У истоков древнерусской народности - Петр Третьяков

Такой хозяйственный и общественный уклад сохранялся у восточных балтов почти без заметных изменений в течение многих столетий, вплоть до первых веков нашей эры.[21]

Локальные группы днепровских балтов «раннего железного века», впервые отмеченные в конце 20—30-х годов, в настоящее время определились более отчетливо (рис. 3).

Рис. 3. Локальные группы племен Верхнего Поднепровья в I тыс. до н. э. 1 — балтийские племена со штрихованной керамикой; 2 — днепро-двинские; 2а — верхнеокские племена; 3 — юхновские племена; 4 — милоградские племена.

Юго-восточную часть Верхнего Поднепровья, включавшую в свои пределы поречье Десны (за исключением ее верховьев) и правобережье Сейма, занимали племена с юхновской культурой «раннего железного века». От них почти не отличались обитатели Северо-Восточного Поднепровья — Смоленщины, верховьев Десны и смежной части поречья Западной Двины. В археологической литературе последнего времени их называют обычно днепро-двинскими племенами. Им же или очень близким к ним племенам принадлежал бассейн Верхней Оки и ее притока — р. Угры. Юхновские, днепро-двинские и верхнеокские племена отличались друг от друга лишь по незначительным особенностям, прежде всего в глиняной посуде и ее орнаментации. На юхновских городищах постоянно встречаются разнообразные по форме глиняные «грузики» или «блоки», отсутствующие как на днепро-двинских, так и на верхнеокских городищах.[22] Такого рода малосущественные, так сказать «диалектные», отличия в материальной культуре оказались тем не менее чрезвычайно важными; они позволили сделать интересные наблюдения относительно перемещений в среде этих племен, речь о чем пойдет ниже.

Несколько иной характер имела культура племен северо-западной части Поднепровья, бассейна Немана и поречья Западной Двины в нижнем ее течении. В пределах этой обширной области на городищах «раннего железного века» встречается глиняная посуда, покрытая грубой орнаментальной штриховкой, совсем непохожая на посуду городищ трех названных выше групп. Трудно сказать, насколько этот признак— своеобразие глиняной посуды — является в данном случае существенным, можно ли на его основании считать, что древние балты, жившие в Северо-Западном Поднепровье, заметно отличались от своих восточных соседей. При раскопках обломки глиняной посуды встречаются значительно чаще, чем что-либо другое. Поэтому своеобразие посуды особенно бросается в глаза. Но другие элементы материальной культуры «штриховиков» — характер городищ, остатки жилищ, формы металлических изделий и др. — не обнаруживают особого своеобразия. Вероятно, и здесь следует говорить лишь о «диалектном» отличии «штриховиков» от их восточных соседей. Область, занятая городищами со штрихованной керамикой, является очень большой. В ее пределах они исследованы еще далеко не равномерно; во многих местностях совсем не изучены. Вероятно, в дальнейшем, после новых исследований, городища со штрихованной керамикой распадутся на несколько локальных подразделений, находящихся в таком же отношении друг к другу, как названные выше восточные группировки: днепро-двинская, верхнеокская и юхновская.[23]

Область городищ со штрихованной глиняной посудой, как уже указано, охватывает не только Северо-Западное Поднепровье, но и Юго-Восточную Прибалтику, т. е. исторические земли литовцев и латышей. На этом основании в археологической литературе эти городища уже давно рассматриваются в качестве бесспорных древностей балтийских племен «раннего железного века», тогда как этническая атрибуция других локальных групп верхнеднепровских городищ нередко подвергалась сомнениям. И только в последнее время, после новых исследований верхнеднепровской гидронимии, установивших восточную границу древних балтов, эти сомнения окончательно отпали. Оказалось, что племена Северо-Восточного Поднепровья— днепро-двинские, верхнеокские и юхновские — полностью входили в ареал древней балтийской гидронимии, их границы на севере, востоке и юге полностью совпадали с гидронимическими границами древних балтов.[24]

