Свахи и Ко. Алли - Александра Черчень

Но слова словами, а дела делами!

Алли сидела в кресле и нервно комкала батистовый платочек, когда дверь открылась и на пороге нарисовалась высокая фигура ее кузена.

— Тревор! — порывисто вскочила сваха. — Как я рада, что ты тут!

— Чудом, — улыбнулся молодой мужчина, проходя в комнату и с поклоном прикладываясь поцелуем к ручке кузины. — Я задержался на работе и потому застал извещение об инциденте с моей родственницей. А когда приехал, узнал, что с тобой был еще и Нир. Надо признать, я удивлен, моя дорогая! Помнится, вас с Дареймисом связывали очень прохладные взаимоотношения, к совместным прогулкам не располагающие.

Сваха покраснела и, отведя взгляд, тихо ответила:

— Кое-что поменялось.

— Как скажешь, дорогая.

К чести Тревора, он не стал допытываться, что и как, лишь наградил кузину внимательным взглядом. Вот за что Алли ценила этого мужчину, так за невероятную тактичность! Он был весьма холодным человеком, все в жизни подчиняющим своей цели. Но в жизни Тревора существовало кое-что по умолчанию требующее определенных действий. Он ощущал себя в ответе за свою семью. Правда, только за тех, с кем его связывало хоть какое-то подобие эмоциональной связи. Он был старше Аланы на десять лет и в свое время часто оставался присматривать за рыженькой егозой.

— Трев, а что с Ниром?

— Жив, относительно здоров, сейчас находится в лазарете, — кратко ответил кузен, взлохматив свои густые темно-медные волосы. — Все же потрепал его тот неизвестный весьма хорошо. Судя по всему, это был воин Обмана. Только они хоть что-то могу противопоставить представителям культа Истины.

Ого! Были те, кто отрекался от Истины. Их называли жрецами, воинами Обмана, а в простонародье Обманщиками.

— Откуда тут Обманщик?! — совсем не по высокородному ахнула Алли. — Адептам этого культа запрещен въезд в Виторианскую Империю!

— Милая, запрет и реальное положение дел — это две совершенно разные вещи, — тонко улыбнулся Тревор. — И не беспокойся на эту тему. Обманщик, конечно, дело неприятное, но в общем-то не является ничем из ряда вон выходящим. К сожалению, ренегаты в Истине сейчас не редкость. А сейчас пойдем, я отвезу тебя домой. Тетя Иллио, наверное, уже места себе не находит от беспокойства.

— Хорошо… — кивнула сваха, послушно беря кузена под руку и следуя с ним к выходу.

В управе Тревору кланялись, смотрели с каким-то подобострастием, отчего в рыженькой головке Алли появилось немало вопросов. Если честно, то в их семействе тема работы и личной жизни Тревора Бельзер была темной и не освещенной. Рыжий тип был скрытен как красные пески южной пустыни и не собирался разглашать свои тайны.

Дома мама, разумеется, развела бурную деятельность по отпаиванию пострадавшего чада успокоительным чаем и угощением такого редкого гостя как господин Бельзер. Алли мрачно смотрела на суетящуюся Иллио и думала, что если тут кому и нужен этот чаек, так это ей.

На следующий день свахе пришлось пережить атаку уже от компаньонок, до которых докатились смутные слухи о том, что на Алану и ее бравого защитника темной ночью накинулась орда разбойников. Нир, конечно же, доблестно всех положил, но вот в каком состоянии, что сам герой, что спасенная им дама, никто не знал, и тут мнения были самые разные. От откровенно кошмарных, от которых кровь в жилах стыла, и до вполне банальных. В общем, слухи есть слухи. Самый страшный враг всех времен и народов, который служил лишь сильным мира сего, а вот с простыми людьми временами играл злые шутки. Впрочем, даже для власть имущих этот оружие являлось обоюдоострым клинком, с легкостью оборачивающиеся против своего владельца.

Прошло несколько дней, а Нир Дареймис так и не появился. Только на следующий день пришло официальное письмо извещающее, что лорд сейчас не может встретиться с уважаемой свахой по состоянию здоровья, но, разумеется, возместит все убытки, которые может понести контора «Свахи и Ко». Алана скривила губы, но ничего не сказала, в глубине души надеясь, что у нее дома уже стоит новый букет с запиской, где более подробно все объясняется.

Ее ждало разочарование. Ни записки, ни букета.

Право, даже обидно!

Однако, обиду быстро сменило беспокойство. Остаток той ночи Нир провел в лазарете… а вдруг Тревор умолчал о чем-то серьезном?! С этого пронырливого пустынного лиса станется!

