БЧ. Том 6 (СИ) - Володин Григорий Григорьевич

— Врубайте доспехи, — командую я, когда из коридора помимо стрекота пламени раздаются легкие шаги. — Мононоке, уводи цесаревича через окно.

Японка кивает Владимиру.

— Ваше Высочество, двигайтесь за мной.

Будучи сильным ветреником, Владимир без труда сдувает с дороги огненную бахрому, и они с японкой сигают в разбитое взрывом окно.

Я же заворачиваю в коридор и что же вижу? Та самая золотокудрая краля-служаночка — виляющая округлая попа, длинные ножки, шикарные формы. Только чепчик спал, да в руках держит не полотенца, а пулемет «Печенег». Хороший пулемет, качественный, ведь сделан на основе «калаша». Да и смотрелся бы в нежных ручках секси-служанки классно, зрелище служило бы отличным стимулятором эрекции, если бы не одно. Рыбьи глаза зомбака. Всё испортили, блин.

Я резво иду к девушке, пока она, не тушуясь, открывает по мне огонь. Пули отскакивают от Бригантины. Резко останавливаюсь за три метра — на служанке нет доспеха. Не жива-юзер, рикошетом может убить.

Вжжжжи-и-и-у…

Паутинка обматывает ствол пулемета, дергаю леску, и пушка улетает из рук девушки. Оба замираем друг на против друга, как стрелки на Диком Западе. Хочется почесать репу. Ну и что теперь делать? Подойду — сто пудово язык откусит. Краля, конечно, и без языка будет красивая, да и в целом женщинам к лицу молчание. Но время тратить на прижигание. Может, так ее оставить? Чего она без пулемета сделает?

Прислушиваюсь к улице. Хлопки, похожие на выстрела, а также визг автомобильных покрышек. Охота на цесаревича продолжается. Надо идти подсоблять Аяно. Мелькает предательская мысль: если только она тоже не зомбак и спасать уже некого.

Стук. Стук.

Пока вслушивался, краля сама подбежала и теперь стучит по Бригантине обломком взорванной стены.

Тем быстрее управлюсь.

Ловлю двумя ладонями девушку за щечки. Пока она рвется как птица в силках, вытянутыми пальцами сжимаю ей сонную артерию. Обмороженные глаза служанки закатываются. Прежде чем она упала на раскаленный дымящийся пол, ловлю ее поперек талии и закидываю на плечо. Вроде не переборщил с прижатием. Максимум синяк останется.

Перескакиваю через обрушенные стены в первую попавшуюся комнату. Сигаю в окно. Во время прыжка со второго этажа успеваю оглядеть двор виллы. За Владимира вдруг взялись всерьез. Четыре бронемобилей вломились в ворота. Вокруг разразилась ожесточенная перестрелка. Взрывы, ледяные столбы, режущие ураганы, всё как всегда. Хотя не совсем. Охрана поместья сцепилась с … кем-то в мильфиновой броне. Десятки «железных людей». Гладкие серебристые доспехи как у меня.

У меня нижняя челюсть отвисает.

Мильфиновые щупальца швыряют охрану как пушинки, броня налетчиков выстреливает серебряными кольями. Выходит, армейские инженеры уже выпустили массовую броню. Быстро же они сообразили решение на основе тех данных, что передал клуб изобретателей лицея. И, конечно, среди пилотов брони затесались «зомбаки». Гребаный закон бутерброда. Или это виноват мой фрактал невезения? Надо бы с Гифером перефункционировать его, наоборот, на удачу.

Со спящей девушкой на плече отхожу в тыл. Аяно должна была увести Владимира подальше от мясорубки. Если только глаза ее не остеклянели и она не получила приказ от неведомого засранца грохнуть Вовку.

Разные хозяйственные постройки остаются позади, когда японка окликает меня из кустов у входа в подземную парковку.

— Перун, тебя нельзя ни на минуту оставить, сразу новую бабу найдешь, — огорченно говорит Аяно, разглядывая растрепанную голову девушки.

Японка держит катану наголо, рядом мнется Владимир. Ему явно не по нутру ревнивая фраза Аяно, но виду не подает.

— Это она нас нашла, — отмазываюсь. — Точнее Его Высочество.

— Итак, офицеры, — влезает в наш диалог цесаревич. — У меня к вам два вопроса. Во-первых, каков план моей эвакуации из места обстрела? Вы ведь собираетесь эвакуировать меня, правильно понимаю?

Аяно сразу же разворачивается ко мне.