Наиболее своеобразной группой верхнеднепровских племен «раннего железного века» были обитатели милоградских городищ, расположенных в нижнем течении Припяти, Гомельском Поднепровье и низовьях Сожа. Если большие размеры значительной части милоградских городищ на южной окраине Верхнего Поднепровья вряд ли следует рассматривать в качестве особого этнокультурного признака (речь об этом шла выше относительно юхновских городищ), то своеобразные однокамерные жилища, несколько углубленные в землю, особые формы круглодонной глиняной посуды, примитивная глиняная скульптура, неизвестная другим племенам Верхнего Поднепровья, и некоторые другие специфические элементы в материальной культуре заметно отличали милоградские племена от населения «раннего железного века» из других областей Верхнего Поднепровья и Юго-Восточной Прибалтики. Можно еще добавить, что древняя балтийская гидронимия в пределах милоградской территории имеет относительно меньшую плотность и некоторые другие особенности. Вследствие всего этого вопрос об отношении «милоградцев» к древним балтам является пока что дискуссионным. Его решение особенно затрудняется тем обстоятельством, что милоградские племена и их культура, как мы увидим ниже, исчезли на рубеже нашей эры, тогда как потомки других верхнеднепровских группировок сохранились (с культурой уже нового облика) вплоть до раннего средневековья.[25]

Культура верхнеднепровских группировок «раннего железного века» и границы, отделяющие их друг от друга и от соседних финно-угров, а также племен Среднего Поднепровья, как уже говорилось, оказались чрезвычайно устойчивыми. Они просуществовали, заметно не изменяясь, без малого тысячу лет, а в отдельных местностях и более. Поколение за поколением люди жили на одних и тех же местах, на своих старых городищах, тщательно сохраняя дедовские традиции в области производства, быта и культуры. Находки, сделанные в нижних, ранних слоях верхнеднепровских городищ, не всегда можно отличить от находок, происходящих из верхних горизонтов слоя, — настолько медленно изменялись здесь жизнь и культура. И так продолжалось до тех пор, когда в Поднепровье, сначала Среднем, а вскоре и Верхнем, появилось новое население, определившее направление всей последующей истории этой области, ставшей впоследствии местом формирования древнерусской народности. Это были зарубинецкие, по всем данным — раннеславянские племена.

Если культура восточных балтов конца I тыс. до н. э. и первых веков нашей эры должна быть охарактеризована как архаичная, сохранявшая традиции тысячелетней давности, то культура зарубинецких племен этого же времени, напротив, являлась новообразованием. Она возникла, как упоминалось выше, в после-скифское время и отразила все то новое, что принес в Европу «второй (средний) железный век», наиболее ярким выражением которого была среднеевропейская кельтская (латенская) культура.

С экономическим и общественным укладом, характерным для «периода поселений-городищ», предки зарубинецкого населения распростились еще к исходу третьей четверти I тыс. до н. э., на 3–4 столетия раньше, чем днепровские балты. В последние века до нашей эры зарубинецкие поселения, как и поселения пшеборских племен Повисленья, представляли собой, как правило, открытые поселки без оборонительных сооружений, широко раскинувшиеся на удобных для жизни речных берегах. Они состояли из значительного числа однокамерных жилищ столбовой конструкции, наземных или несколько углубленных в почву. По-видимому, у зарубинецких племен патриархальнообщинные отношения находились в состоянии значительного распада. На первое место выдвинулась отдельная семья, входившая вместе с другими такими же семьями в состав соседской (сельской) общины — социальной организации, появившейся на последнем этапе развития первобытного общества.

Изменения характера поселений — исчезновение поселений-городищ, укрепленных валами и рвами, свидетельствует еще и о том, что былая разобщенность отдельных поселений или групп поселений друг от друга сменилась теперь какими-то союзными связями. Появилась организация, в частности военная, избавившая обитателей каждого поселка от необходимости каждодневной самозащиты. Такой организацией в это время, на «высшей ступени варварства», было разросшееся племя или союз племен с «военнодемократическим» устройством.

В основе всех этих новых явлений в общественной и политической жизни лежали значительные перемены в области производства. Прежде всего здесь следует указать на прогресс в области металлургии железа, на появление более совершенных и разнообразных орудий труда. Значительные изменения произошли в сельском хозяйстве; оно стало приближаться к тому уровню, который был характерен для раннего европейского средневековья. Большую роль в экономике стали играть торговые связи.