Вместе. Синдром Керчепина - Awelina

Ее наивность почему-то сильно злила. Разочарование смешалось с решимостью: я поступлю правильно, она слепа, не вовремя проявила упрямство, хорошо, что есть хоть кто-то, способный трезво и стратегически мыслить.

Девушка еще мгновение с подозрением вглядывалась в мое лицо, после, успокоившись, отвернулась. Подошла к щели между досками, видимо, желая осмотреть окрестности.

Я не желала бить ей в спину, подождала, когда обернется ко мне.

— Пока ти… — Вирона не успела договорить. Помешали два кинжала, которые вогнала ей в грудь. Думаю, только в вирте это оружие входит в человека точно нож в мягкое масло, в реальности убить гораздо сложнее, требует больше физической подготовки…

Секунду я смотрела в ее глаза, наполненные яростью, ненавистью, обещанием мести.

— Другого решения нет. Я поклялась, — прошептала, напомнив, что разделю выигрыш, никто из нашей группы не пострадает, а затем, в последний момент активировав сирс «умирающей» однокурсницы, забрала ее баллы себе.

Одна попытка. У меня была только одна попытка выиграть эту битву, спасти всех, в том числе и себя. И доказать, что бахвальство и сила Садиста и его группы не стоят ничего, что они пустота.

Только один шанс. И если проиграю, значит, достойна вылететь из «Пикса три», значит, я ноль, зеро, досадная случайность, которой не светит никакое будущее, а только крах, грязь и медленное угасание.

Но я не ноль. Я Мия Зарянская. Дочь проклятой даром матери и неизвестного отца, сменявшая с десяти лет интернат за интернатом, в которых меня не столько воспитывали, сколько калечили, пытаясь слепить идеальную гражданку, патриотку, и получили просто человека, умеющего приспосабливаться и находить выход даже из тупиковой ситуации любого плана.

Все баллы потратила на одно — прыжок, нарушающий законы гравитации. Сделанный в нужный момент, в идеальное мгновение. Ошибись я в расчетах — и мне конец.

Но я не ошиблась.

Из-за большой нагрузки заложило уши, в глазах помутилось, а скрученные в узел волосы распустились и растрепались, упав на лицо. Я натужно дышала, но все же оседлала спину чудовища, еще секунду назад бывшего над головой.

Это не цвет, как оказалось. У Садиста было столько баллов, что он весь оделся в броню: чешуйки будто из стали, а между ними — живая незащищенная плоть. Мой шанс. Удивительное удовлетворение. Даже Тэпп не мог предусмотреть все — лучшее открытие и подарок за всю мою жизнь.

Первое действие — оглядеться. Понятия не имела о размерах этого уровня вирта. Сирс утверждал, что не более двадцати квадратов. Точка Б находилась в третьем на северо-востоке. Но я не на электробусе, который доставит меня в пункт назначения. Здесь также потребуется удача. И время, чтобы Садист потерял бдительность и терпение.

Сверху сарайчик, в котором окончился путь Рони Вурк, казался крошечной точкой. Слегка закружилась голова, холодок адреналина приятно щекотал внутри. Я перевела взгляд на шею дракона перед собой. А именно: на участки незащищенной кожи между стальными пластинами. Достала кинжал — лезвие льдисто блеснуло в лучах солнца — и легко, будто лаская, провела по зеленоватому уязвимому покрову, любуясь, как медленно выступают капельки алой крови.

Чудище взревело, завертело головой, выгнуло шею, пытаясь схватить меня, выпустило струю пламени, а еще: быстрее замахало крыльями, заложило крутой вираж, желая сбросить ненавистного седока.

Я удовлетворенно улыбнулась. Что ж, Тэпп отведает то же блюдо, которым часто кормит других.

Я оцарапала кожу с другой стороны, а дракон метался, будто бешеный, вихрем несся куда-то… на юго-восток. Но ведь не тороплюсь, игра так хороша, что наконец-то стала доставлять мне небывалую радость. Не припоминаю, чтобы хоть когда-то настроение достигало отметки «прекрасно». Этот день настал, безусловно.

Когда кинжал покрылся коркой запекшейся крови, Садист, ревя и крутясь, все же полетел в нужном мне направлении. Теперь требовалось вовремя закончить партию…

Как только сирс пискнул, просигналив, что я вошла в нужный квадрат, досчитала до десяти, достала второй кинжал и, выдохнув с криком, вогнала оружие в затылок чудовища. Дракон, захлебнувшись ревом, вздрогнул и стремительно начал падать.

В этом круге мы погибнем вместе, но лишь один из нас станет победителем. Я.

Земля быстро приближалась, можно было разглядеть точку Б внизу: замок, сложенный из бурого камня, окруженный местами поврежденной стеной, словно она выдержала десяток осад, три высоких башни, двор, покрытый зеленой травой и совершенно пустой, прохудившуюся крышу основного строения. Меня подташнивало от страха и нервов, от того, что так близка к цели…

Дракон рухнул на стену возле крайней правой башни, окончательно разрушив ее. От удара меня сбросило со спины Тэппа, я упала на камни и почти сразу же потеряла сознание. Последнее, что запомнилось, — дымчато-серый глаз с вертикальным зрачком, уставившийся на меня с ненавистью, погасший через миг.

* * *

Дернувшись, я очнулась, часто дыша, немедленно сдернула с себя шлем с очками, села. Комната с черными стенами из пластигаза, предназначенная для выхода в вирт, показалась душной, жуткой. Потому что на меня были устремлены пять пар глаз одногруппников, оставшихся в своих квадратах. Кто сидя, кто стоя, сложив руки на груди, они молча сверлили меня недружелюбными, настороженными взглядами. Пока никто из них заговорить не решался.

— Сука, — зло процедила Вирона, поднявшись.

Я, задавив внутреннюю дрожь, негодование, ухмыльнулась.

— Пятьсот баллов каждому, Вурк. Этого мало, чтобы стать героем группы? — я обвела присутствующих испытующим взглядом. Неважно, что опасаюсь расправы, по сути, одна против пятерых неслабых противников, нужно показать им, что они идиоты и не боюсь их.

Те не расслабились, но открытой агрессии уже не чувствовалось. Напряжение спало.

— То есть облагодетельствуешь всех? — поднял брови Мореслав.

Я демонстративно активировала сирс и направила каждому обещанное. Устройства откликнулись у всех, лица смягчились, парни отступили, двинулись к одной из стен, чтобы сложить шлемы и перчатки в специальные ящички.

И только Вирона не отцепляла от меня жесткого взгляда, показывая, как яро ненавидит и обязательно отомстит. Не подозревала за ней маниакальных наклонностей.

— Что? — я, пятерней поправив волосы, вызывающе уставилась на девушку.

— То, что ты сделала, — мерзость.

— Мерзость, что спасла шкуры всех нас? — я округлила глаза в удивлении.

— Ты предала доверие.

— Нет. Лучше меня с этой задачей никто бы не справился. Я оправдала всяческое доверие.

Одногруппница зашипела.

— Дрянь! Ты зарываешься!

К нам приблизился Головастик. У парня давно сформировалась репутация миротворца, наверное, потому, что кругловатое простодушное лицо с ямочками на щеках и широко распахнутые голубые глаза располагали к себе, неосознанно вызывали симпатию. К тому же он умел найти нужные слова и средства, чтобы затушить разгорающийся пожар.

— Эй-эй! Дамы, полегче, — улыбнулся одногруппник. — Поступок