы на них смотрели, когда они говорят, иначе обижаются, что их не слушают.

Визуалы придают большое значение внешности и одежде. Используют активно слова: «увидеть», «смотреть», «взгляните», «давайте посмотрим, рассмотрим», «обратите внимание», «это выглядело так», «представьте».

Самый яркий пример – глухая девочка Айя из романа Дины Рубиной «Русская канарейка».

Она родилась глухой. Но словно в компенсацию была так щедро награждена природой острым зрением, чувством композиции и хорошим вкусом! Что позволило ей реализоваться в высококлассного мастера фотографии.

А эпизод знакомства её с Леоном Этингером – просто шедевр!

Стоя на берегу затерянного в океане острова Джум, девушка наблюдала за мужчиной в море. Привычная читать по губам, она издалека уловила, что он напевает не просто расхожий мотивчик, а песенку именно на русском языке, на которой выросла она сама. На которой в её семье выучивали канареек.

Такой малости девочке-визуалу оказалось достаточно, чтобы проникнуться доверием к совершенно незнакомому человеку.

Аудиалы лучше воспринимают информацию на слух. Они обожают, когда им читают. Любят слушать разные истории и аудио-книги. А вот читать не любят, и это стоит учитывать.

Любят слушать музыку, она сопровождает их по жизни. Часто имеют хороший музыкальный слух и успешно музицируют. Подобный дар природы стоит развивать.

Именно они лучше всего воспринимают лекторов. А для себя любят проговаривать, бубнить, испытывать на звучание. Не стремятся делать записи для памяти, потому что они запоминают с голоса.

При разговоре аудиалы редко смотрят в глаза. Не настаивайте на этом, стоит понимать, что лишняя информация их просто сбивает.

Используют в речи слова: «Послушайте меня», «Почему вы разговариваете со мной таким тоном?», «Звучит заманчиво», «Это звучало так…», «Я спрашиваю себя», «Это мне говорит о многом».

В общении учитывают, каким тоном говорит собеседник, каков тембр и темп его речи. Интересно, что в случае, если слова противоречат интонации, доверяют именно интонации, а не смыслу сказанного.

Они не любят карты, схемы, рисунки. Предпочитают, чтобы им рассказали, как пройти к нужному месту, а не показали на карте.

Самый удачный пример аудиала – конечно же, Леон из романа Дины Рубиной «Русская канарейка».

Леон – наследник кипучего, неизбывно музыкального одесского семейства, обладатель уникального контратенора. Он и людей, и саму жизнь воспринимал сквозь призму звука. Динамика жизненных перипетий была подобна для него то смене тональностей, то нарастанию музыкальной темы, то приближением кульминации, то восторгом неожиданного финала.