Сам себе палач. Как сохранить и улучшить свою жизнь - Светлана Драган

– Оль, а вы не топиться собрались, случайно?

– Ну что вы!

Я говорю:

– Я вас очень попрошу, – и рассказываю ей в подробностях, чего стоит избежать, на что есть намек. Объясняю, что этого можно избежать, если она все-таки, хоть немножечко, позволит себе некий люфт, гибкость и проявит осторожность. Она раздраженно, не разговаривая со мной, уходит. Мне не впервой было наблюдать, как люди ведут себя в нештатных ситуациях. Она садится к своему водителю, потом я узнаю, что она пересказала ему все, что я ей рассказала.

Проходит недели две, а поскольку многие из руководства города и администрации были моими клиентами и пациентами, то общение у нас было плотным и дружеским. И вот приходит ко мне одна из важных персон городской управленческой системы, просто не в себе, и говорит:

– Слушай, Ольгу нашли утопленной в ванной, в маленьком количестве воды, с переломанным позвоночником и задушенную. – И продолжает: – Я не могу разжать зубов просто, потому что мне аж дурно. Как это могло случиться, если у них все на охране? Она никому не открывала дверь, она была крайне аккуратной и осторожной.

Я тоже в совершенном ужасе, но понимаю, что я это видела.

Она говорит:

– Ты знаешь, она успела рассказать водителю какую-то историю, которую ты ей поведала в качестве предсказания.

Первое мое шоковое состояние не дает нормально реагировать, я молчу и только понимаю, что действительно я это предвидела и предупреждала Ольгу…

Вдруг она продолжает:

– Сергей, – мужа Ольги так звали, – не в себе, просто не в себе, я видела, он в каком-то жутком состоянии.

Она ушла, а я осталась в каком-то отупевшем состоянии.

Вдруг приходит ко мне этот Сергей, с какими-то пугающими синяками под глазами, и какое-то странное от него ощущение шло. Я, естественно, говорю:

– Сергей, вы, пожалуйста, не переживайте – ну, всякое…

А он говорит:

– Светлана, нам надо привести ее родителей, а, понимаете, у мамы эпилепсия, надо все устроить так, чтобы ничего не случилось.

Я говорю:

– Сергей, понимаете, я-то не справлюсь с эпилепсией. Вот у нас же с вами есть общая знакомая Вера – она врач, пусть возьмет с собой лекарство для купирования приступа, чтобы, если что, там можно было… – И вижу, что это воспринимается в штыки.

Но потом он говорит:

– Ну ладно, давайте. Сейчас мы за вами заедем.

Вскоре он приезжает, сажает меня в одну машину, мою подругу – в другую машину, и мы едем. Едем странно, почему-то пытаемся миновать все посты милиции, и такие все время переговоры: «Ты видишь, они там стоят, давай вот тут вот объедем». И он мне говорит такую фразу: «Ты знаешь, утром пришел…» – а у них наверху жила гинеколог, с которой Ольга все время консультировалась по поводу деторождения, ее подруга, и вот он мне говорит: «Зашел к этой соседке-гинекологу, ее не было дома, хоть кто-то бы помог, а то происходило такое… Ну, сейчас вот Ольгунчика схоронить, и в Москву…» Эта фраза меня немножечко кольнула… И тут вдруг я окончательно осознаю, что это его рук дело! У меня просто все становится на места. Мы едем дальше, и я начинаю понимать, что меня неслучайно везут куда-то…

Ситуация развивается, уже вечер, а ехать там как-то довольно далеко, февраль. Вдруг мы останавливаемся, вернее, весь наш эскорт: машина с моей подругой Верой и наша машина… Мы в каком-то таком глухом месте, выходим с ней из машин и обе понимаем, что происходит и зачем мы заехали в такое безлюдное место. Я говорю:

– Вера, у нас нет выхода, кроме как сделать вид, что мы вообще полные дуры и ничего не понимаем, нужно просто сделать как можно более глупое выражение лица – ну, мы вроде как куда-то по своим делам сейчас зайдем в кустики, и, главное, сохранять непринужденное выражение лица.

Поговорив и, якобы доверчиво, вернувшись назад – бежать-то было некуда – мы видим, как они там тихо разговаривают между собой, советуются. Видимо, было принято решение, что девки-то совсем, видимо, не отдают себе отчет, ничего не понимают и не подозревают… И вот мы садимся по машинам, и нас везут к Олиным родителям.

Приезжаем к родителям и начинаем рассказывать придуманную историю, что якобы Оля отравилась, лежит в больнице, надо бы им с нами поехать. Отцу сказали правду, а матери нет, потому что просто страшно ее было везти.