— Там меньше роты бойцов в мильфиновом полисплаве. Мы могли бы их просто перебить.

— Рискованно, — качаю головой. — Вдруг Паук хочет нас обмануть, и это всего лишь видимость малой численности атакующих, чтобы мы не пытались вырваться? А под шумок кто-то из своих же грохнет Владимира.

— Из своих? — хмурится цесаревич и кивает на служанку. — Например, как она? С ней, кстати, связан мой второй вопрос. Почему она еще жива? Хочешь допросить ее?

— Вряд ли из этого выйдет толк, — поудобнее перекладываю девушку. — Слушайте, как обстоят дела. Эта девушка насильно загипнотизирована. Сейчас она тупая «зомби» с промытыми мозгами, которой приказали вас грохнуть. И вот та солдатня в броне тоже, — указываю на звуки выстрелов. — Они вовсе не предатели царя и Родины, просто их сознание контролирует один говнюк, которому вы и я как кость поперек горла.

У меня было две версии: либо наследник посчитает сказанное чушью, либо поймет, о чем речь. Первое вряд ли. Я уверен, что «зомби» — отголоски детища Третьего отделения. Вот и проверим.

Внимательно смотрю на наследника. Судя по выражению его лица, Владимир одновременно и удивлен, будто впервые подобное слышит, и в то же время не подвергает сомнению мой рассказ.

— О-о, это многое объясняет, — выдает цесаревич неожиданное. — В том числе и как смогли так просто устранить сановников. Их убили собственные люди, которым промыли мозги сверхъестественным способом. Только я не понимаю одного, — он снова кивает на служанку. — Почему ты ее не убьешь? Она опасна и в то же время бесполезна как источник сведений, раз ее сознание контролируется.

Вздыхаю. Вот такие хладнокровные ящерицы нами правят. Люди в их понимании бывают только трех видов: полезные, опасные и мусор.

— Раз вы до сих пор не поняли, то уже никогда не поймете.

— А! — отзывается Владимир. — Сентименты. Кажется, теперь сообразил.

— Это уж вряд ли, — шагаю в черный зев парковки. — Давайте уже эвакуировать вас. Что-то охрана затихла, похоже, ее уже перебили.

Автопарк на даче цесаревича внушительный. Приземистые суперкары, глянцевые лимузины, линейка дорогущих байков. Но нам нужна самая надежная тачка. Выбираем черный армейский внедорожник, покрытый композитной броней.

Закидываю служанку в салон. Садится за руль Аяно, я же поднимаюсь и высовываюсь из люка — буду шарахать молниями в «железных».

Входящий звонок. Номер незнакомый.

— Кто это? — принимаю вызов через гарнитуру.

— Хи-хи, птички не могут вас найти, Перун? Куда ты дел моего братца?

Вот и главгад сезона объявился. По одному «хи-хи» ясно, что он полный психопат. Голос, дребезжащий как разбитое стекло, прыгает местами до высокого и писклявого, как у подростков в переходном возрасте. Так, стоп. Братца?

— Перун, — окликает меня Аяно, — здесь нет бензина.

— Что? Не может быть, — с задних сидений Владимир потягивается к девушке. — Бронемобиль всегда должен быть заправлен на случай форс-мажора.

— Хи-хи, может быть вы в гараже? — я молчу. Надо же, какой догадливый сукин сын. — Хи-хи, точно. Хорошо, что моя золотая птичка слила бензин из бронетачки, прежде чем устроить вытечку газа в доме. Ах, да, в остальные машины лучше тоже не суйся. Где-то тоже нет бензина, где-то спущено колесо, а гелендваген даже заминирован.

За спиной с оглушительным грохотом взлетает на воздух ярко-желтый суперкар. Его обтекаемое крыло прыгает на капот нашего джипа. Хлопают спущенные от жара шины.

— Это был «ягуар», чучело, — выплевываю слова.

Едва произношу, как черный матовый гелендваген справа с резким бахом превращается в гигантский костер.

— Хи-хи, я просто хотел тебя разговорить. А то молчишь, как воды набрал. Будто чужой.

— Аяно, ничего не трогай. Живо вылазим, — говорю сквозь стиснутые зубы. — Тачка порчена.

Если бы бронемобиль был тоже заминирован, думаю, клоун бы уже его взорвал. Почему он не подложил взрывчатку в «машину форс-мажора»? Вместо этого устроил цирк, повзрывав левые тачки. Понимает, что Бригантина и доспехи защитили бы нас? И решил просто попугать?