Изгои Интермундуса (СИ) - Дронова Анастасия

Парень-гараж не сразу решает, в какую сторону пойти – ему не хочется бросать Дею под проливным дождем, но на противоположной стороне лужа измельчается и можно пройти по тротуару, освобождая от необходимости балансировать на избитых и тонких бортовых камнях. Выбор за него делает погода. Порыв ветра – и Дею клонит вправо. Девушка, вскрикнув от неожиданности, пытается вернуть равновесие, но спотыкается и падает: он ловит ее левой рукой и прижимает к себе, выровняв зонт над головой, в котором уже нет надобности, ведь теперь они стоят по щиколотку в луже – в самом ее глубоком месте.

«Отойди…»– мое раздражение переходит в громкое рычание, и я в одно мгновение преодолеваю разделявшее нас расстояние, совершенно забыв о намерении не выдавать себя.

Опустив голову, Дея в упор смотрит на меня, в ее глазах – которые в дождь на фоне листвы становятся ярко-зелеными – отражается длинная морда ирландского волкодава.

«Д… Дею… не трогай…»– звериное желание отгрызть левую руку парню, что имел наглость прикоснуться к тому, что принадлежит мне, растет с каждой минутой. Сдерживать свои чувства в этом облике было невозможно, поэтому не стоит и не пытаться.

Девушка чуть наклоняется и проводит рукой по моей жесткой шерсти – по телу пробегает волна, сродни разряду тока.

«Теон?»

Я гавкаю в подтверждение ее мыслей, чувствуя, что от ее прикосновения, раздражение сдуло как дырявый шар.

– Это твоя собака? – спрашивает зонтикодержатель. – Здоровенная!

В его голосе слышится еле заметная дрожь – то ли от страха, то ли от восхищения. Мазутный запах, смешанный с мужским одеколоном с запахом апельсина, мешает мне понять от чего именно.

– Что? – Дея не сразу понимает суть вопроса, но потом, кивнув, отвечает. – Нет.… Да… Это… эм… Л… Лео… кажется. Пес соседа.

Я издаю короткий рык, выражая недовольство своей кличкой. Лучше уж Шариком назвала. Белобрысый от неожиданности прижимает девушку к себе еще крепче – внутри, словно по щелчку, включается инстинкт защиты своей территории, только для меня это не место, а рыжеволосая девушка, с большими, как два океана, глазами. У меня так и чешутся зубы вгрызться в его ногу. Вот погоди, только шевельнись еще.

Дея густо краснеет и мягко отодвигается.

– Прости, – смущается будущий труп, о чем красноречиво говорят алые кончики ушей.

– Э-это мне стоит извиниться, из-за меня ты промочил ноги… – заикнувшись, тихо бормочет девушка.

– Вы идете или нет? – окликает их любительница домашних печенек. – Дождь усиливается.

– Забей, – отмахивается от извинений Деи парень, и, повернувшись лицом к своей подруге, отвечает: – Ага, сейчас!

Тоже мне, гаражный джентльмен. Фыркнув, я мотаю головой, чтобы стряхнуть назойливые капли дождя со своей морды. Хотя в такой дождь это мало поможет.

Дея вслед за ним решает обогнуть лужу справа. Я же говорю себе, что это из-за того, что у нее нет зонта. Обо мне никто даже и не потрудился вспомнить. Пес без хозяина – жалкое зрелище, а человек, у которого есть хозяин, еще хуже…

Но все же, чуть погодя, Дея оборачивается.

«Пойдем…»– не могу понять, спрашивает она или просто зовет, но это немое слово давит на меня, толкая и толкая вперед, к ней. Но нельзя... нельзя слишком поддаваться чувствам, даже в облике собаки. К тому же мой план провалился. Если пойду с ними, Дея не скажет ничего, даже издали намекающего на то, что я хочу узнать, чтобы успокоиться.

Я отворачиваюсь, вздрогнув от боли, которую причиняет это незначительное движение, и бегу прочь… Б-р-р-р… Холодные струи, словно бритва, режут меня по морде. Чтобы укрыться от водяных хлыстов, устраиваюсь на крыльце школы, чуть поодаль от входной двери. Крыша надежно скрывает меня от пелены дождя, но все же иногда капли, доносимые ветром, попадают на гладкий нос. Ложусь на живот и поджимаю лапы, чтобы согреться, хоть и знаю, что не поможет. Согреюсь я только рядом с ней... Черт.… Как же холодно… и все равно больно. Поднимаю глаза на небо, напоминающее давно нестираное белое покрывало.

