Книга «ТОТЕМ: Травоядные» (Часть 1) - Наталья Лакедемонская

   –  Мия, когда же ты поймешь, таков порядок вещей! Мир жесток! Жизнь состоит не только из любви и счастья, есть еще горе и утраты. И порой они воспитывают человека лучше, чем…

   –  Когда в Предлесье бушевала эпидемия, к нам в дом постучала больная Уга с мольбами забрать детей, тогда Рид тоже боялся. Ведь они были заражены, и принять их было все равно что подписать себе смертный приговор. Тогда я сказала ему, что если уж умирать, то умирать людьми. Понимаешь, Ким, людьми! И в этот момент отец встал перед выбором: быть дрожащим за свою шкуру зверем или остаться человеком, способным жертвовать и сострадать. Мы оба знаем, какое решение он принял. Благодаря ему удалось спасти жизнь тебе и еще тысячам людей. И если бы отец тогда не впустил к себе в дом зараженных малышей, люди, возможно, никогда не нашли лекарство от тотальной дегидрации… – Мия перевела дыхание и продолжила спокойнее. – Мир жесток, я согласна. Но посмотри правде в глаза, таким его делают люди: правители, которые строят стены, и горожане, готовые растерзать семью только за то, что в ней травоядный Тотем. Но мир можно изменить, достаточно начать с самих себя: не думать о своей выгоде, а просто помогать ближним.

   –  Сестренка, всех тебе не спасти! – воскликнул брат.

   –  Иди и скажи это им! – срывающимся голосом прокричала плачущая Мия и ткнула пальцем в сторону дома.

Только в этот момент молодые люди заметили, что из открытого окна на них смотрит Уза. По выражению ее лица было понятно, что девушка все слышала. По румяным щекам красавицы бежали крупные слезы. Она стояла и бесшумно рыдала, глядя в глаза Киму. Эта была душераздирающая картина. С минуту молодой человек тоже смотрел на нее в упор, затем, прорычав: «Ааа! Все беды от женщин!»– куда-то пошел.

Мия бросила прощальный взгляд на Узу и поспешила за братом. Девушка была уверена, что брат отправился в обратный путь, но, вопреки всем ожиданиям, он вернулся в дом к Узе.

   –  У вас есть место, где я мог бы побыть без свидетелей, – с порога спросил Ким.

   –  Да, конечно, думаю, Уза не будет возражать, если вы воспользуетесь ее комнатой, – растерянно проговорила заплаканная хозяйка.

Без лишних объяснений догадливый Ким сам проследовал в единственную комнату на первом этаже.

Женщины недоумевали. Мия прошла в кухню и заняла место за столом. Уза отошла от окна и присела рядом. В помещении повисла гробовая тишина, нарушаемая тихими всхлипываниями матери Узы. Вдруг из комнаты послышался тихий голос Кима. Сложно было что-то разобрать, но отдельные фразы долетали до любопытных ушей собравшихся:

   –  … Нет, я не сошел с ума… Я знаю, что и так тебе задолжал… Они нужны срочно, человек при смерти… Я тоже не хочу в Гаол… Хорош нудеть, ты мне поможешь или нет?

   –  Что с ним, он болен? – встревожено спросила хозяйка.

   –  Нет, с ним все в порядке, – ответила Мия.

   –  Тогда почему он разговаривает сам с собой? – не успокаивалась женщина.

   –  Понимаю, это выглядит странно, но давайте подождем, – ответила девушка.

Спустя несколько минут молодой человек вышел из комнаты.

   –  Лан согласился помочь, – сказал Ким, присаживаясь за стол.

Мия почувствовала себя ужасно виноватой. Теперь она подвергает опасности не только Кима, но и Лана.

   –  Теперь я хочу, чтобы вы все меня внимательно выслушали. То, что я предложу сделать, карается законом и носит название контрабанда. Если об этом станет известно наместникам Держателя, нас всех жестоко накажут. Поэтому очень важно, чтобы больше ни одна живая душа не узнала о том, что мы собираемся сделать. Понятно? – спросил молодой человек.

Женщины согласно закивали. Ким повернулся к Мие и продолжил:

   –  Лан выяснит в лаборатории точное название антибиотика и необходимый курс лечения. Затем за территорией Ормана купит лекарство и все необходимое для инъекций. Поскольку надо действовать очень осторожно, он возьмет кратковременный отпуск под предлогом болезни отца. Ему выдадут документы на въезд в хищные земли. Этот этап организовать несложно. Но дальше – все сложнее.

Молодой человек встал из-за стола и подошел к окну. Ким закрыл форточку и, не поворачиваясь, продолжил:

   –  Я не рассказывал тебе, Мия, но на Хранителей в штатском возле Врат идет охота.

   –  Кто может охотиться на них? – удивилась сестра.

   –  Контрабандисты, – кратко ответил Ким.

   –  Почему?

   –  Потому что у Хранителей есть личные вещи из внешнего мира. Такие предметы, как коннектор, Планум, стоят целое состояние на черном рынке. Поэтому за Вратами всегда пристально следят преступные группировки. Стоит Хранителю в одиночку пересечь стену, как за ним начинается слежка с последующим нападением, – объяснил молодой человек.

   –  А как же домой добираются Хранители – хищники? И почему миротворцы ничего с этим не делают? – возмутилась Мия.