Далее все развивалось по очень печальному сценарию. Прозревшая по пути мама кричала, понимая, что случилось нечто страшное. Но самое главное, что когда мы приехала на место, нас встретила та самая соседка-гинеколог, которая, по рассказу Сергея, отсутствовала в то печальное утро убийства Оли. Потрясенная случившимся, она громко рассказывала, как была в это время дома и слышала странные звуки и возню, но не решилась зайти полюбопытствовать – мол, дело молодое. Сергей и не заметил этого, тогда как становилось все более очевидным, что он лжет. Позже мои предположения полностью подтвердились. Печально то, что Оля не сделала выводов из предсказания, забыв, что предупрежден – значит вооружен.

В противовес этому, чуть ли не параллельно, происходила другая история. Так случилось, что обе девушки пришли почти одновременно. Ольга, у которой все так печально закончилось, потому что сама не смогла и не захотела ничего сделать, – правда, она была помоложе. А вторая – чуть взрослее, мне-то казалась она совсем взрослой, ей было 34, а мне было тогда 28. У нее на руке тоже читалась очень неприятная история с мужем, который по сценарию руки должен был тоже покуситься на ее убийство, причем ударом по голове. Я предупредила ее, чем вызвала неподдельное удивление и ответ: «Но послушайте, у нас все очень хорошо». Нужно признаться, я и сама их видела, в магазине, он ей шубу покупал. То есть этот сценарий, что увиделся на ее руке, и в самом деле был странным. Но не я же их придумываю – на руке видно.

В результате через очень небольшой промежуток времени отношения у них резко ухудшились, дело уже доходило до развода. В итоге все дошло до конфликта. Все происходило в ванной, как и в предыдущем случае с Ольгой…

Она рассказывала:

– Я только помнила, что вы мне советовали беречь голову, и я просто схватилась за голову, когда он меня толкнул.

В общем, самого страшного не случилось, слава богу, хотя было у нее легкое сотрясение… Но для суда хватило. Отношения восстанавливать оба не хотели, разошлись даже на финансово выгодных для моей героини условиях. Но и для меня это был опыт наблюдения конструктивного подхода к моим советам.

Эти две женщины – доказательство того, как мы можем распоряжаться собой, обстоятельствами, судьбой, наконец. Информация нам дается к размышлению! Нам всегда дают шанс.

Уникальный способ лечения всего

Много интересного мне пришлось видеть и делать в своей жизни. Постепенно приходило понимание многих вещей. Например, что нас всех роднит, что делает нас такими близкими по духу, от чего мы не можем уйти. Мы говорим о том, что мы божественны, и что-то в нас во всех есть – искра Божья. Вопрос, понимаем ли мы эту свою силу, используем ли в своей жизни, а если используем, то как? Многие понимают все гораздо проще: заплати, пройди, сделай усилие. Но есть более алхимические, короткие пути, и здесь все зависит от того, насколько мы можем сами себе это позволить. И что является тем самым волшебным инструментом приближения желаемого и как с ним можно обращаться? И ответы на эти вопросы часто приходили благодаря практике.

Теперь две истории о способе лечения, который я выше упоминала. Есть состояние, в которое вводишь человека, и как бы оставляешь его наедине со своим сознанием. Что начинает происходить? То есть приоткрываешь некую планку, которую условно можно назвать электронной платой, такую вот распределяющую логику, которая на самом деле является своего рода блокиратором возможностей, шлагбаумом к реальности, к истине, к необыкновенным возможностям. Когда снимается этот шлагбаум, во-первых, тело начинает вести себя странно. Оно самостоятельно начинает двигаться в том ритме и в таком режиме, какой ему необходим для того, чтобы не только привести в порядок самочувствие, но и войти в контакт с той силой, энергией, к которой доступ перекрыт той самой платой, нашим сознанием, рождающим логику. Во время погружения в такое состояние человек может совершать немыслимые движения. Кто-то начинает прогибаться так, как будто всю жизнь занимался художественной гимнастикой. Во-вторых, начинается самокоррекция физического состояния, согласно той матрице, которая в него вмонтирована, чтобы привести в порядок все системы жизнедеятельности самого тела. Все это возможно при отключении сознания, которое на самом деле нам навязчиво диктует свои штампы, комплексы, негативный опыт. Но когда снимается его прежняя логика, какие-то мысли, алгоритмы мышления, наносные программы и так далее, наступает свобода для исходной базовой здоровой программы. Что тут самое интересное? Конечно, в это время ты можешь закинуть ему и другую программу, вот тут все ведут себя по-разному.