Война на улицах - Питер Кейв

Оживился и парень. Когда Бивис отпрянул, протирая глаза от липкой жидкости, водитель пошарил впереди, открыл отделение для перчаток и сунулся туда. Когда он выпрямился, в его руке оказался автоматический пистолет «смит-и-вессон» девятого калибра. Не спеша он наклонился из-за пассажирки и тщательно прицелился. С коротким сумасшедшим смешком он выстрелил в полицейского. Пуля попала в лоб между глаз.

Юноша опустил пистолет и медленно открыл дверь со своей стороны, вылез из машины и вытащил за собой свою подругу. Рука об руку они перешли на противоположную сторону улицы и неспешно прошествовали по направлению к Марбл-Арч, стреляя по пути в толпы разбегавшихся в панике пешеходов.

Два часа спустя на столе комиссара Макмиллана лежал подробный отчет о происшедшем. Он мрачно читал, усваивая жуткие факты. Патрульный, конечно, скончался на месте. Из четырех новых жертв молодая женщина умерла, когда ее доставили в больницу, а пожилая дама находилась в реанимации, и было мало надежд, что она останется в живых. Было еще двое серьезно раненных, но за их жизнь не приходилось опасаться. В «эскорте», который был похищен двумя днями раньше, нашли кучу брошюр и пропагандистских листовок крайне правых организаций, а в багажнике обнаружили автоматический пистолет чешского производства «скорпион». А парочка в конечном счете исчезла в метро, и никто ее не остановил. Сейчас она может быть где угодно.

Когда Макмиллан закончил чтение, у него появилось очень нехорошее предчувствие. Казалось, все складывалось в определенную картину. Отбросив в сторону документ, он тяжело вздохнул. Значит, началось, с тревогой подумал комиссар. А он-то рассчитывал, что у него будет побольше времени.

5

Сержант Эндрю Уинстон бросил внимательный взгляд на кучку денег, лежавшую на столе, прикинул в уме, сколько там может быть, а потом посмотрел на карты, которые держал в руке. Нелегко было принять решение. В банке было семьдесят пять фунтов стерлингов, а чтобы остаться в игре, нужно было поставить пять фунтов. У него был шанс на выигрыш, но небольшой, и Уинстон колебался, предчувствуя поражение. Покер ему был больше по душе, а здесь не было полной уверенности. Да и вообще он позволил втянуть себя сыграть в карты лишь от скуки.

— Давай, Эндрю, шевели мозгами, — подбодрил его Энди Коллинз, сидевший напротив. — Делай ставку или выходи из игры. Или струсил?

Уинстон так и не получил возможности ответить на брошенный ему вызов. Чья-то рука из-за спины вырвала у него три карты и бросила их на стол рубашкой вверх.

— Он не трусит. У него прорезался здравый смысл.

Уинстон круто развернулся, чтобы вскочить на ноги и дать должный отпор обидчику. Подобное вмешательство в игру было серьезным нарушением правил. Но он сразу же остыл, узнав подполковника Дэвиса. На лице появилась радостная улыбка.

— Привет, босс. Никак не ожидал увидеть вас в этой забегаловке.

Дэвис покачал головой.

— Это не случайность. Я искал тебя.

Уинстон не мог скрыть удивления.

— А откуда вы знали, где меня можно найти? Дэвис снисходительно усмехнулся.

— Я и не знал, но перед тем, как зайти сюда, я побывал практически во всех пивных в Херефорде. — Кивнув на карты, добавил: — Забирай свои деньги. Нам надо потолковать.

Уинстон вопросительно взглянул на двух игроков, остававшихся за столом.

— О них можешь не волноваться, — убедил его Дэвис. — Коллинз не представлял для тебя никакой угрозы. Он мог разве что затянуть игру и вынудил бы вас сделать более высокие ставки. Главная угроза — Красавчик. Я думаю, ему пришла хорошая карта, и он мог сорвать большой куш.

Его предсказание решили тут же проверить. Вдохновленный предположением, что он мог бы успешно блефовать и вывести Уинстона из игры, Коллинз торжествующе раскрыл свои карты.

— Ну что, Красавчик. Уделал-таки я тебя.

Красавчик Пэррит возмущенно на него посмотрел.

— Ты, видно, вздумал пошутить, да шутка уж больно неудачная.

Он медленно, по одной, стал раскладывать свои карты на столе: король, дама и туз пик, а потом потянулся к пепельнице, набитой ассигнациями.

У Коллинза вытянулось лицо.

— Ах ты, мерзавец, я-то думал, что ты блефуешь.

Красавчик зло усмехнулся.

— Кто не рискует, тот не выигрывает, — пошутил и стал собирать деньги со стола.

На Уинстона это произвело должное впечатление, и он спросил у Дэвиса:

— А откуда вы знали?

Дэвис пожал плечами.