   –  Миротворцы не вмешиваются в дела Хищного общества. Борьба с контрабандистами – задача Держателя Варлонга, поскольку Врата ведут именно в его земли. Но у него пока плохо получается влиять на ситуацию. Именно поэтому хищным Хранителям разрешают использовать планолеты – невидимки. Пилот отвозит человека по адресу и улетает. Когда Хранителю необходимо вернуться, он по коннектору запрашивает средство передвижения, и оно за ним прилетает. Но нам такой вариант не подходит, иначе станет очевидно, что Лан едет не к отцу, а это вызовет много вопросов.

   –  А то, что наш друг не возьмет планолет, не покажется руководству странным? – расстроено спросила сестра.

   –  Здесь нам несказанно повезло: Лан живет очень близко к Вратам. Он никогда не берет планолет, когда едет в отпуск, – бодро ответил Ким.

   –  Да, но если все так, как ты говоришь, то наш друг будет в большой опасности, – обеспокоенно сказала Мия.

   –  Именно поэтому я поеду его встречать у Врат. Вместе у нас больше шансов довезти лекарство.

   –  С твоими отбитыми ребрами и недавними вывихами максимум, чем ты сможешь помочь Лану, это громко позвать на помощь, – сказала Мия.

Ким отвернулся от окна и возмущенно посмотрел на нее.

   –  Спасибо за доверие, сестренка, рад, что, хотя бы мои ораторские способности, ты способна адекватно оценить, – язвительно отозвался брат.

   –  Я серьезно, Ким. Если верить тому, что ты сказал, там вооруженная группировка, а вы будете вдвоем, – настаивала Мия.

   –  Я прекрасно понимаю, о чем ты говоришь, но других вариантов у меня нет. Отец стар для таких приключений, а больше никто помочь не согласится. Мало того, что это противозаконно, так еще и опасно, – проговорил молодой человек и сел за стол.

   –  Нет, так дело не пойдет. Я не позволю так рисковать ни тебе, ни Лану. Без помощи вы не справитесь… Может, стоит нанять кого-то за деньги? – предложила сестра.

   –  Нет, Мия, наемникам доверять нельзя. Как только они пронюхают, что именно мы везем, они нас либо сдадут властям, либо ограбят. Лекарства на черном рынке стоят очень дорого.

Мия задумалась. Ким тоже погрузился в размышления. Мать Узы снова начала плакать. Надежда спасти мужа таяла на глазах. Все это время она боялась вставить слово. Женщина понимала, что не вправе требовать такого риска от этих малознакомых людей. Уза слушала диалог Мии с братом очень внимательно. Оставаясь безмолвной, она ловила каждое слово, открывая для себя интересные факты из жизни Хранителей. Так в полной тишине прошло несколько минут.

Все это время Мия копалась в памяти, надеясь найти человека, способного помочь. Девушка вспоминала клиентов, друзей, знакомых, всех умеющих за себя постоять мужчин. И вдруг ее осенило.

– Гай! – вырвалось у Мии вслух.

   –  Гай? – удивился брат.

   –  Надо попытаться… – не договорив, девушка встала и направилась в прихожую.

   –  Мия, постой! С чего ты взяла, что он станет нам помогать? – спросил Ким, следуя за сестрой.

   –  Если у него все в порядке с памятью и совестью, то у нас есть шанс его уговорить. Во время эпидемии я вылечила его брата, Гай сказал тогда, что никогда этого не забудет, – объяснила она.

Девушка быстро оделась и вышла. Ким последовал за ней, не попрощавшись с хозяевами.

   –  Откуда ты знаешь, где он живет? – спросил брат.

   –  Я не знаю. Зато я знаю, где он работает – в школе. А сейчас время занятий, насколько я помню.

Мия шла настолько быстро, что к зданию школы Ким подошел уставшим и запыхавшимся.

   –  Мне нельзя в мужской корпус, поэтому позвать Гая придется тебе. Я подожду здесь, на лавочке, – сказала сестра и присела.

Ким без лишних расспросов отправился в зал для боевых искусств. Сестра оказалась права, занятия в школе были в самом разгаре. В узких длинных коридорах мужского корпуса не было ни души. За массивными темно-коричневыми дверями учебных комнат слышались голоса учителей. На мгновенье Ким заскучал по школьным дням. В отличие от Мии, он любил это место. У него всегда было много друзей, и обучение проходило в веселой обстановке. Ким был звездой школы и времена юности вспоминал с радостью. Несмотря на то, что прошло много лет, молодой человек быстро и безошибочно нашел нужное помещение. Уже через пять минут он стоял перед широкими двустворчатыми дверями спортивного зала. Было слышно, что тренировка в самом разгаре. Ким немного поколебался, затем приоткрыл одну из створок и заглянул внутрь. Помещение для занятий боевыми искусствами осталось таким, каким он его помнил. У противоположной от входа стены был старый потертый ринг, с ограждениями в виде толстых пожелтевших канатов. Вдоль стен стояли невысокие деревянные лавки. Большие закругленные окна наполняли помещение ярким светом. Стены зала белили каждый год, поэтому и сейчас они смотрелись чистыми и аккуратными. С левой стороны от ринга располагался ряд боксерских груш. Сделанные из грубой коровьей кожи и плотно набитые песком, они крепились к потолку мощными ржавыми цепями. В воздухе стоял до боли знакомый коктейль ароматов старого дерева, побелки и мужского пота.Ким заглянул в самый разгар спарринга. Около пятнадцати учеников толпились у ринга и жадно наблюдали поединок одноклассников. Гай встал ногами на лавку, придвинутую поближе к рингу, и оценивал схватку. Временами учитель выкрикивал замечания и советы. Обстановка была жаркой. На появившегося в дверях Кима никто не обратил внимания. Не решаясь прервать занятие, молодой человек молча сверлил Гая взглядом. Но учитель был настолько увлечен, что не замечал этого.