Лучше вернуться. Когда те двое пойдут по домам, я смогу пойти за ними и подслушать, о чем они будут говорить. Если все-таки этот парень не по банальному совпадению так похож на того типа, значит все это как-то связано с нашим миром. Если их – или его – подослал Совет, то после встречи с нами они наверняка должны это обсудить. В любом случае, если он только притворяется добреньким, я смогу это понять. Но так как сложную магию в облике собаки трудно использовать – вся моя концентрация ушла на преобразование одежды в кожаный ошейник, что весел сейчас на моей лохматой шее – постараюсь прислушаться к своей интуиции. Приняв решение, поднимаюсь на лапы и бегу обратно в сторону парка, наперегонки с хлеставшими меня струями.

Во дворе потемневшего от дождя девятиэтажного дома, сбавляю темп. Устраиваюсь на песке под деревянной горкой детского городка, чтобы на меня не капала вода, и не пинали прохожие (мало ли). Дождь мерно выстукивает по крышам, подоконникам, стекает по желобам, заполняя до краев дыры в асфальте. Ветер утихает, становиться немного теплее. Не отрываясь, смотрю на подъездную дверь. Я знаю, что Дея пригласила их домой, ведь ее тошнотворно-ванильные фантазии не прекращаются. Мысли и чувства девушки крутятся вокруг блондина напротив, оценивая и изучая каждую черточку его лица, сравнивая ее с оригиналом. Были б руки, я бы сжал виски руками – голова уже просто гудит от подобной чуши. Усталость не отпускает, ведь утром мне не удалось как следует выспаться из-за того гадкого душераздирающего чувства. Прикрываю глаза, уверяя себя, что долго спать я не стану, а просто немного вздремну…

Я был на песчаном берегу, а мои голые ступни омывала соленая вода. Спиной ко мне стоял паренек на вид не старше 17 лет и озирался по сторонам, нервно сжимая за спиной маленькую стеклянную коробочку. У нее крышке были вырезаны две фигурки: пара обнималась, как будто стоя на обрыве – ветер трепал волосы и складки платья девушки, а парень нежно обнимал ее, так доверчиво прижавшуюся к нему.

И тут я вспомнил…

–Теон! – окликнул кто-то, я вздрогнул, отгоняя грустные мысли, и с улыбкой посмотрел на бегущую впереди ветра девочку-подростка с рыжими волосами. Парень совсем растерялся, и когда девочка оказалась рядом, он, заикаясь, протянул ей шкатулку:

–В-вот… возьми…

–Какая красивая! – воскликнула та, – А это мы, да? – спросила Дея, коснувшись указательным пальцем обнимающихся фигурок.

–Она волшебная, – смущенно пробормотал он, пытаясь пригладить волосы, которые нещадно трепал порывистый ветер.

Тринадцатилетняя Дея приподняла крышку, и воздух наполнился звуками небесной музыки, играющей на струнах ветра. Она проникала в самую душу, успокаивая мое больное сердце…

Железная дверь, лишенная доводчика, оглушительно хлопает, вырывая меня из объятий сна. Поднимаю морду и вижу – из подъезда №7 вышли двое. Дождь совсем немного моросит, и они решают не раскрывать зонты. Я медлю, слишком уж в крупную собаку обернулся. Но это легко исправить прямо сейчас, ведь от посторонних глаз меня закрывает обитый листовым металлом спуск детской горки.

Справа у выезда со двора, две дворняжки сцепились друг с другом. Их оглушительный лай мешает мне сконцентрироваться, но тут мне на ум приходит мысль:

«Зачем искать нужное воспоминание, когда можно просто воспользоваться образом?»

Сосредоточив взгляд на собаке поменьше, стараясь мысленно захватить даже самые мелкие детали: небольшой белый воротник на черной шее, острые уши, тонкие ноги, пушистый хвост. Я чувствую, как меня обдает жаром, и ошейник, что совсем недавно как влитой сидел на шее, теперь болтается, словно толстая золотая цепь на столетней старушке, совершенно не к месту.

Выйдя из своего укрытия, на мгновение теряю свою цель, благо, что у собак зрение не самое главное чувство. По следу я иду недолго: стоило выйти через арку и повернуть направо – и вот они! Увлеченные разговором парень с девушкой явно не заметят пса, увязавшегося за ними.