Так что рыженькая сваха мучительно размышляла над тем, что же делать. С одной стороны, вроде бы все просто. Беспокоишься — сходи и проверь. А с другой, не все настолько элементарно. Аристократию в отличие от среднего класса сковывало очень много условностей, которые приличная молодая леди из хорошей семьи просто не могла проигнорировать.

Но сходить надо. Очень.

Что же делать?!

Ответ нашелся очень быстро. Девушка решительно села за секретер, отодвинула ящик стола, доставая бумагу и письменные принадлежности, а после вывела первые строчки:

«Приветствую, мой дорогой кузен!

Не сомневаясь в твоем горячем желании навестить раненого друга Нира Дареймиса, я взяла на себя смелость составить тебе компанию, так как не могу оставить без внимания и благодарностей его поступок.

С уважением, и желанием скорого ответа,

твоя кузина, леди Алана»

Аккуратно поместив листочек в конверт, Алли запечатала его сургучом и сбегала в кабинет матери к портативному телепортационному почтовому ящику, который поместил у них Тревор на случай срочной информации. Положив туда свое послание, девушка закрыла дверцу и набрала код.

Ответ пришел на удивление быстро.

Стремительно выхватив из ящичка бумагу, аналогично запечатанную еще теплым сургучом, девушка вскрыла письмо и вчиталась в строки.

«Приветствую и я тебя, моя дорогая кузина!

И хоть я с немалым удивлением узнал о своем горячем желании навестить друга, пожалуй, прислушаюсь к твоим словам о сострадании и участии к раненному и нанесу ему визит.

Если благородный порыв вашей прекрасной душеньки все еще не угас, то ждите мой экипаж завтра к пяти вечера у крыльца вашей конторы.

С любовью к хитрой рыжей лисичке, лорд Тревор

P.S. Могла просто попросить, без экивоков»

Алана покраснела и смущенно хихикнула. Все же этот тип всегда ее понимал, за какими бы словесными кружевами девушка не пыталась спрятать свои желания.

Разумеется, на следующий день души прекрасные порывы Алли не покинули, и ровно в пять вечера она вышла на крыльцо конторы, помня, что Тревор пунктуален до педантичности.

В назначенное время из-за угла вырулил механический экипаж и со скрежетом затормозил возле девушки. С другой стороны вышел Трев и обойдя машину с галантным поклоном открыл дверцу заднего сидения.

— Прошу, моя хитрая леди.

— Благодарствую, мой ироничный друг, — с достоинством кивнула сваха и, подобрав юбки, уселась на мягкое кожаное сидение.

Господин Бельзер, не торопясь, обошел автомобиль и устроился рядом с ней.

— Трев, ты снова с водителем? — с улыбкой спросила Алана, мимолетно кивая пожилому усатому мужчине на водительском сидении.

— Конечно, — пожал плечами медноволосый мужчина. — Время в дороге можно провести с большей пользой, если ты пассажир.

— Ты такой… — Алли щелкнула пальцами, стараясь подобрать нужное слово. — Такой…

— Ценящий свое время, собранный, успешный? — с готовностью подсказал кузен, пряча улыбку в уголках губ.

— И это тоже, — тихо рассмеялась Алли, с любовью глядя на него. — А еще временами… занууууда. Ты сам-то ездишь хоть иногда?

— Иногда, — уклончиво ответил Тревор.

— Зачем тогда права получал? Упорно так… с пятого раза сдал или с шестого?

Девушку удостоили надменно-презрительным взглядом. Непогрешимый Тревор, которому все удавалось по умолчанию, терпеть не мог напоминаний о тех областях, в которых он не особо успешен. Ну или не блестяще-успешен!

— Я вожу сам, если хочу отдохнуть и расслабиться. Автомобиль для меня — средство релаксации в крайних случаях.

Алана окинула веселым взглядом чеканный, красивый профиль, который буквально вопиял о том, как же его оскорбили упоминанием о пяти-шести пересдачах.

— Трев, расскажи, как поживает твоя мама и сестры?

Судя по лицу рыжего — плохо!

Но, как выяснилось, им-то было хорошо, но самому мужчине в связи с этим фактом жилось невероятно трудно.

— Матушка здорова и активна, — с поистине скорбным выражением лица поведал господин Бельзер. — И последним фактом, надо признать, изрядно отравляет мне существование.

— А что такое?

— Она решила, что я вступил в тот замечательный возраст, в котором надо создать семью, — судя по выражению глаз Тревора, сама мысль об этом внушала ему трепетный ужас. — А я не хочу!

О, да, сомневаться в последнем не приходилось!

— О-у… а почему не хочешь?