Я живу в твоем подвале! - Роберт Стайн

— Марко, это тебе приснилось, — сказала мама.

— Это… это был такой ужас, — выдохнул я.

— Все из — за удара по голове, — заявила мама. — Ты был в глубокой отключке. Это и могло вызвать такие ужасные кошмары.

— Хочешь сказать, я и дома не был? — воскликнул я. — И в школе?

Мама смотрела на меня с испугом.

— Нет. Сразу после удара по голове ты очутился на этой койке.

Она покачала головой.

— Я ж предупреждала тебя, Марко. Я тебе говорила не играть в бейсбол. Я знала, что такое может случиться.

Она продолжала говорить, но дальше я не слушал.

Я напряженно думал. Какое счастье!

Все это оказалось сном. Кейт, живущий в моем подвале… доктор Бейли, желающий изъять мой мозг… Гвинни, выворачивающаяся наизнанку…

Всего лишь дикая, пугающая греза.

Ничего этого не было.

А теперь все кончено. Теперь — то со мною все будет хорошо.

Я испытал такой подъем, что тут же захотел вскочить с кровати. Хотелось орать во всю глотку и скакать от счастья.

Но потом я взглянул поверх маминого плеча.

И увидел… Гвинни!

— Неееет! — в ужасе завопил я.

Гвинни была настоящая. Гвинни была живая. И вот она уже идет ко мне, сверкая глазищами!

20

Я вскрикнул и попытался вскочить. Но мне слишком туго подоткнули одеяло.

Я и пальцем пошевелить не мог.

— Останови ее, мама! — взмолился я. — Пожалуйста, не дай ей причинить мне вред!

Гвинни с горящими глазами подошла к краю моей койки. Мама положила руку ей на плечо.

— Что не так, Марко? — вопросила она. — Почему ты шарахаешься от родной сестры?

Сестры?!

— Нет! — крикнул я. — Она битой махалась. Она по голове меня треснула. А потом…

— Не делала я этого! — заныла Гвинни. — Не била я тебя! Псих, что ли?

Мама оттащила Гвинни на пару шагов назад.

— Гвинни этого не делала, — сказала она мягко. — Гвинни и на площадке — то не было. Неужто не помнишь?

— Этот удар по бошке всю память ему отшиб, — сказала Гвинни. Она сурово смотрела на меня, качая головой. — Ты хоть что — нибудь вообще помнишь, Марко?

— Конечно, — буркнул я.

Но тут же почувствовал головокружение. Казалось, мозг вращается внутри черепа. Я был совершенно сбит с толку. Не знал, что помню, а что забыл.

— Сколько будет дважды два? — спросила Гвинни.

— Гвинни, оставь Марко в покое, — укоризненно сказала мама. И повернулась ко мне:

— Ты же помнишь младшую сестренку, а, Марко?

Младшую сестренку?

Да Гвинни меня в два раза шире!

— Да, я ее вспомнил, — ответил я, закатывая глаза. — Ее разве забудешь? У меня, видать, от кошмаров этих все перемешалось. В моем сне она не была моей сестрой. И она ка — а-к махнула битой!

— Это твой дружок Джереми махался битой! — заявила Гвинни. — Неужели ничего не помнишь?

— Дадим Марко немножко времени, — сказала ей мама. — Но доктор Бэйли сказал, что он будет в полном порядке.

— Но будет дуриком, — настаивала Гвинни.

— Гвинни! — ахнула мама. — Ты почему такое говоришь?!

— Потому что он был дуриком и до того как словил по кумполу! — захихикала Гвинни.

Я зарычал. Очень хотелось встать и врезать ей. Но слишком туго стягивало одеяло. И сам я был слишком слаб. Голова пульсировала. Фрагменты из сна так и вспыхивали в мозгу.

На мгновение я вновь увидел Гвинни в подвале, выворачивающейся наизнанку. Увидел ее розово — желтое нутро, трепещущее, как желе.

Увидел Кейта, рассевшегося на моей кровати. Такого спокойного и расслабленного, точно комната принадлежала ему!

— Мам, — сказал я, пытаясь отогнать прочь странные, путанные видения, — Здесь нет никакого мальчишки по имени Кейт, нет ведь? Я имею в виду, я не знаю парня по имени Кейт. Он ведь не живет в нашем подвале?

— Конечно живет! — воскликнула Гвинни.

21

— Как?! — В ужасе вытаращился я на нее.

Гвинни ухмыльнулась.

— В подвале полно народу! — заявила она. — Их там дюжины. Зовут себя Подвальной Тусовкой. Пока мы все живы, они остаются там, внизу. А вот потом — поднимутся наверх и заберут все наши вещи.

Она захохотала, будто отмочила забавную шутку.

— Кончай дразнить брата, — строго сказала мама. — Что ты вечно его поддеваешь? Не видишь что ли, что ему пришлось туго?

