Меч Кайгена - М. Л. Вонг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Удар попал по животу Мамору, и мир резко остановился.
Боль пульсировала в животе, улыбка приподняла уголок рта убийцы дракона.
— Поймал, — сказал он на ломаном кайгенском.
Мамору на миг был так удивлен словам, которые он понял, изо рта демона, что смог лишь моргнуть.
А потом ощутил, как кровь пропитывала хакама, и понял, что принял не удар кулаком. Шок перешел в страх, он опустил взгляд.
Большой палец и еще два его ведущей руки пропали, были срублены у костяшек. Клинок торчал под его ребрами — длинный, яркий и странно знакомый. Мамору не мог понять, откуда было оружие, пока взгляд не упал на бирюзовую шнуровку и петли змей. Это был его меч. Убийца дракона поймал его.
Разум Мамору запнулся в смятении, отрицании и восторге, трущихся друг о друга, как куски льда в реке весной. Его меч… Фоньяка продумал этот обмен ударами? С того момента, как выбил оружие из ладони Мамору? Он был так хорош? Если да, у Мамору не было шанса. Но, может, рана была не такой глубокой, как выглядела. Может, он еще мог биться. Еще мог…
Убийца дракона вырвал меч, и Мамору увидел, как внутренности полились из тела. Реальность хлынула на него, как воды реки, пробившие зимний лед.
«Я мертв, — понял он с жуткой ясностью. — Я мертв».
ГЛАВА 17: КОНЕЦ
— Мисаки? — сказал голос над ней. Почему ее грудь была полна ножей? Боги, как больно! — Мисаки!
Ее глаза открылись, она удивилась, увидев, что в ее торсе не было ножей. Она была целой, кровь текла только из порезов на предплечьях. Сецуко глядела на нее со слезами в глазах.
— Мисаки! О, слава Нами, ты в порядке! — Мисаки не успела отреагировать, женщина крепко обняла ее, вызвав уколы боли в ребрах. И Мисаки вспомнила — вспышка вееров, рука без кожи, Лазо Лингун тянул воздух из ее легких.
«Что ты делаешь? — пыталась сказать Мисаки. — Назад! Прячься!» — но, когда она открыла рот, прозвучал только хриплый стон.
— Йош, йош, — Сецуко потирала ее спину. — Ты будешь в порядке.
— К-как… — прошептала Мисаки, ощущая, как глаза слезились от боли. Как от одного звука могло быть так больно? — Как… дол… го…?
— Как долго ты была без сознания? — сказала Сецуко. — Пару динману, вроде. Я услышала жуткие крики. Знаю, ты говорила оставаться в подвале, но я должна была… Прости, — лепетала она. — Но мне нужно было убедиться, что ты была в порядке. Ты отключилась, когда я вошла. И т-тут так много крови! Я не знала, чья она, и д-думала, что ты умерла, Мисаки! Что случилось?
Мисаки покачала головой без слов. Сецуко не должна была знать. Она не должна была узнать об этом.
— Эта девушка… — Сецуко кивнула на отчасти обезглавленную и ободранную фоньяку с веерами. — Ты убила ее?
Зажмурившись от боли, Мисаки кивнула.
— И все мужчины в коридорах? Это тоже была ты? — Сецуко говорила медленно, словно почти боялась знать ответ. Но не было смысла врать, и она снова кивнула.
— Великая Нами, Мисаки!
Мисаки не открывала глаза, не хотела видеть ужас Сецуко. Она ждала в агонии, что ее «сестра» отпрянет, оттолкнет ее. Но Сецуко сжала ее крепче.
— Я так рада, что ты тут, — Сецуко всхлипнула. — Что бы мы делали? Что бы мы делали без тебя?
И тут Мисаки ощутила смутно, что неподалёку ещё был живой фоньяка. Она сжала плечи Сецуко и стиснула зубы, пытаясь формировать слова.
— На… зад… — выдавила она. Сецуко было тут опасно.
— Прости, — сказала Сецуко, когда чувство Мисаки стало уверенностью. Где-то в соседней комнате фоньяка готовился к атаке. — Я знаю, ты сказала прятаться, но когда я услышала крики, я просто не могла…
— Назад! — Мисаки толкнула Сецуко из последних сил, и соседняя стена взорвалась.
Ветер заставил Мисаки кубарем проехать по полу. Она закрыла голову руками, надеясь, что ее толчок спас Сецуко от обломков, впивающихся в ее предплечья и стучащих по полу вокруг нее.
«Вставай! — кричал ее разум, но онемение от шока и удара пульсировало в ее теле. — Вставай и бейся!».
Ее тело не слушалось. Все слишком сильно болело.
Она хотела лечь и дать новому врагу убить ее. Покончить с этим. Но не только ее жизнь была на кону. Сецуко была тут — и только из-за того, что она была тут, — Мисаки уперла ладони в пол и попыталась встать. Она не смогла подняться на ноги.
Ладонь сжала ее волосы и потянула ее вверх, вырвав крик из ее поврежденных легких. Это был фоньяка со шрамами. Кровь капала с его головы, и Мисаки была рада, что не приняла атаку фоньяки с веерами в полную силу, как он. Удар вырубил его на пару сиирану, но не ослабил его. Он легко махнул рукой и бросил Мисаки по кухне.
Она ударилась об стол, где Мамору и Чоль-хи учились, проехала по нему, разбивая чашки и сталкивая свитки. Когда она рухнула на татами у дальней стороны стола, все ее тело пульсировало появляющимися синяками. Ее скальп покалывало, и боль в шее соперничала с болью в легких. Прогоняя от глаз звезды, она сжала край стола и попыталась встать, но ее тело дрожало так, что она не могла этого сделать. Смаргивая звезды, она различила фоньяку в шрамах, идущего к ней.
— Прекрати это! — закричал голос, Мисаки повернулась и увидела Сецуко с кухонным ножом. — Отстань от нее!
— Нет! — глаза Мисаки расширились, паника подняла ее на ноги. — Сецуко, нет!
Слишком поздно. Сецуко уже побежала к солдату, подняв нож для удара. Ладонь фоньяки отбила ее в заднюю дверь комнаты.
— Нет! — завизжала Мисаки. — Нет! Нет! — она бросилась вперед — к Сецуко? Убить мужчину? Разум запинался от удара, так что она не знала, но фоньяка двигался быстрее.
Он поймал ее за горло и обрушил на пол. Мисаки не знала, спасла бы их гибель мужчины. Она выжила бы, да, но когда придут следующие солдаты, ей не хватит сил отбиться. Ей хотелось сдаться, дать ему убить ее, но он ударил Сецуко, значит, он умрет.
Она не боролась, когда он оседлал ее и прижал ладони к ее шее, чтобы задушить. Она сосредоточила джийю в двух пальцах. Он давил на ее трахею,
