Год и один день - Мэриан Эдвардс

Король обернулся к высокому шотландцу.

— А ты, милорд, что думаешь по этому поводу?

Шотландец не удостоил Бриттани взглядом. Он холодно улыбнулся и ответил:

— Объявлять войну Кэмпбеллу — значит напрашиваться на поражение.

Потом он медленно обернулся к Бриттани. Циничный взгляд скользил по ее губам, талии, бедрам, задержался на груди. Она возмущенно выпрямилась, вскинула голову.

— Твое тело не вызовет вожделения даже в мальчишке, не то что в зрелом муже, — процедил он сквозь зубы. — Твой голос больше годится для уличной перебранки, чем для услаждения слуха. А другого оружия у женщины против мужчины нет и не может быть.

В глазах у Бриттани вспыхнул огонь. Этот мужлан осмелился высмеивать ее в присутствии короля. Она обеими руками схватила меч и приставила его острие к горлу шотландца.

— Ты меня недооцениваешь. Я рождена леди, но воспитана как воин. Я готова подчиняться мужу, как предписано законом, но больше никому подчиняться не стану. — Она слегка надавила на меч, на горле шотландца выступила капелька крови. — Слушай меня хорошенько, шотландец. Когда я узнала об этом браке, я решила, что буду служить своему мужу кротко и преданно, как приличествует леди, но если он хоть немного похож на тебя, то, боюсь, задача окажется невыполнимой.

Как только Бриттани опустила тяжелый меч, он крепко схватил ее за запястье.

— Почему невыполнимой?

Бриттани попыталась вырвать у него руку.

— Неужели не понятно? Потому что к тебе я испытываю отвращение.

Шотландец захохотал.

— Я знаю Кэмпбелла, как никто другой, и могу сказать, что мы с ним очень похожи. — Он грубо привлек ее к себе. — Имею я право поцеловать невесту или нет?

— Это право принадлежит только моему мужу. — Бриттани сопротивлялась изо всех сил.

— Я его доверенное лицо. — Он прижал губы к ее губам, и чем больше она отбивалась, тем более настойчивым становился поцелуй. Это был первый поцелуй в жизни Бриттани. Она не хотела ничего чувствовать, но помимо воли по ее телу разлилась теплая волна.

Шотландец поднял голову, удивленно взглянул в ее затуманенные глаза. Но как только поцелуй прервался, пылкая любовница превратилась в оскорбленную девственницу. Он ухмыльнулся с довольным видом и отступил.

Бриттани низко склонилась перед королем. Ее глаза пылали гневом.

— Прости меня, господин, я должна уйти.

Не дожидаясь ответа, она выскочила из зала.

Король проводил ее взглядом.

— А я-то надеялся объединить враждующие кланы.

Кэмпбелл рассмеялся низким, рокочущим смехом.

— Нынче же ночью я их объединю, хочет того моя жена или нет.

Эдгар хлопнул друга по спине.

— Надеюсь, у тебя хватит сил справиться с этим… изнеженным слабовольным созданием. — Он взглянул на Алека, и глаза его искрились насмешкой.

Бриттани вихрем пролетела через опустевшую церковь к покоям, отведенным невесте. Дженна ждала ее в дверях. Когда тонкая фигурка в развевающемся белом одеянии пронеслась мимо нее, она быстро захлопнула дверь и уставилась на свою молодую госпожу.

— Никогда я не верила, что ты сможешь быть кроткой да послушной.

— Мы немедленно уезжаем, — едва переведя дух, выпалила Бриттани. — Ступай найди кого-нибудь. Пусть меня отвезут туда, где живет мой муж.

— Да как же можно? — взмолилась Дженна. — Ты должна присутствовать на свадебном пиру.

— Нет, если я там покажусь, мне придется остаться на ночь.

— Да что случилось-то? — вскричала Дженна. — Что ты наделала?

Бриттани решительно вздернула подбородок.

— Начала войну, — сказала она.

3.

— Ты уверена, что этому человеку можно доверять? — шепнула Бриттани, указывая глазами на высокого широкоплечего шотландца, ехавшего впереди.

Дженна улыбнулась:

— Во всей Шотландии не сыщешь более надежного провожатого, чем Брайан Мактавиш.

Бриттани нахмурилась. Она знала, что суждению Дженны стоило доверять, но все же при виде этого человека ощущала смутное беспокойство.

— Наверное, все дело в бороде. Из-за этого дикого цвета он кажется таким свирепым.

Когда Дженна услышала это заявление, брови у нее удивленно поползли вверх.

— Стыдись, миледи. Борода у него точно того же цвета, что твои волосы.

Бриттани задохнулась от возмущения. «Медный чайник» — вот что чаще всего срывалось с уст ее деда, когда речь заходила о цвете волос внучки. Ничего лестного для себя Бриттани в этом сравнении не находила и втайне тешила себя более изысканным. Она сказала:

— Волосы у меня цвета летнего солнца на закате. — Она неодобрительно прищурилась, взглянув на буйную гриву всадника, позлащенную вечерним солнцем. — А у него они просто рыжие.

Видимо, эту фразу она произнесла довольно громко, потому что мужчина, цвет волос которого стал предметом столь бурного обсуждения, обернулся. Его глаза искрились добродушным весельем.

— Верно, леди Кэмпбелл, самые что ни на есть рыжие.

Дженна в удивлении открыла рот, а Бриттани одарила шотландца ослепительной улыбкой и с удовлетворением заметила:

— Вот видишь, Дженна, я была права.

Дженна хотела было возразить, но шотландец перебил ее. Он обратился к Бриттани, как к малому неразумному ребенку:

— Миледи, неужели за все те годы, что ты провела в Англии, ты так ничему и не научилась? Вспомни-ка английскую поговорку о том, что если небо на закате красное, то наутро будет дождь, а если серое — то погода будет сырая.

Бриттани вспыхнула. Было очевидно, что этот человек подсмеивается над Англией, а заодно и над ней, Бриттани. Вдобавок Дженна не могла удержаться от смеха, и Бриттани почувствовала, что сама готова рассмеяться. Но она подавила улыбку и сурово произнесла:

— Волосы у меня цвета солнца на закате, и постарайся запомнить это, шотландец.

— Да, миледи, я запомню. Заката в Шотландии, — серьезно ответил он.

Дженна отерла слезы, выступившие на ее глазах от смеха.

— Я так скучала по Шотландии, — призналась она.

Дальше вся троица ехала молча. Когда стемнело, они разбили лагерь. Дженна и Брайан Мактавиш оживленно болтали, а Бриттани молча смотрела в огонь. Она дрожала от холода в своем легком свадебном платье, старалась поплотнее закутаться в плед, который набросил ей на плечи Брайан. Она не успела ни переодеться, ни даже взять с собой плащ.

Бриттани не прислушивалась к разговору, который ее спутники вели о Шотландии. Все мысли девушки были поглощены мужем. Она поддалась порыву, но больше подобной ошибки она не совершит. Когда она встретится лицом к лицу с Кэмпбеллом, то будет кроткой и покорной, как подобает леди. Только бы рядом не оказалось этого наглого мужлана, доверенного лица Кэмпбелла, чтобы он не мог стать свидетелем ее поражения.