— Прости, — сказала мне Гвинни, ухмыляясь как ни в чем не бывало.

— Она просто нервничает, — сказала мне мама. — Она очень переживала за тебя. Правда.

Я опустил голову на подушку.

— Сон… он казался таким реальным, — пробормотал я.

— Давай отдыхай, — мягко сказала мама. — Тебе нужно время, чтобы отойти от случившегося.

Она показала на дверь:

— Мы с твоей сестрой выйдем в комнату ожидания и дадим тебе немножко поспать.

— Ну, а когда я смогу домой отправиться? — Потребовал я.

— Скоро, — заверила мама. — Как только доктор Бэйли тебя обследует. Он сказал, что если ты окажешься в порядке, можешь сразу же отправляться домой.

— Здорово! — Воскликнул я.

Как же мне хотелось поскорей покинуть больничную койку! Хотя бы потому, что эти простыни меня чуть ли не душили. Вдобавок я знал, что уж в моей — то уютной постели меня не будут посещать такие причудливые и омерзительные сновидения.

— Увидимся позже, Марко, — сказала Гвинни и вышла из палаты. Потом вдруг сунулась обратно:

— Последний вопросик: сколько будет дважды два?

— Гвинни! — И мама вытолкала ее за дверь.

— Девять!!! — Заорал я им вслед.

Гвинни засмеялась:

— Хей, правильно ответил!

После их ухода я довольно долго еще смотрел в дверной проем. Потом таращился в потолок, считая маленькие белые квадратики.

Голова пульсировала болью. Но на душе стало полегче, да и комната прекратила вращаться перед глазами.

Закрыв глаза, я провалился сон.

Следующее, что я помню — кто — то деликатно похлопывает меня по плечу. Открыв глаза я увидел молодого доктора в белом халате; он смотрел на меня сверху вниз.

— Марко? Ты проснулся? — Спросил он мягко. — Я доктор Бэйли.

Он ни капельки не походил на доктора Бэйли из моего сна. Блондин с волнистыми волосами и ярко — голубыми глазами. Молодой и загорелый. Он выглядел как актер — такие врачи встречаются в телесериалах, но никак не в реальной жизни.

— Как самочувствие? — Спросил он, понизив голос до шепота. — Маленько кружится голова? Болит?

— Есть немножко, — ответил я.

— Это нормально, — сказал он. — Дай только проверю тебя, Марко. Держу пари, ты уже готов к выписке.

— Готов, — согласился я.

— Что ж, давай поглядим… — Сказал доктор Бэйли, изучая мои глаза. — Глаза вроде чистые и ясные. Хороший признак. Открой, пожалуйста, рот.

Я разинул рот.

Доктор выбросил вперед правую руку и ухватил меня за язык. И начал тянуть.

— Э! — Я пытался протестовать. Но говорить не мог.

Его пальцы еще сильнее впились в мой язык. И он потянул сильнее.

Стоп! Мне же больно! Вы что же это делаете?!

Вот что я хотел крикнуть. А получилось только:

— ХАААААААХ?!

Доктор Бэйли тянул мой язык. Тот выскальзывал изо рта, длинный, точно сосиска.

Я корчился, пытаясь вырваться. Но доктор прижал меня к кровати другой рукой, продолжая отчаянно тянуть мой язык.

Тянул… тянул…

Мой язык уже вытянулся на ярд. Он свешивался с края кровати.

Доктор запустил мне руку поглубже в рот и потянул.

Вытягивая, вытягивая язык, все дальше и дальше…

Ярд за ярдом. Язык сворачивался на полу, влажный и розовый.

Задыхаясь, я запрокинул голову назад.

А доктор все вытягивал, вытягивал и вытягивал бесконечный язык из моего раскрытого рта.

Еще… и еще…

Язык уже напоминал бесконечную влажную змею, свернувшуюся возле кровати. А доктор Бэйли, что — то напевая себе под нос, продолжал тянуть.

Это сон, сказал я себе. Еще один ужасный кошмар.

Крепко зажмурившись, я приказал себе поскорее проснуться.

Просыпайся, Марко! Проснись! Проснись!

Но когда я открыл глаза, доктор все еще нависал надо мной, вытягивая мой язык. Вытягивая… вытягивая…

Это не сон.

22

И тут я проснулся.

И уставился на белые квадратики на потолке.

Приподнялся на локтях. Пот градом катился со лба. Голова болела.

— Доктор Бэйли? — Выдавил я.

Он исчез.

Ошеломленно моргая, я оглядел комнату. Белые занавески трепетали на ветру. Противоположная койка пустовала.

Совсем один.

Я в палате совсем один.

Я глянул на пол, ожидая увидеть собственный язык, свернувшийся розовыми кольцами возле кровати.

Нет. На полу ничего не было. Я потрогал языком зубы. Нормальный язык.

Я испустил долгий вздох облегчения.