Магазин чудес «Намия» - Кэйго Хигасино

Купив онигири, сладкие булочки, напитки в пластиковых бутылках, он вышел на улицу. Продавец – молодой мужчина – на него даже не взглянул. Камера, возможно, работала, но полиция совершенно необязательно заподозрит его только потому, что он зашел за покупками поздно ночью. Наоборот – сочтут, что для преступника такое поведение странно. Этим он себя успокоил.

Забрав спрятанную сумку, он пошел назад по той же дороге. Отдаст приятелям еду и сразу уйдет – не хотелось долго находиться в таком подозрительном месте.

Вот и заброшенный дом. К счастью, по дороге он никого не встретил.

Ацуя снова оглядел здание, посмотрел на щель для писем и подумал: интересно, а если сейчас бросить туда письмо, в какое время оно попадет?

Он прошел между домой и сараем и оказался перед черным ходом. Дверь оставалась открытой. Он шагнул внутрь, пытаясь увидеть, что там происходит.

– О, Ацуя! – радостно сказал Кохэй. – Ты вернулся? Уже больше часа прошло, мы думали, ты не придешь.

– Больше часа? – Ацуя посмотрел на экран телефона. – Всего 15 минут. И потом, я не вернулся. Просто принес кое-что.

Он поставил на стол пакет с продуктами.

– Я ведь не знаю, сколько еще вы тут собираетесь торчать.

– Ух ты! – просветлел лицом Кохэй и сразу же схватил онигири.

– Пока вы тут сидите, утро не наступит, – сказал Ацуя Сёте.

– Я кое-что придумал!

– Что же?

– Видел открытую дверь?

– Ну видел.

– Если ее не закрывать, время в доме и снаружи идет одинаково. Мы с Кохэем пробовали всякие штуки и обнаружили это. Поэтому разница с твоим временем оказалась всего лишь час.

– Ясно. – Ацуя посмотрел на дверь. – Ну и как тут все устроено? Что это за дом такой?

– Не знаю, как оно устроено, но теперь тебе не надо уходить. Даже если мы останемся здесь, утро все равно наступит.

– Точно! Нам лучше быть вместе, – согласился Кохэй.

– А вы что, так и собираетесь обмениваться письмами?

– Тебе жалко? Ты можешь не участвовать, если не хочешь. Хотя, если честно, мы надеялись с тобой посоветоваться.

Ацуя нахмурился:

– Посоветоваться?

– После того как ты ушел, мы написали третий ответ. И снова получили письмо. На вот, прочитай.

Ацуя посмотрел на приятелей. Выражение их лиц было странным.

– Только прочитаю, поняли? – И он уселся на стул. – А вы что ответили-то?

– Посмотри черновик. – Сёта протянул ему листок.

Вот что они придумали (писал, похоже, Сёта – почерк оказался разборчивым, кроме азбуки были и иероглифы):

«Про сотовый пока забудьте. К вам это сейчас не имеет отношения.

Расскажите еще про вас и про вашего возлюбленного. Что вы лучше всего умеете делать? Есть ли у вас общие хобби? Путешествовали ли вы вместе? Смотрели ли фильмы? Если вы любите музыку, какие последние хиты вам нравятся?

Если вы все это расскажете, будет легче давать советы. Жду.

(Это письмо пишет другой человек, но не обращайте внимания.)

Лавка Намия».

– Не понимаю. Зачем вы об этом спрашиваете? – Ацуя помахал листком в воздухе.

– Мы решили, что для начала надо точно выяснить, из какого времени Лунный Заяц. Если мы этого не поймем, то не найдем с ней общий язык.

– Ну так бы и написали: из какого вы времени?

Сёта, выслушав ответ Ацуи, нахмурился.

– А ты поставь себя на ее место. Она же не знает, что тут у нас. Если внезапно задать такой вопрос, она просто решит, что мы спятили.

Ацуя выпятил губу и почесал щеку. Возразить было нечего.

– И что она ответила?

Сёта взял со стола конверт.

– Вот, прочитай.

Ацуя, уверенный, что приятель просто важничает, вынул из конверта листок и развернул его.

«И снова спасибо вам за ответ. Я беспокоилась, все пыталась узнать про сотовые, спрашивала у разных людей и все равно ничего и не поняла. Но раз вы говорите, что это не имеет ко мне отношения, то перестаю об этом думать. Впрочем, буду благодарна, если вы когда-нибудь мне все объясните.

Как я писала в первом письме, я спортсменка. Мой любимый раньше занимался тем же видом спорта, его тоже хотели взять в олимпийскую сборную. Так мы и познакомились. Но помимо того что мы оба спортсмены, мы самые обычные люди. Общие увлечения – кино. В этом году мы посмотрели “Супермена”, “Рокки-2”, “Чужих”. Ему понравилось, а я такие фильмы не люблю. Музыку тоже слушаем. Из последнего любим “Годайго” и “Southern All Stars”. “Элли, моя любовь” прекрасна, правда?

Вот пишу – и вспоминаю время, когда он был здоров, и так хорошо на душе! Может быть, вы этого и добивались? Так или иначе, наш двусторонний обмен письмами (наверное, странно звучит) действительно меня подбадривает. Если получится, напишите мне и завтра, пожалуйста.

Лунный Заяц».

Дочитав, Ацуя пробормотал:

– Ясно. «Чужие» и «Элли, моя любовь», значит. Теперь время примерно понятно. Это поколение наших родителей.

Сёта кивнул.

– Ага, я проверил в интернете. Точно. Ну, то есть здесь мобильный не работает, нужно открыть заднюю дверь. В общем, не важно. Я проверил, когда вышли упомянутые в письме фильмы. Это все 1979 год. И «Элли, моя любовь» тоже впервые прозвучала в 1979 году.

Ацуя пожал плечами.

– А какая разница? Значит, 1979.

– Именно. Значит, Лунный Заяц собирается на Олимпиаду 1980 года.

– Наверное. И что с того?

Сёта так пристально посмотрел в глаза Ацуи, как будто хотел заглянуть ему прямо в душу.

– Чего ты? – спросил тот. – У меня к лицу что-то прилипло?

– Ты правда не знаешь? Ну ладно – Кохэй, но ты-то!

– Да в чем дело?

Сёта глубоко вдохнул и выпалил:

– В 1980 году Олимпиада проходила в Москве. Япония ее бойкотировала.

5

Конечно, Ацуя об этом слышал. Он просто не знал, что все случилось именно в 1980-м.

Тогда еще продолжалась холодная война между Востоком и Западом. Поводом для бойкота послужил ввод Советским Союзом войск в Афганистан. В знак протеста первыми о бойкоте заявили США и призвали остальные западные страны присоединиться. Япония колебалась до последнего, но в конце концов, вслед за Америкой, выбрала путь бойкотирования Игр. Все это Сёта нашел в интернете и теперь коротко пересказал остальным. Подробности Ацуя узнал впервые.

– Значит, проблема решена. Поскольку Япония не будет участвовать в Олимпиаде в следующем году, Лунный Заяц может забыть про соревнования и спокойно ухаживать за любимым, так ей и напишите.

Выслушав Ацую, Сёта состроил кислую рожу.

– Ну напишем мы – разве она