— Видимо, по той простой причине, что в свое время мне довелось провести больше времени за картами, чем тебе за ужином. И опять же потому, что изучаю людей и могу читать их лица.

Это была не похвальба, а констатация факта.

Уинстон поднялся из-за стола.

— А если бы вы ошиблись?

Дэвис весело рассмеялся.

— Я бы сам с тобой расплатился, — сказал он, и Уинстон нисколько не сомневался, что ему говорят правду.

— Так о чем вы хотели со мной потолковать, босс? — спросил Уинстон, когда Дэвис купил пару пинт пива и они прошли к свободному столику.

Дэвис пригубил из кружки и взглянул на Уинстона.

— Кое-что наклевывается, — сказал коротко, — и я бы хотел, чтобы ты к нам присоединился.

Он помолчал несколько секунд, смакуя пиво, а когда кружка опустела наполовину, пересказал события последних двух дней, внеся кое-какие коррективы.

Уинстон внимательно дослушал его до конца, не перебивая. Когда он заговорил, на его лице появилась ироническая улыбка.

— Прошу прощения, босс, но не упустили ли вы нечто очень важное?

Дэвис удивленно на него посмотрел.

— Что ты имеешь в виду?

Уинстон засмеялся.

— Да разве вы не видите? Или к старости вы перестали различать цвета? Я же черный, если вы не заметили.

Дэвис внимательно посмотрел на высокого выходца с Барбадоса.

— Черт меня побери — неужели ты и в самом деле черный? — сказал он с поддельным удивлением.

Обоим шутка понравилась, и некоторое время они продолжали улыбаться друг другу. Потом снова взял слово Уинстон.

— Нет, давайте поговорим серьезно, босс. Если вы и вправду намереваетесь послать меня к этим сумасшедшим фашистам, я вам вряд ли там смогу пригодиться, не так ли?

Теперь пришла очередь Дэвиса говорить всерьез. Он понимал, что нужно подбирать выражения, чтобы не обидеть собеседника.

— А может быть, ты кое-что забываешь, Эндрю? — спросил он. — Нравится тебе это или нет, но факт остается фактом — именно в черной общине Лондона вовсю торгуют наркотиками, — продолжил он с видимым сожалением. — У тебя есть возможность проникнуть в те места и завоевать доверие тех людей, с которыми у нас, белолицых, нет ни малейшего шанса.

Уинстон согласно кивнул.

— Да, в этом отношении вы правы, босс. Я об этом не подумал.

Они помолчали. Каждый думал о своем.

— Ну и что скажешь? — спросил наконец Дэвис. — Ты согласен?

Уинстону не приходилось долго думать. У него был мягкий характер, и он всегда готов был уступить. Он понимал, что его более воинственно настроенные соплеменники наверняка наградили бы его презрительным прозвищем «белый негр», если бы знали, чем он занимается. Но его отличало чувство гордости, которое никто и ничто не могло поколебать, — чувство гордости за себя как мужчину и как человека с темной кожей. Любые крайние точки зрения — вправо или влево — никак не вписывались в его представления о чести и совести. А когда кто-нибудь ему особо досаждал болтовней по расовой проблеме, он обычно отвечал: «А кровь у нас одного цвета».

Он взглянул Дэвису прямо в глаза и твердо сказал:

— Я с вами. До самого конца.

— Вот и хорошо, — ответил Дэвис, подняв кружку с остатками пива, как если бы хотел произнести тост. — Я провожу брифинг в Кремле в девять утра в четверг. А ты мне пока попробуй назвать имена ребят, на которых можно положиться. Ты теперь ближе к земле, а я несколько утратил контакт.

— А кто у нас уже есть? — поинтересовался Уинстон.

Скрывать от него информацию, казалось, не было нужды, подумал Дэвис. Он был твердо уверен, что Уинстон не проболтается ни при каких обстоятельствах.

— Я уже связался с майором Андерсоном в Белфасте. На нашей предстоящей встрече будут также капитаны Блейк и Финн, — сказал он. — Поскольку ты тоже решил к нам присоединиться, у нас теперь комплект офицерского состава. Теперь нам нужно подобрать пару десятков рядовых, молодых и надежных ребят, которые недавно прошли через «Дом смерти». Если мы выводим на улицы солдат, вооруженных для ведения настоящего боя, они должны обладать очень хорошей реакцией.

Уинстон согласно кивнул. В последнем с Дэвисом нельзя было не согласиться. В бою, естественно, важно знать, где друзья и где враги, но, по сути, это не имело такого уж большого значения. Ошибки случались, и их было трудно избежать: можно погибнуть под огнем со своей стороны, и каждый солдат это знал, и риск был оправдан. Когда подобное случалось, чаще всего назначалось расследование, но никогда не было крупного скандала. Но нельзя было допустить нечто подобное, когда имеешь дело с гражданскими. Достаточно застрелить одного невинного человека, и хлопот потом не оберешься.